Максим Гарин - Викинг

Викинг осторожно потянул дверь на себя. Она легко открылась. Он шагнул вперед и увидел метрах в пяти двух человек. В одном он узнал шофера Боцмана, второй был из местных. Оба они, прервав разговор, уставились на Викинга, пытаясь вспомнить, встречались ли они с ним раньше.

— Куда прешь, деревня? — наконец рявкнул местный, поняв, что незнакомец не является членом группировки и, скорее всего, пришел утрясти какие-то вопросы с рыночной администрацией. — Тебе в другую сторону.

— А мне сказали — сюда, — решив подыграть уголовнику, Викинг изобразил на лице крайнюю степень смущения, какая обычно охватывает рядовых граждан перед беседой со всяким представителем государственной власти.

При этом он как бы по инерции сделал несколько робких шажков вперед. Дистанция между ним и урками сократилась вдвое. Тем это очень не понравилось.

— Тебе же сказали: вали отсюда. А то ведь мы и помочь можем, — пригрозил местный.

— Да это же тупой крестьянин, всю жизнь в навозе проковырялся. Он нормальных слов не понимает.

Видимо, шоферу надоело дни напролет сидеть за баранкой. Захотелось немного поразмяться, вволю помахать руками. Так что уголовники сами напросились. Хотя, если бы и не напрашивались — результат был бы тот же.

Викинг стремительно шагнул вперед, одновременно выхватывая короткую, но массивную дубинку с «розочкой» на конце. Шофер, так и не успев ничего понять, получил по голове и стал валиться на пол. Подхватив его левой рукой, Викинг ткнул концом дубины в распахнувшийся рот местного, подавив в зародыше истошный вопль о помощи. Но и похрипеть вволю уголовнику не довелось. Вторым ударом прямо в висок Викинг отправил его туда, где урка уже не сможет причинять неприятности порядочным людям. Через несколько секунд шофер отправился вслед за своим собратом.

Восстановив дыхание, Викинг рванул дверь, за которой находились остальные уголовники. Их было четверо. Сжимая в правой руке дубинку, Викинг взмахнул левой в направлении дальнего от него человека. Тот ухватился руками за грудь и упал навзничь. Глебу не было большой разницы, какой рукой бросать метательный нож, тем более, всего на несколько метров.

Удивительно, но ближний к нему урка решил поиграть в Ван Дамма. Забыл, что здесь не кино, и новые дубли сценарием встречи не предусмотрены. Викинг легко ушел от нацеленного в него каблука, мимоходом свободной рукой заехав в пах «кинозвезде» и, развернувшись вокруг своей оси, сверху обрушил дубинку на правое плечо Боцмана. Сделано это было очень своевременно, поскольку авторитет уже успел дотянуться до пистолета. После удара рука повисла, как плеть, а боль была так сильна, что видавший виды уголовник отчаянно взвыл.

Теперь у Викинга остался один боеспособный противник. Но он уже успел достать оружие — оставалось только поднять руку, прицелиться и выстрелить. Коротким движением кисти Викинг метнул дубинку. Стремительный полет — и ее зубчатый конец ткнулся точно в нервный узел. Пистолет противник все же не выронил, но и пользоваться им не мог. Сблизившись вплотную, Викинг шутя отбил удар левой и ударом в горло пристроил кадык непосредственно к шейным позвонкам противника.

Тем временем неосторожный прыгун стал приходить в себя после болевого шока. Подхватив дубинку, Викинг в два счета подавил робкую попытку уголовника вооружиться и ввязаться в драку. Наконец, пришла очередь Боцмана. Авторитет сам упростил Викингу задачу. Несмотря на искалеченную правую руку, он неловко попытался достать пистолет левой. Всего один нацеленный удар дубинкой навсегда отучил Боцмана необдуманно хвататься за оружие.

В темпе закончив свои дела, Викинг аккуратно выскользнул в коридор. Здесь он напялил на голову огромную «аэрокосмическую» кепку и роговые очки с простыми стеклами. Кавказец в очках — вот что запомнят немногочисленные свидетели, если таковые найдутся.

В фойе по-прежнему было пустынно. Казалось, что представители администрации рынка не решались покидать свои комнаты без специального на то разрешения уголовников. Что ж, какое-то время они смогут делать это по своему усмотрению.

И дальше на пути Викинга не встретилось никаких препятствий. Отойдя от рынка на несколько кварталов, он в ближайшем подъезде привел свою внешность в порядок, после чего спокойно добрался до дома.

Итак, за короткое время Седой потерял уже второго своего помощника. Но если исчезновение Фрола прошло незамеченным, то смерть Боцмана должна наделать много шума. Теперь урки обоих группировок постерегутся снимать последнюю рубашку со своих подопечных. Лучше скромная жизнь, чем самые шикарные похороны. Да и среди деловых людей найдутся и такие, что сумеют теперь постоять за себя.

Одно плохо — паханы сумели помириться и теперь будут сообща искать неведомого убийцу. А Викинг так рассчитывал на кровопролитную войну кланов. Ведь он не сумел осуществить и пятой части задуманного. Теперь это будет намного сложнее. Хорошо бы направить паханов по еще одному ложному следу.

— Стойте здесь, — приказал Седой своим охранникам, поднявшись на второй этаж и нажимая копку звонка. Человек, открывший пахану, был очень стар. Никто уже не помнил его имени-отчества, хотя кличка «Степняк» гремела по всему Союзу еще в те годы, когда Седой отбывал срок в колонии для малолеток. Много воды утекло с того времени, и сейчас Степняк из-за возраста и неумения приспособиться к новым условиям полностью отошел от дел и являлся кем-то вроде персонального пенсионера союзного значения. Регулярно из «общака» ему выплачивались неплохие деньги.

Но и удалившись на покой, Степняк продолжал оставаться в курсе самых значительных дел, а его слово по-прежнему кое-что значило. Слишком много его «крестников», которые благодаря рекомендации старого авторитета выбились в воры в законе, заправляют сейчас делами страны. И если далеко не всем из них свойственно чувство благодарности, то уважение к уголовным традициям приходится демонстрировать каждому без исключения.

Обратиться к Степняку Седой решил вскоре после кровавого побоища в здании рыночной администрации. Поскольку все шестеро были убиты с помощью только холодного оружия, пахан, как и криминалисты, пришел к выводу, что действовала прекрасно подготовленная и организованная группа. Однако свидетели, в том числе и несколько профессионалов-карманников, утверждали, что больше двух человек одновременно в здание не входили. Правда, выяснилось, что оттуда с интервалом минут в десять вышло двое кавказцев. Если бы не предыдущие смерти авторитетов, Седой бы решил, что на рынке возник неразрешимый обычными способами конфликт между его людьми и торговцами с земель обетованных бывшего Союза. Но он даже не стал рассматривать эту идею, тем более, что вскоре выяснилось, что один из кавказцев, перепробовав всех местных «светских дам», бил клинья к секретарше директора. Именно он и попался на глаза одному из свидетелей. Правда, второго кавказца, в очках и темной кепке, так и не нашли. Но Седой и не настаивал на дальнейших поисках. Версия о кровавой руке Кавказа явно подкачала.