Алексей Наст - Русский разведчик

«А ты смогёшь?»

Мишка Маслов взбесился — как у них, у этих хохочущих за кадром гадов, всё складно получалось!

Ещё три ролика он просмотрел, сдерживая эмоции — помогла срочно выпитая рюмка коньяка. Он взглянул на часы — время рандеву приближалось. Не верилось, что всё скоро изменится, мозг отказывался подчиняться действительности. Только внутренний голос, спокойный и хладнокровный, периодически спрашивал с иронией, словно общался с ребёнком: «Что так кипятишься? Что за дёрганья непонятные?».

Но внутренний голос затих от изумления, когда новый ролик, явно постановочный, но очень привлекательный для интернет-аудитории, возник на огромном экране плазмы.

Улыбающийся ведущий с микрофоном подбирался к совершенно обнаженному парню (в месте, где находилось естество, плавало мутное пятно), видеокамера закрутилась, на пять секунд представив зрителям улыбчивого счастливого оператора («Славы ему захотелось! Рожу свою засветил!», — хмыкнул про себя Маслов), после видеоглазок успокоился, и суровый, хмурый парень, глядя в подсунутый ему под нос длинный микрофон, заявил грубо:

«Я человек—..уй! Я в. бу эту программу!»

«А-а-а!!!» — всё поняв, бросился прочь ведущий.

Тут же видеокамера закувыркалась, хватая какие-то пятна, и изображение исчезло.

Через две секунды экран включился. Суровый парень держал за волосы обоих придурков — оператора и ведущего, голых и плачущих.

«А ты смогёшь?!» — спросил парень.

Мишка зло рассмеялся — экран его огромной плазмы погас. Что придумали, говнюки! На этот ролик они столько просмотров соберут, что за размещение рекламы смогут драть непомерные деньги!

Он, сердясь, подошёл к открытому серванту семнадцатого века фламандской работы, снова нервно налил себе из хрустального графина светлой искрящейся влаги. Нюхнув коньяк, медленно выпил, смакуя крепость, погонял во рту. Проглотил. Посмотрев на закуску, припасённую для гостя — вазочку, размером с солонку, полную чёрной икры, нарезку из лимона и лайма, несколько видов балыков, и россыпь ломанного шоколада и виноградин нескольких сортов, передумал закусывать — когда коньяк великолепный, ему закуска не нужна.

Вернувшись на диван, он снова включил последний ролик, просмотрел, опять не удержав улыбки, но, мысли в мозгу были предельно жестки:

«Нет, дружок. Ты не человек—..уй. Ты идиот, что согласился сняться в этом постановочном ролике, как и эти два придурка (оператор и ведущий), выставившие себя в угоду начальству на весь мир опущенными петухами! Человек—..уй, это я! И я вздрючу вашу программу по-настоящему. И плакать будут не вот такие подставные педики, а весь центральный офис, включая владельца Гельда Шеера. У меня представляется случай лично разобраться с ним в Делавэре. Что ж, я этим шансом воспользуюсь!».

Вошла вышколенная старуха-секретарша (работала ещё в Кремле при Горбачёве):

— Михаил Аронович, к вам Сергей Антонович Алёшин.

— Спасибо, Ольга, — Маслов пожевал губами, держа паузу и любуясь своей секретаршей — вот это секретарь, так секретарь. Ему половина миллионеров России завидовали из-за такого референта. Хорошо, что он её переманил в своё время.

Ольга смотрела на шефа, ожидая указаний.

— Пожалуйста, пригласите Сергея Антоновича, сразу же велите Володе блокировать весь этаж охраной. И подайте нам кофе. Сварите по-южноамерикански.

Секретарь ничему не удивилась. Кивнув в знак того, что приказания приняты к исполнению, она открыла дверь кабинета и позвала:

— Сергей Антонович, вас ждут!

Сергей, в новом шикарном костюме, уже загоревший в солярии, с маникюром, выстриженный и «отполированный», вошёл в огромный богатый кабинет Маслова. Секретарь вышла, затворив двери.

Сергей секунду смотрел на Маслова.

— Ну, ты кабаном стал!

Маслов расхохотался.

— Я же не спортсмен, а бизнесмен! Мне по легенде положено! Иди к столику, обмоем встречу.

Сергей шагнул к столику, на который Маслов выставлял из своего старинного серванта закуски и яства, ухватил двумя пальцами тонкий пласт копчёной форели, бросил на язык.

— Смотрю, старуха тоже с тобой, — заметил Сергей о секретарше.

Маслов, ставя графин с коньяком на столик, с улыбкой заметил:

— Скорее, я с ней! Велено было взять из Кремля. Когда раскардаш пошёл. Тогда наш «святой» пьяным бегал в чукотской кухлянке по коридорам резиденции. Помнишь?

— Помню, — вздохнул Сергей, усаживаясь перед столиком. — Наливай, Моисей. Вызываешь меня на откровенность?

— Я за Россию жизнь отдам! — наполняя пузатые венецианские бокалы для коньяка, глядя прямо в глаза Сергею, заявил Маслов.

— А я, не собираюсь! — также уверенно сказал Сергей, залпом забросив в рот содержимое из бокала. Тут же, не смакуя, проглотив, откинулся на спинку дивана. — Я Родине отдал молодость и зрелость. Мне сорок два года. Я хочу, прости, остаток жизни провести, как обыватель — свободный, никому не нужный человек, в свободной стране. Сам себе хозяин. Без вечных «надо» от меня.

— Ты, как наша страна, всегда будешь нужен миру, — смиренно заметил Маслов, улыбаясь.

— Меня тот мир, — Сергей показал пальцем за спину, имея в виду пространство за границами России. — Зае…л! По большому счёту! Пошёл он…

— Я наливаю, Серёжа.

— Наливай, Моисей. Наливай. Не тормози процесса.

Маслов, наполнив бокалы на одну треть, присел перед столиком на корточки, сощурившись, посмотрел на преломление света в бокалах с коньяком.

— Я всю жизнь служил моей любимой России … — начал он.

— Я не собираюсь губить себя, можешь не стараться, — хмыкнул Сергей, поднимая свой бокал. Теперь он поднял его над головой, наслаждаясь игрой света в коньяке. — Моисей, ты стал сентиментален.

— Зови меня Миша.

— Миша?! — Сергей, опустив бокал на столик, рассмеялся. — Выпьем, Миша?

— Давай.

Поставив пустые бокалы на столик, секунду смотрели друг на друга.

Постучавшись, вошла секретарша с массивными подносом, на котором красовался изысканный сервиз. На этом подносе, наверное, ещё Ленину завтраки подавали, а может быть, и Николаю Второму, а может, и Николаю Первому, подумал Сергей.

Оставив поднос с сервизом на столике, секретарша, понимая, что своим появлением, прервала беседу, скупо пожелала:

— Приятного аппетита!

И пошла к дверям.

— Ольга! — вдруг резко окликнул её Сергей.

Она вздрогнула, обернулась.

— Спасибо! Очень рад снова тебя увидеть, — просто сказал он, ломая весь протокол. Но здесь устраивать цирк было не перед кем.

Старая секретарша, оценив его тёплые слова, улыбнулась и чуть моргнула ресницами.

Двери кабинета затворились.

— Итак! — вернул своё внимание к Маслову Сергей. — Так тебя зовут Миша! Это что-то новое! А в Израиле ты твёрдо стоял, что ты Моисей, а я, именно я, называл тебя, на русский манер, Мишей. Ты очень злился тогда…