Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

«Награбленные со всего мира», — про себя поправил ее Олег.

— Многие считали, что это центр мистической силы, некоего магического притяжения. Имелись и факты, которые это подтверждали. — Матильда понизила голос. — В глубоких подвалах находились святилища, в них проводились оккультные ритуалы. Там кровью крестили неофитов, приносили жертвы языческим богам, проводили трапезы, кремировали героически погибших членов СС, собирали в особую чашу их серебряные кольца. Прах закладывали в специальные погребальные урны.

Олег как бы ненароком покосился на ее руки. Кольца не было.

— И все это барон скопировал в Левенштайне? — недоверчиво спросил Олег.

— Ну что вы, конечно, нет. — Матильда снисходительно улыбнулась. — Барон фон Гертенберг шел своим путем, но, к сожалению, ему не хватило времени.

Фридрих отпочковался от компании, побежал к нерадивым солдатам, которые снова что-то уронили.

Матильда раздраженно покачала головой и осведомилась:

— У вас еще есть вопросы?

Вопросов было воз и маленькая тележка, но он не знал, как правильно задавать их. Они шли в обратном направлении, к лестнице. Этот путь он уже сегодня проходил.

Внезапно с лестничного марша свернули двое солдат при полной боевой выкладке и уверенно зашагали по коридору. Олегу и Матильде пришлось посторониться. Эсэсовцы протопали мимо и исчезли в боковом ответвлении. В той стороне находилось помещение, которое Олег окрестил тайной комнатой. Это была смена караула. Прошло секунд двадцать, и солдаты зашагали обратно, на этот раз другие. Очевидно, они дежурили у двери по несколько часов и менялись в строго определенное время.

— Там тоже музей? — спросил Олег, кивая на проем.

— С чего вы взяли? — Матильда пожала плечами.

— Не знаю, — признался Потанин. — С чего-то взял.

— Даже не могу вам с точностью сказать. — Матильда замялась, посмотрела на наручные часы: — Ну, хорошо, пойдемте, взглянем.

Потанин решил было, что для нее запретных уголков здесь не существовало, но рано радовался. Они миновали изгибы коридора, вошли в предбанник. Часовые насторожились, но узнали Матильду, расслабились, встали по стойке «вольно».

— Увы, дальше нам хода нет, — сказала она, понизив голос, чтобы не слышали часовые. — В это помещение может зайти только сам барон. Я не припомню, чтобы с ним хоть раз был кто-то другой. Полагаю, он хранит здесь что-то сокровенное, то, что не хочет выставлять на всеобщее обозрение. Это его право. Бригаденфюрер здесь? — обратилась она к охранникам.

— Да, госпожа Фогель, — степенно ответил плечистый военнослужащий. — Прежняя смена сообщила нам, что хозяин здесь.

— Хорошо. — Матильда кивнула. — Теперь понимаете, Алекс, почему вы не смогли найти господина барона? Он вошел в это здание и растворился в параллельной вселенной. — Она сухо усмехнулась. — Но ничего, когда-нибудь выйдет. Пойдемте отсюда. Прошу прощения, господа, что побеспокоили вас, — обратилась она к охране. — Это всего лишь экскурсия для новичка. Мы не посягаем на секреты.

Они вышли обратно в коридор.

— Что такое INRI? — спросил Олег.

— Вы про табличку над головой Божьего Сына, Мессии и Спасителя рода человеческого? — Матильда криво усмехнулась. — Ох уж это советское безбожное воспитание!.. Вам надо устранять пробелы в образовании, пан Мазовецкий. Ведь существуют же элементарные вещи. INRI — это начальные буквы слов латинской фразы «Iesus Nazarenus Rex Ivdæorum», что означает «Иисус Назарянин, Царь Иудейский». Они часто сопутствуют изображению распятого Иисуса. Как гласят каноны Нового Завета, первоначально эти буквы нацарапал на табличке Понтий Пилат, римский прокуратор, отправивший Христа на распятье. Он же и прикрепил ее к кресту, стоявшему на Голгофе. Зато теперь она — одно из библейский орудий страстей Христовых, важный атрибут Его мученичества. Кстати, барон увлекается и этой темой — орудия страстей. Он изъездил полмира, проштудировал сотни древних фолиантов и является экспертом в этом вопросе.

— Он хранит в этой комнате орудия страстей? — Олег сделал круглые глаза.

Неплохое правило — оставаться идиотом в любой ситуации.

Матильда развеселилась.

— Нет, не думаю. Хотя как вам сказать. — Она задумалась. — У барона могут находиться реликвии, не вошедшие, скажем так, в каноны, в том числе и, мягко говоря, имитации. Я скептически подхожу к данному вопросу. Сколько было подделок! Причем не только новейшего времени, но и пятого века нашей эры, и двенадцатого. Да, безусловно, это ценные старинные вещи, но в них нет ничего волшебного или божественного, если ты их сам, конечно, не возвел в такой ранг.

— А что за орудия? — полюбопытствовал Олег. — Для меня и страсти-то Христовы — темный лес.

— Вы меня расстраиваете, Алекс. — Матильда смотрела на него свысока. — Разве можно быть таким невежественным? Страсти — это то, что привело Христа к распятию, его страдания в последние часы земной жизни. Начало — после Тайной вечери. Кульминация — само распятие. Орудия — всего лишь атрибуты страстей. Вы про них должны были слышать. Крест, терновый венец, бич, которым били Христа, та самая табличка, копье Лонгина, святой Грааль, пелена, в которую завернули тело.

— Да, конечно, слышал, — смущенно проговорил Олег. — Не такой уж я невежественный, как вы считаете. В школе Абвера в Славице мы несколько раз посещали католическую церковь, где проводили молитву. Но вы правы, жизнь в Советском Союзе не способствует полноценным знаниям об этом.

— Можем добавить сюда же тридцать сребреников, заплаченных Иуде, — заявила Матильда. — Список орудий внушительный, я перечислила только основные. Господина барона больше всего интересовали Копье Судьбы и священный Грааль, самые главные христианские реликвии.

— Если я ничего не путаю, их пытаются найти уже много столетий. Искали рыцари, простые люди, священники, ученые, в том числе и немецкие.

— И даже органы советского НКВД, — добавила женщина. — Но вы не совсем правы. Ищут Грааль, а не Копье Судьбы. Его давно нашли. Причем сразу четыре. — Она язвительно усмехнулась. — Это то самое копье, которое центурион Лонгин воткнул в подреберье распятого Иисуса. Когда случилось затмение и землетрясение, он якобы раскаялся, уверовал в Христа и стал одним из ярых проповедников новой религии. А копье, которым он пронзил тело Господа нашего, стало одной из величайших реликвий. Их четыре, как я уже сказала. Одно хранится в базилике Святого Петра в Ватикане, куда перекочевало из Константинополя. Католические иерархи уверяют, что оно настоящее, но это чушь. Второе копье находится в отдаленном армянском монастыре. Его якобы привез туда апостол Фаддей, брат Иакова. Третье копье пребывало в Кракове, но на поверку оказалось, что это всего лишь копия четвертого. А вот это уже серьезно. Его история известна с десятого века. Копье хранилось в Вене, в замке Хофбург, зимней резиденции Габсбургов. С тысяча девятьсот тридцать восьмого года оно пребывает в церкви Святой Катарины в Нюрнберге, захваченном теперь американцами. — Матильда скорбно поджала губы.