Кирилл Арнаутов - Мой выбор

— Попрощаетесь, руки, ноги развяжите, лицо накроете. — Сказал один из них, и они отошли в сторону.

Кил почувствовал, как подкосились ноги у его матери и от неожиданности, он ее чуть было не уронил. Он махнул головой Бизону, стоявшему неподалеку. Тот подошел ближе и помог Килу, поддерживая его мать, с другой стороны.

— Сынок, родной ты мой, зачем же ты так? — Мать упала перед гробом на колени.

Кил попытался ей помочь, но она ударила его по руке. Он отошел в сторону, внимательно наблюдая за ней, готовый при случае прийти на помощь.

— Сыночка, ну куда же ты? — Шептала мать, гладя сына по голове. — Не покидай меня, пожалуйста. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Самое главное, не уходи от меня, сынок. Побудь с мамой еще немного.

Она стояла на коленях, гладила Фила по голове и смотрела на его бледное, чуть с синевой лицо. Она не верила в его смерть, не хотела верить. Как и любая мать, она никогда и не подумала бы, что придет время и ей придется хоронить своего сына. Никогда, не найдется таких слов, которыми можно описать состояние матери, отца, хоронящих своего ребенка. Видеть это, невыносимо, а испытать, не пожелаешь даже злейшему врагу.

Бизон стоял рядом с Килом и смотрел на гроб. В горле стоял комок, на глаза наворачивались слезы. Он изо всех сил, стиснул зубы, стараясь держать себя в руках. Он поднял голову и посмотрел на тех, кто стоял рядом. Женщины и девушки, плакали, вытирая платками слезы, мужчины и парни, сохраняли невозмутимость, но некоторые из них, все же не выдерживали и плакали, отвернувшись в сторону, чтобы никто этого не видел.

Подошла бригада, готовясь забрать тело. Мать, увидев их, еще сильнее прижалась к гробу и испуганно посмотрела на Кила.

— Ты скажи им, пускай не закрывают. — Она крутила головой и каждый видел, ее бессмысленный, потерянный взгляд. — Он полежит немного и встанет. А потом, мы пойдем домой. — Она снова повернулась к гробу. — Ведь, правда, сынок? Ты полежи, отдохни немного, а потом мы все вместе, вернемся домой.

Она гладила его по волосам, целовала лицо. Слезы, капали на него, и она вытирала их. Кил махнул головой Бизону, и они подошли ближе.

— Мам, пойдем, — сказал Кил, наклонившись к ней, — пойдем. Его нужно уносить.

— Нет, нет, не надо, — мать забилась в истерике, — не трогайте его. Что он вам сделал? За что его? Он же хороший, никогда никому ничего плохого не делал. За что вы его? Почему?

Она упала на землю и зарыдала. Кил и Бизон, кинулись к ней, попытались поднять и увести в сторону, но она отмахивалась от них руками и тянулась к гробу.

— Сыночек мой. Не оставляй меня, пожалуйста. Слышишь меня? Сынок…

Внезапно, глаза ее закатились и она, завалившись на бок, упала.

— Скорую, — крикнул Кил, подхватив мать на руки, — кто-нибудь, вызовите скорую. Бизон, помоги!

Вдвоем, они подняли ее и усадили на раскладной стул. Кил держал ее, не давая упасть. Толпа заволновалась, сквозь них, протолкнулся мужчина и наклонился над женщиной.

— Нужен нашатырь, — сказал он. — Сейчас я принесу.

Пока мать приводили в чувство, к Килу, подошел бригадир.

— Ну что, мы забираем?

— Давайте подождем немного, — Кил посмотрел на мать, — сейчас, она придет в себя.

— У нас времени нет, — бригадир глубоко вздохнул, — поймите, вы не одни и не только у вас одних горе. Нас так же ждут люди.

Кил посмотрел на него, затем обвел взглядом окружающих. Все смотрели на него, ожидая ответа.

— Пару минут, всего пару минут. Люди подождут.

Он наклонился к матери, которая открыла глаза и посмотрела на него.

— Сынок, за что нам все это? — Прошептала она и тихо заплакала.

— Успокойся мам, я с тобой. Помни, у тебя есть я. Все будет хорошо.

Кил кивнул бригадиру и гроб, закрыли крышкой. Глухо ударили защелки о гроб и парни, подняли его на плечи. Медленно, словно качаясь на волнах, он поплыл над людьми. Присутствующие, двинулись за ним.

Бизон поравнялся с молодыми парнями, несшими черно-желто-белый флаг, и пошел рядом с ними.

— Давно в движении? — Спросил он у них.

— Полгода уже. — Не без гордости ответил один из них. — В акциях даже участвовали.

Бизон покачал головой и ускорил шаг, догоняя Кила.

— Ты как?

— Сам, как думаешь? — Кил посмотрел на него. — Не задавай глупых вопросов. Я брата потерял, из-за каких-то ублюдков, возомнивших себя антифашистами. Я теперь не успокоюсь, пока каждый из тех, кто участвовал, не ответит за это. Уничтожу, сотру в порошок. Или я, или они. Мне нужна будет помощь. Ты со мной?

— Конечно, мог бы и не спрашивать.

Процессия подошла к одной из вырытых могил. Бригада поставила гроб на железные уголки, лежащие поперек могилы. Затем, взяв стропы, они продели их под гробом и немного натянули. Кил держал мать под руку, разговаривал с ней, не давая снова упасть в обморок. Лицо ее, было бледным, глаза, словно в пустоту, смотрели перед собой. Кил обеспокоенно окликнул ее и она, повернув голову, посмотрела на него. Обреченность, горе и смерть, все это читалось в ее глазах. Кил почувствовал, как ему становиться плохо, он не мог спокойно смотреть на происходящее, но ему нужно было держаться, нужно поддерживать мать.

Гроб чуть приподнялся на натянутых стропах и в следующее мгновение, начал опускаться в могилу. Через несколько секунд, он исчез из виду и вот уже, парни вытаскивают стропы, оставив гроб, покоиться на дне. Кил подвел мать к краю могилы и она, наклонившись, взяла в руку горсть земли.

— Прощай сынок. — Она поцеловала землю и бросила ее в могилу. — Жди маму, она скоро придет к тебе.

После каждый начал подходить к могиле, бросал в нее землю и отходил в сторону, уступая место другим. Комья земли глухо застучали о крышку гроба. Какая-то незнакомая женщина, в черном платке, стояла у края могилы и что-то шептала, качая головой. К ней подошел мужчина, и что-то сказав, увел ее в сторону. Кил наклонился к матери.

— Мам, ты как? Может, пойдем?

— Иди сынок, иди, — она погладила его по руке, даже не взглянув на него, — а я еще побуду здесь.

Похоронная бригада, взялась за лопаты и могила, начала наполняться землей, засыпая гроб. Кил молча, отошел в сторону и начал выглядывать Бизона. Тот стоял в стороне и разговаривал с парнями. Кил не стал к ним подходить, а пошел за женщиной, которую он видел у могилы. Догнал он ее, только возле автобуса.

— Подождите, — Кил окликнул ее и остановился. — Мне нужно с вами поговорить.

Женщина повернулась к нему. На вид, ей было около сорока пяти лет, невысокого роста. Одета она была, во все черное, голову покрывал платок. Но больше всего, Кила поразили ее глаза. Светло-серые, словно бесцветные, они практически сливались с белком глаз, но в тоже время, от них исходила какая-то энергия. Ему показалось, что он эти глаза уже где-то видел.