Сергей Самаров - Крупная бойня

Сразу за мостом, хорошо знакомым капитану ДПС, который отвозил меня сюда, и тем более знакомым мне, поскольку мне пришлось здесь поплавать с аквалангом в холодное ночное время, был крутой поворот. Капитан, похоже, помнил это и опять сильно затормозил. Я вынужденно повторял за ним все, что требовалось, однако это мне порядком надоело, поэтому сразу за мостом я газанул, вдавив педаль акселератора, что называется, в пол, и без труда обогнал «Форд». До поворота в сторону нашей деревни оставалось около трех километров, которые обе машины преодолели за несколько секунд. Дальше дорога шла грунтовая, неровная, со множеством ям и ухабин, и скорость пришлось сбросить. При этом, хорошо зная, что звуки в ночи разносятся намного дальше, чем днем, я трижды просигналил светом, не останавливаясь. Капитан сообразил, выключил и звуковой сигнал, и проблесковый маячок. Так мы доехали до следующего поворота — уже к нашей деревне. Там, на опушке леса, я увидел «уазик» Вячеслава Петровича, остановился неподалеку, но через кювет переезжать не рискнул. Что может себе позволить «уазик», один из главных «проходимцев» на наших дорогах, то недоступно ни для «Камаро», ни для «Форда Фокус».

Оставив машину на дороге и даже не закрыв дверцу, я побежал к «уазику», ожидая, что отставной майор вот-вот выскочит из своей машины и ринется мне навстречу. Но из «уазика» никто не выскочил. Я остановился возле внедорожника, аккуратно дернул дверцу, ожидая, что она закрыта, но дверцы машины были открыты.

Менты тут же оказалось рядом.

— Что? — спросил меня майор ДПС, перебрасывая с плеча на шею ремень тупорылого автомата «АКС74У». — Чья это машина?

Ствол его автомата настороженно шарил по окружающим нас кустам, регистрируя каждое возможное движение листвы на ветерке и пытаясь определить опасность. В самом деле, в майоре чувствовалось, что он воевал. Он сразу понял, что здесь, на повороте дороги, самое удобное место для устройства засады. Только одного инспектор ДПС не знал, просто по недостатку информации. В засаде, как правило, убивают тех, кто в нее попал. Там очень сложно вести выборочную стрельбу. А бандитам желательно было захватить меня живым, чтобы допросить и узнать судьбу двух упаковок препарата «МУ».

— Я по дороге позвонил своему бывшему сослуживцу, отставному майору спецназа ГРУ Никифорову, он живет в соседней деревне. Должен был нас здесь встретить…

— Где же он? — спросил капитан.

— Думаю, не дождался. Ушел один к моему дому. У него только двустволка. Бежим туда…

Я побежал первым, показывая дорогу, и не стал срезать путь через дачные участки и перелески, предпочитая бежать по кочковатой автомобильной дороге, потому что на прямом пути была возможность застрять даже без машины и потерять время при преодолении оврага, залитого болотом. Бежал быстро, подгоняемый беспокойством. Сейчас, когда оказался уже рядом с домом, я был почти убежден, что что-то случилось плохое. И, если пострадала Тамара, я готов был зубами в глотки бандитам вцепиться. Такая злость меня одолела! На моем счету уже была похожая история. Только в тот раз бандиты замучили до смерти попавшего к ним в плен старшего лейтенанта, моего боевого товарища, командира взвода моей разведроты. И когда с бандой было покончено, большинство бандитов были убиты, а шестеро предпочли сдаться в плен, считая, что официальная армия более гуманна, чем их бандформирования, я приказал солдатам взвода, которым раньше командовал замученный старший лейтенант, расстрелять пленников. Двадцать шесть бойцов сменили магазины автоматов на полностью заряженные и выпустили все заряды в бандитов, на коленях умоляющих о пощаде. Сейчас у меня было такое же состояние, как там, в горах. Только Тамара была мне несравненно ближе того старшего лейтенанта. В тот раз в роте не нашлось ни одного человека, который сдал бы меня командованию. Разговоры откуда-то, конечно, возникли, но официально не было ни расследования, ни каких-то, как это называется, оргвыводов, ни тем более следствия. Если командование батальона обо всем и знало, то просто покрывало меня, считая мой поступок естественным.

До дома оставалось уже недалеко, когда я заметил в темноте впереди фигуру бегущего нам навстречу человека.

— Стоп! — сказал я ментам и остановился сам.

Не видя, кто спешит нам навстречу из темноты, я сразу шагнул в сторону и спрятался в кустах, рассчитывая, что менты поступят так же. Но все же оглянулся. Майор быстро повторил мой маневр. А капитан последовал за майором только после слабого окрика. Это уже говорило о неподготовленности капитана ДПС к боевым операциям, хотя он и служил когда-то в армии. Я затаился, а когда с десяти шагов разглядел раскачивающуюся, слегка утиную походку отставного майора Никифорова, вышел из кустов и позвал его жестом. Вячеслав Петрович увидел меня и в несколько скачков оказался рядом. В руке он держал охотничье ружье, на мой вкус, мало пригодное для боевых действий. Даже обрез ружья, как я считал, был бы более опасным, потому что обрез легко достать в критический момент из-за спины, то есть неожиданно для противника.

— Ты куда с дороги ускакал? — спросил я резко, но негромко и сделал знак ментам, предлагая приблизиться. — Это и есть майор Никифоров, хозяин того «уазика», — объяснил я им. — Он с нами работает…

— В разведку сходил. В доме Тамара и два типа с автоматами. Ей пошевелиться не разрешают. Я уж, грешным делом, подумал, вы никогда не доедете. Долго вас ждал, а потом один пошел, соображая, что предпринять. Решил сбегать к повороту, вдруг вы уже там! А вы — рядом. Хорошо, что встретились, а то я хотел сначала через дачные участки побежать, тогда разошлись бы.

— По времени это одинаково. К тому же ты в овраге застрял бы. Там кусты непролазные и ручей по пояс, и болото ниже ручья… У меня тоже сначала такая мысль была. Что в доме говорят?

— Ничего не говорят. Молча сидят. Будто бы ждут чего-то. Наверное, тебя… В стороне, через два участка, машина стоит. Я проверил — пустая…

— Едва ли меня ждут. Бандитов должно быть намного больше. Остальные куда-то уехали. Их дожидаются. Или звонка на трубку. Сделаем так…

План действий сразу созрел у меня в голове. Мне уже многократно говорили, что в голове у меня, видимо, кладовая всяких планов. Это потому, что только стоит чему-то случиться, как у меня уже есть готовый план.

— Вячеслав Петрович, ты как во двор забирался?

— Через забор. От соседа. Потом в окно заглянул. Сидят на кухне.

— Правильно. В другие окна заглядывал?

— Обязательно. Вдруг в комнате еще несколько человек? Там свет горит. Я посмотрел — там никого…

— Нормально. Работаем. Вы сейчас идете за Петровичем, — сказал я ментам. — Он покажет вам, как во двор проникнуть. В окно не смотреть, заметить могут. Хотя из света в темноту смотреть трудно, но зрение у людей разное бывает. Я одного парня встречал — солдат у нас был, Вячеслав Петрович должен его помнить, он в темноте как кошка видел… Много раз разведроту своим зрением выручал. Я его за это даже к медали представил. А вы сейчас идете и занимаете позицию по обе стороны крыльца. Я бегу за машиной, подъезжаю. Машину они услышат и выйдут меня встретить. Если не получится их захватить, можно валить. Лучше по ногам. Петрович, у тебя какие патроны?