Алексей Наст - Русский разведчик

Сергею необходим был контакт с Василием, чтобы задать вопрос, который ему озвучит кто-то из служителей тюрьмы. Этот человек не мог физически пообщаться с Василием. А у Сергея, значит, получится? Как смогли предвидеть там, в конторе, что Сергей сможет хоть на минуту пересечься с Василием и тот, этот пресловутый Василий, ничего не зная, ничего не ведая, только поверив одному слову, которое исторгнет Сергей (его он тоже пока не знал), всё расскажет, сдаст свою последнюю надежду на свободу и сгинет здесь, во мраке старинных катакомб «Райкерс-Айленд», где отодвигаемые ржавые засовы скрипят так протяжно и мерзко, что слабовольные заключённые начинают биться лбами о холодные, сырые стены камер, заходясь безумным воем.

— Хэе-хэе-хэ… — хрипло прокашлял Сергей подобие смеха.

— Что с вами?! — удивился «врач».

— Я в «Райкерс-Айленд», — отозвался Сергей. — Это обидно. Я рассчитывал на Манхэттенскую федеральную тюрьму для богачей.

— Да-а?! — повеселел «врач» и заулыбался.

Сергей тоже стал улыбаться, подумав с тоскуй: «Неужели, под электрический стул подведут? А Василий — задание липовое. Узнай то, не знаю что! А как я сам передам информацию конторе? Как? Об этом инструкций не было! Сдали меня. Сдали! Спасибо, Родина!».

Сергей несколько раз приходил в себя и снова проваливался в забытье — новые порции снадобья, вводимые шприцом-пистолетом его мучителями, блокировали в мозгу попытки сопротивления. Над Сергеем усиленно трудились, прочищая разум, потому-то контора не снабдила его сразу заданием и паролем, открывавшем доступ к общению с Василием.

Что его цель Василий — это было ясно американцам изначально, но зачем им требовалось знание пароля и задания, оставалось для Сергея загадкой. Он предполагал, что это знание позволяло держать русских под контролем. ФБР желало чистой поимки резидента и играло наверняка. Они не желали контакта Василия с кем-то из внешней разведки России, ибо любой контакт представлял опасность потери очень важных сведений, но справедливо полагали, что мешать контакту не в их интересах. Они переведут Василия в другую тюрьму или переведут Сергея — на Василия выйдет другой контактёр, им неизвестный. Здесь же, разоблачив Сергея в момент контакта, можно было на очень длительный срок отбить желание русских к новым попыткам контакта, и тайна, к которой чем-то причастен гражданин Молдавии, останется тайной, на необходимый срок.

Когда Сергею кое-какие намёки делал Циммерман о предстоящем задании, уже тогда Сергею стало понятно, что Василий каким-то краем принадлежал к тайной организации, преследующей собственные цели, и был один человек, который руководил организацией. Через Василия ФБР и ЦРУ получали доступ к этому неведомому злодею, и, используя шантаж и подкуп, с его помощью могли совершать некие маневры, как отвлекающие российскую политику от мировых проблем, так и приносящие прямой технический, технологический урон в науке и обороноспособности.

Выдавив из Василия необходимое, его можно было убить. Но нет. Контакт мог поддерживаться только с его помощью. К тому же, после задержания, выполненного местными властями в Индокитае, российские СМИ устроили всемирную истерию, вокруг «незаконного» задержания. Это была вторая информационная битва, которую выиграли русские. Первая победа была в 2008, когда мировые СМИ не смогли убедить людей в том, что Грузия жертва агрессии, а не наоборот, как подавали ведущие информационные каналы США и Великобритании. Теперь смерть Василия могла вызвать очень сильный политический резонанс. Из поля тихих «игр» спецслужб, дело Василия перекочевало в русло «улыбчивых», межгосударственных интриг. Вот почему, на таком фоне, ФБР требовалось громкое разоблачение очередной операции русской СВР.

А контора, рискуя очень многим, шла на операцию, ибо каждый день деятельности загадочного злодея, наносил российскому государству непоправимый вред…

Сергей долго отлёживался в лазарете после «сеансов» мозготерапии. Когда его перевели в общую зону, он был ещё очень слаб.

Его сокамерником оказался спокойный латинос, лет сорока пяти, подтянутый, натренированный, с крепкими мускулами и с покрытыми татуировками руками. Сергею он показался соглядатаем ФБР. Но латинос большую часть времени отмалчивался, а Сергей не собирался изливать перед ним душу.

Сергей не обнаружил Василия среди заключённых своего сектора, потому контакт мог произойти только во время прогулок, когда всех заключённых выгоняли на тюремный двор.

Пароля у Сергея до сих пор не было. К нему неторопливо присматривались другие заключенные, но явных наездов ещё не было. То ли другие тоже видели в латиносе, сокамернике Сергея, агента ФБР и заодно опасались общаться с Сергеем. К тому же охрана тоже следила за Сергеем во все глаза — он постоянно чувствовал на себе взгляды хмурых цириков с помповыми ружьями. Или они так умели смотреть, что каждый заключённый чувствовал на себе их сосредоточенное внимание?

Сергей издали наблюдал за Василием, осунувшимся, измученным каким-то недомоганием, еле передвигавшим ноги в тяжёлых, грубых ботинках (Сергей не исключал, что ему провели те же «сеансы» мозготерапии, которые он проходил сам, только поступив в тюрьму). Василий отрешённо смотрел куда-то через всех, постоянно пребывая в одиночестве…

Время шло, а возможности для контакта не было, так как Сергей не имел пароля и поэтому предпочитал бесполезным действиям пассивное ожидание. Оставалось только твердить про себя фразы старой, давно сошедшей в тираж песенки: «Подождём мою маму!».

— Подождём, — Сергей фыркнул. — Твою мать.

— Что сказал? — оживился латинос. Он, как «рыба-прилипала», всегда был рядом — тень Сергея…

Сергей, взглянув на него через плечо, раздраженно буркнул:

— Ничего. Сам с собой говорю, — и продолжил наблюдать за бродящим бесцельно по двору Василием.

— Это плохо. Начнёшь сам с собой говорить — с ума сойдёшь, — заявил латинос. — Ты со мной говори. Тебе плохо — мне говори. Человек должен слушать. А будешь говорить сам себе — сойдёшь с ума.

— Хорошо.

— Что?

— Буду говорить тебе. Потом.

Сомнений у Сергея теперь не оставалось: латинос — соглядатай. Навязчивый подсадной.

Сергей снова пристально воззрился на понурую фигуру Василия.

— Подождём, — снова буркнул себе Сергей. Придёт время, и всё получится как надо, он ведь профессионал своего дело. — Подождём…

Сергей оглядел свою квартиру, потянулся, с сожалением выключил компьютер. Он посмотрит решающий матч по футболу на недавно приобретённой плазме. Матч того стоил. Наши дурни (Сергей в это верил!) смогут оказать достойное сопротивление соперникам и, за счёт своего упорства, тупого, пустого, злого, смогут не пропустить, и пройдут в следующий круг.