Максим Гарин - Викинг

Даже среди отпетых уголовников существует понятие о честных и бесчестных способах зарабатывания денег. Эксплуатация малолетних проституток относилась к числу наиболее презираемых. В некоторых тюрьмах зэки наказывали за это так же, как и за изнасилование. Ни Седой, ни Жерех никогда не стали бы добывать деньги подобным способом. Так что человека прозвали Кощеем, скорее всего, не только за худобу. И уж наверняка не за то, что он бессмертный. Во всяком случае, Викинг твердо решил доказать обратное. Решение это было продиктовано исключительно эмоциями, всколыхнувшими душу Глеба после встречи с девочкой, поскольку необходимости в ликвидации Кощея не было.

Но Викинг успокоил себя тем, что смерть вора в законе, третьего по значимости человека в преступной иерархии Глотова, будет иметь не меньший психологический эффект, чем убийство Штопора. К тому же освободится место лидера крупной преступной группировки, за него начнется грызня, что еще больше ослабит глотовский криминалитет. Существенным являлось и то, что кощееву группировку Викинг пока не трогал. Они не так бдительны, как люди Седого и Жереха, поэтому здесь с наименьшими затратами можно добиться максимального результата.

Уже на следующий день Викинг исследовал окрестности излюбленного ресторана Кощея. На другой стороне улицы, всего метрах в двадцати от входа в злачное место, находился арочный проезд во двор. Там, с метательным ножом в руках, и можно было дождаться авторитета. Во дворе располагался детский садик, а за ним — сплошь жилые дома с несчетными подворотнями и множеством разнообразных укрытий. Оторваться от погони здесь не составляло особого труда.

Один вечер прошел впустую. Видно, Кощей предпочел развлекаться где-то в другом месте. Следующий поначалу сулил удачу. Машина авторитета стояла у ресторана, да так удачно, что если убирать Кощея рядом с собственным лимузином, расстояние между охотником и жертвой сокращалось почти вдвое. С такой дистанции Викинг никогда не промахивался. Чтобы не мозолить глаза прохожим, он побродил часок по вечернему городу и вернулся минут за сорок до закрытия ресторана.

Тут и случилась мелкая неприятность. Какой-то подвыпивший мужик потребовал у Викинга закурить. Сообщение о том, что перед ним некурящий, мужик почему-то воспринял как личное оскорбление. Пришлось на время покинуть свой пост, чтобы разгоревшийся скандал не привлек к себе внимание. Когда Викинг вернулся, к ресторану вдруг подкатила милицейская машина. Четверо стражей порядка расположились у входа всерьез и надолго. Правда, было непонятно, то ли они посетителей ресторана охраняют от случайных прохожих, то ли самих прохожих от завсегдатаев этого увеселительного заведения. Валить Кощея на глазах у представителей власти было чрезмерно рискованно. Викинг вернулся домой, с грустью понимая, что повторить эту попытку он сможет не больше одного раза. Затем с ним просто-напросто начнут здороваться жители соседних домов.

На сон грядущий Глеб решил перечитать обряд «охотящийся медведь», чтобы разобраться в некоторых нюансах. Он был уверен, что достал нужную тетрадь, но когда открыл на требуемой странице, то увидел совсем другой текст. Он решил поставить тетрадь на место, но что-то подталкивало его прочитать всю страницу.

«Датский конунг Олаф затеял войну с королем Англии Ательстаном. После нескольких мимолетных стычек войска противников сошлись для решающего сражения. Но ни тот, ни другой не решался ударить первым. Англичан было заметно больше, викинги славились своим умением и отвагой в бою. Противостояние явно затягивалось, требовалось что-то предпринять.

И тогда Олаф — безумно отважный и дерзкий, переоделся музыкантом и пробрался во вражеский лагерь. В это время Ательстан с приближенными сидел за столом. Олаф развлекал собравшихся музыкой и пением, незаметно подбираясь все ближе к королю. К тому времени пирующие успели опрокинуть немало кубков, отчего повели громкие и откровенные разговоры. Олаф превосходно знал язык своего врага и в перерывах между пением сумел услышать немало полезных для себя сведений. Англичане высоко оценили его музыкальные способности и стали швырять ему монеты. Хоть и позорно для конунга принимать подачки, пришлось Олафу, скрепя сердце, подобрать деньги. Впрочем, он при первой же возможности вышвырнул их вон.

Когда пир стал близиться к концу, Олаф исчез так же незаметно, как и появился. В лагерь конунг вернулся, когда его приближенные уже начали всерьез опасаться за судьбу своего повелителя.

Но неожиданно для Олафа среди соратников Ательстана оказался один из его бывших слуг. Он и рассказал английскому королю, что за музыкант побывал на его пирушке.

— Но почему же ты не сказал об этом, когда Олаф был здесь?! возмутился Ательстан.

— Я не мог предать своего бывшего повелителя, но не могу подвергать опасности и тебя, — отвечал тот и посоветовал королю передвинуть свой отряд на другое место.

Ательстан немедленно последовал этому совету, но он не мог знать того, что его место немедленно займет епископ Ширбурнский. На следующую ночь Олаф совершил вылазку и вырезал весь отряд епископа вместе с предводителем. Так, благодаря своему вождю, викинги нанесли пусть и не смертельный, однако тяжелый урон противнику.»

Прочитав этот отрывок, Викинг достал на свет божий описания преступных авторитетов, некогда презентованные ему Наумовым. Он долго изучал характеристику Кощея, выискивая, за что здесь можно зацепиться. И только через несколько часов забрезжила искорка надежды. Выдав себя за другого, Викинг мог вплотную подобраться к авторитету.

Уже многие годы Кощей маялся радикулитом. В последнее время он, похоже, нашел управу на мерзкое заболевание. В частной клинике опытный костоправ раз в неделю колдовал над позвонками авторитета, добившись того, что они все больше занимались положенным им от природы делом и доставляли все меньше неприятностей своему хозяину.

Белов, на свою голову получивший от Викинга откровенное признание и разрешение на посильное участие в делах, был под видом клиента отправлен в эту клинику, чтобы на месте выяснить интересующие Глеба подробности.

Сам Викинг решил не упускать ни одного шанса и еще раз попробовал ликвидировать Кощея у ресторана. В этот вечер все благоприятствовало задуманному. Часов в десять хлынул дождь, который продолжался почти до половины двенадцатого. Желающих мокнуть под тугими струями воды практически не наблюдалось. Викинг мог не опасаться, что привлечет чье-то внимание. Незадолго до закрытия ресторана дождь, как по заказу, прекратился. Викинг с трепетом ждал появления милицейского наряда, но у стражей порядка на этот вечер были какие-то другие планы. Все шло к тому, что Кощею больше не жить.