Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

Челюсть Чепурнова перекосилась. Видимо, это означало дружескую улыбку.

— Ладно, спасибо, приятель, сочтемся.

— Очень на это надеюсь, — заявил Потанин.

Эсэсовцев осталось всего пятеро. Они наседали. Оберштурмфюрер уже сидел за капотом полуторки и показывал знаками: двое налево, двое направо. Два красноармейца корчились в неглубокой канаве позади машины, отстреливались последними патронами. Уползти с этого поля они не могли. Эсэсовцы подбирались к ним, посмеивались, палили на каждое шевеление.

Вскрикнул боец, подстреленный в плечо, стал ругаться, крыл матерными словами фашистскую Германию, на что ее последним представителям было глубоко плевать. Диверсанты нашпиговали красноармейца свинцом, а потом развлекались, стреляя по последнему. Сперва пули пробили его руки, а потом и колено. Он рухнул на корточки, пытался ползти. В итоге офицер вскинул «Парабеллум», повалил его одним выстрелом, сунул пистолет обратно в кобуру и начал нервно ковыряться в портсигаре.

Потанин совершенно обессилел, лежал, откинув голову. Ему приходилось терпеть. Он мог схватить тот самый автомат, к которому недавно рванулся Чепурнов, и даже убить парочку солдат. Другие тут же пристрелили бы его. Он умер бы с чувством невыполненного долга, но с чистым сердцем. Сейчас же в душе офицера контрразведки СМЕРШ царила полная тьма.

— Ну, что, товарищ капитан, ты все еще будешь утверждать, что по недоразумению попал за решетку? — с насмешкой в голосе поинтересовался Чепурнов.

— По чистому недоразумению, — подтвердил Потанин. — Ума не приложу, как эти ищейки меня выследили. Научились работать, твари! Думал, хана, мне уже не выбраться. А тут еще и ты, то ли подсадной, то ли из своих. Кабы не пришли эти ребята с такой помпой, я точно подох бы. Они ведь за тобой, да, Глеб?

— Да уж не за тобой, — с усмешкой проговорил Чепурнов. — Кто бы ты ни был, а своим хозяевам уже не нужен. А я еще пригожусь, устрою себе теплое и безоблачное будущее.

— Надеешься, все можно вернуть?

— Да куда там, не идиот же я. — Нервный тик обозначился под заплывшим глазом фашистского агента. — Одолели нас Советы, недооценили мы их. Ситуацию уже не поправить. Но у нас же хватит мозгов на то, чтобы обеспечить себе теплое и безоблачное будущее. Разве нет? — Чепурнов усмехнулся и осведомился: — Так что за перец ты такой, Олег Петрович? Почему я тебя не знаю?

— Да и хорошо, что не знаешь, — огрызнулся Потанин. — Вовсе ни к чему тебе, Глеб Викторович, знать всех людей полковника Фердинанда фон Шефера.

Чепурнов аж присвистнул.

— Ух, куда ты замахнулся, дружище. Не врешь часом? — Он удивленно уставился на Потанина. — Но ведь полковник Фердинанд фон Шефер… Он разве не мертвый?

Легенда сотрудника СМЕРШ была составлена, конечно, с размахом. Полковник военной разведки Фердинанд фон Шефер не только выжил после памятного мятежа полковника Клауса Штауффенберга сорок четвертого года. Он сохранил и упрочил свои позиции в Абвере, заручился личной поддержкой бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга, курировавшего теперь военную разведку по линии РСХА. Барон фон Гертенберг лично знал Шефера и считал его своим другом. Такой немалой чести мог удостоиться далеко не каждый чин в структуре черного ордена СС.

— Ты прав, дружище. Полковника Шефера больше нет с нами, — сказал Потанин и тяжело вздохнул. — Я лично вместе с командой спасателей пытался вытащить его из здания на Оберштрассе в Рутце, куда попала бомба. Но извлекли мы, увы, лишь бренные останки. А ты каких будешь? — осведомился он и исподлобья уставился на Чепурнова.

— Не стоит тебе об этом знать. — Чепурнов колебался, кусал губы.

На удочку, заброшенную контрразведкой СМЕРШ, могла в обозримой перспективе попасться крупная рыба. Но оставалось много условий, сложностей и преград, практически неодолимых.

Они поднялись, выбрались из канавы и побрели к трофейной машине, сохранившей, благодаря мастерству гранатометчика, свои ходовые качества.

Диверсионная группа и здесь одолела Красную армию. Эти люди знали свое дело. Но победа была пирровой. Уцелели лишь пятеро диверсантов. Они стащили с дороги тела красноармейцев, полезли в кузов.

Молодой оберштурмфюрер Гельмут Бруннер, бледный как привидение, исподлобья смотрел на недавних арестантов. Его мысли очень даже неплохо читались. Мол, что такого необыкновенного в этих грязных русских? Почему я положил ради них почти всю свою группу?

— Шевелись! — заорал он. — В машину! Какого черта копаетесь?

Погони не было. Полевая дорога была чиста. Одинокая машина и трупы вокруг нее. В четырехстах метрах на восток еще две подбитые полуторки и мертвые тела.

Там же, на востоке, из-за горизонта выбиралось солнце. Пройдет еще минута-другая, и оно озарит округу ослепительным блеском.

Дважды повторять оберштурмфюреру не пришлось. Мужчины в советской форме засеменили к машине под грозным взглядом эсэсовского офицера, перевалились через борт.

Больше их никто не преследовал. Советское командование долго запрягало, разбиралось в ситуации, отправляло людей и технику не в те концы. Враг этим пользовался. Полуторка неслась по проселочной дороге, мимо оврагов, перелесков, заброшенных деревушек. Приближался дальний лес.

Диверсанты умели управлять не только немецкой техникой. Водитель уверенно вертел баранку. Бруннер находился в кабине.

Арестантов хмуро разглядывали трое грязных пропотевших громил. У них явно чесались не только кулаки, но и пятки. Общаться по душам в таких условиях не было никакой возможности.

Потанин вцепился в борт, вертел головой. Бои в этой местности еще не шли, природа была нетронутой. С юга доносилась канонада.

Внезапно справа в овраге прогремел взрыв. Водитель машинально дернул баранку, и полуторка чуть не съехала в кювет. Пассажиры в кузове повалились на его дно. Раздался противный, тянущий за нервы звук падающей мины, и снова грохнул взрыв, теперь уже ближе. Грузовик окатило землей. Стреляли явно не с востока.

Распахнулась дверь кабины. Бруннер стоял на подножке и яростно жестикулировал правой рукой. Обстрел прекратился, но он продолжал семафорить, рискуя оказаться под колесами.

Ландшафт усложнился, местность шла волнами. Дорога теперь тянулась между земляными валами.

На проезжую часть выскочили немецкие автоматчики, тоже стали махать руками. Водитель врезал по тормозам. Солдаты вермахта выглядели, мягко говоря, не очень. На этой неделе они не брились и не стирались, а вот шнапса, судя по опухшим лицам, им хватало.

Бруннер спрыгнул с подножки, вступил в недолгую полемику с ними. Военнослужащие отдали ему честь и убрались обратно в свой овраг.