Сергей Зверев - Этому в школе не учат

— Ты что такое городишь? — хмыкнул Курган. — О Берлине.

— А он не так далеко, Берлин-то… Слушай, брат ты мой названый. А нам все это надо? Мы же воры. И должны воровать. Никогда ни с какими властями не якшались. А у немцев вдруг стали на побегушках. Танчики и пушечки считаем.

— Были воры, да вышли, — прищурился Курган недобро.

С Лазарем он был уже на третьей операции. Надежный, как сейф, тот никогда не подводил, обладал живым умом и не раз вытаскивал их из смертельно-опасных положений. Бывший вор имел злой кураж, такой необходимый для их рода деятельности. Но сейчас, похоже, этот самый кураж понемногу утихал.

— Наша война заканчивается, Ящер, — горько вздохнул Лазарь. — И смирись с тем, что мы поставили не на тех.

— Значит, так, да? — Курган с силой сжал кулак. — На тех мы поставили, Лазарь. На тех самых! Большевики выдыхаются.

— Ну да. Они на последнем издыхании все больше пушек штампуют и бомбардировщиков.

— А, — неожиданно Курган почувствовал, что на него навалилась какая-то неподъемная тяжесть, высасывающая все силы и желания. — Думай, как хочешь.

Он всегда позволял и прощал Лазарю такое, что не простил бы никому другому. Любого из своей команды он уже пристрелил бы за паникерство. Но старый вор действительно был близкой душой и попутчиком — верным и суровым. Теперь, видимо, пути их расходились.

— Ты решил спрыгнуть с нашего поезда? — спросил Курган.

— С тобой вместе.

— Нет, Лазарь. Я уже не спрыгну. Буду биться до последнего вздоха. И надеяться, что наша возьмет. Наша — это рейх. Почему, спросишь? А именно рейх дал мне ощущение принадлежности к великому. Но тебе этого не понять.

— Да уж, я всегда малым довольствовался, — хмыкнул Лазарь.

— Я понимаю, что ты мог уйти просто так. Но ты надеялся уйти со мной. Поэтому я тебя прощаю, Лазарь. Но давай условимся. Мы делаем наше последнее общее дело — принимаем десант и прочесываем с ним советские тылы. Потом поступай, как хочешь. Я тебя отпущу на волю. И даже помогу.

— Перемелют твой десант. Вместе с нами…

Неожиданно со стороны торгового зала послышались шорох и шум. У Кургана холодная волна прошла по спине, внутри он весь будто замерз. Но тело действовало без обращения к разуму. Рука метнулась в кожаный ранец и зажала гранату.

Дверь с грохотом распахнулась.

Курган выдернул чеку…

Для проведения мероприятий были задействованы два полка внутренних войск НКВД, пограничный отряд и минометный батальон.

Нам приходилось действовать в таких чащобах, которые могли поглотить не то что диверсионный отряд, а целую армию. Без четкой наводки шерстить их бесполезно. Но теперь такая наводка у нас была — плененный диверсант Хряк, ведущий к схрону. Да еще ожидался связник, которого обязательно необходимо во что бы то ни стало взять живым.

Для таких операций нужно уметь двигаться в лесу ветром, смешиваться с деревьями и тенями. Поэтому главной нашей ударной силой был специальный отряд бывшего партизана Гриневича.

Хряк честно довел нас до логова. Мы выставили там засаду. Бойцы Гриневича слились с местностью. Даже когда знаешь, что они там, черта с два различишь, где именно. Мастера своего дела!

Можно было попробовать проследить за связником в лесу. Такие мероприятия в принципе возможны, особенно с учетом специфических разведывательных навыков бывших партизан. Но это рискованно. Поэтому гостя решили брать.

— Вдруг не заговорит? — опасливо произнес я.

— У нас говорят все, — заверил подполковник госбезопасности Гриневич.

Связник появился точно в назначенный час. И наверное, решил, что на него налетела нечистая сила, настолько неожиданно, казалось, из ниоткуда, материализовались фигуры в лесном камуфляже, обвешанные листьями и ветками для слияния с местностью. Даже дернуться не успел, как уже лежал на траве, умело связанный ремнями.

— А вот теперь поговорим, нацистская морда, — многообещающе произнес Гриневич.

Упирался наш пленный недолго. Помолчал ради приличия пару минут. Получил пару затрещин. И из него бурным потоком хлынула информация:

— В бункере бетонном главный схрон. От немцев остался. Там и склады, и рация.

— И радист там?

— Там.

— А сам Ящер?

— Сейчас нет. Думаю, готовит встречу десанта.

— Что?! — чуть не подпрыгнул я.

— Встречу немецкого десанта. Не сегодня-завтра немцы хотят громкий хлопок устроить. Взлетную полосу лесорубы в лесу проложили. А Ящер их того… восемнадцать человек. — Связной судорожно вздохнул. — Зверь он.

— Восемнадцать. — На меня дохнуло чужой бедой. К ее морозной безысходности привыкнуть невозможно. Еще восемнадцать душ смыла проклятая война.

Связник оказался знаком с картографией. Обрисовал на нашей карте, что и где расположено, наметил несколько схронов. А потом пообещал провести к бункеру.

Дальше мы все разыграли как по нотам. С использованием этих данных расставили оцепления и секреты. Потом партизаны незаметно сняли дозор у главного бункера. Связной крикнул пароль и проник в само укрытие. А за ним хлынули мы.

Постреляли мы при штурме немного — куда без этого. Прикончили четверых диверсантов. У нас — двое легкораненых. Счет в нашу пользу, но так и бывает, когда у тебя эффект неожиданности и троянский конь.

Главное, мы взяли радиста и рацию. Целыми и невредимыми.

Надо же — сознательный диверсант пошел. Радист тоже, как и его соратники, выразил искреннюю надежду на наше долгое плодотворное сотрудничество. Правда, для этого его пришлось пару раз отвезти на расстрел и вернуть обратно.

Радист числился первым заместителем Ящера, потому был в курсе всех дел. Подтвердил, что ожидается десант. И поведал, что сегодня Ящер должен будет сбросить в «Сатурн» последние разведданные о состоянии дел в районе Синеречья, а также отрапортовать о готовности взлетно-посадочной полосы.

— Сможешь без Ящера послать такое сообщение? — спросил я.

— Смогу, — кивнул радист.

— Где сейчас Ящер?

— В Синеречье. В центре городка — оловянная лавка старого Богуслава. Это наша явка. Ящер встречается там с командирами двух разведгрупп. Сначала с Лазарем. Потом с Гурзуфом.

Через два часа мы были в Синеречье, думая лишь о том, как бы успеть. По дороге заскочили в местный отдел НКВД на окраине городка и прихватили двух оперативников в штатском. Сам я натянул телогрейку, которая была в нашем «газике».

Я и местные оперативники пешком двинули в центр городка — присматриваться к месту захвата. Главный вопрос — там ли еще Ящер?

Скобяная лавка располагалась в одноэтажном дощатом домике. Парадный вход — с улицы Маркса. Черный ход выводит во дворик, а дальше идут сады, палисадники, домики. С той стороны вторая группа уже перекрыла пути возможного отхода противника.