Сергей Самаров - Кавказский фокус

Это предупреждение было по большому счету лишним, так как бумажными картами в спецназе уже предпочитали не пользоваться. А с планшетниками давно сдружились все офицеры группы. К хорошему, как известно, привыкаешь быстро.

— Понятно. Разреши идти, Василь Василии?

— Идите…

Военные разведчики никогда лихо не козыряли, как никогда не разбивали один о другой каблуки. Просто развернулись и пошли…

* * *

Задача малой группе была поставлена сложная, но вполне выполнимая, в духе тех задач, которые военные разведчики выполняют постоянно. Все бойцы «Лисьего хвоста» умели при необходимости проползти в темноте между двумя разговаривающими друг с другом людьми и остаться при этом незамеченными. И потому они не видели особой сложности в исследовании входов в пещеру. Пошли сразу ходко.

Сначала темп задавал майор Волосняков. Из него ходок всегда был хороший. Сухопарый, скуластый, жилистый, Волосняков выглядел человеком упертым и непоколебимым в своих устоявшихся привязанностях, физически сильным не мышцами, а каким-то внутренним состоянием. Майор Волосняков не понимал в принципе, что такое физическая усталость. Тем не менее через несколько пройденных километров на месте ведущего его сменил капитан Севастьянов, до этого идущий вторым.

Снайпер старший лейтенант Африканов время от времени вынужденно отставал, но легко догонял товарищей. А отставание его было связано с тем, что Африканов постоянно поднимал к глазам бинокль с тепловизором и просматривал пространство впереди и по сторонам. Но едва Волосняков перешел на позицию замыкающего, как Африканов передал свой мощный бинокль с тепловизором ему, и теперь уже майор вынужден был придерживаться рваного темпа, который, впрочем, давался ему легко.

Как раз после смены ведущего малую группу вызвал на связь подполковник Староверов. Связь осуществлялась через входящий в оснастку «Ратник» коммуникатор «Стрелец» [15] и была достаточно устойчивой, мало реагировала на экранирование горных массивов.

— Второй. Я — Сварог. Как дела, Дмитрий Валентинович?

— Нормально, Василь Василии. Выдвигаемся в заданный район. У вас там что-то произошло?

Выход командира на связь в то время, когда он знает, что малая группа еще в пути, может быть вызван только вескими причинами. Об этом Волосняков и спрашивал. И ему не было необходимости объяснять, откуда у его вопросов ноги растут. Они со Сварогом уже много лет вместе служат и давно научились друг друга понимать с полуслова.

— Наблюдатель заметил приближающуюся к нам машину. Идет вдоль горной гряды. Уже достаточно темно, чтобы точно сказать, но мне в бинокль показалось, что это полицейский «уазик». Мы его пропустим. И вы пропустите. У меня есть опасения, что «уазик» этот едет в гости к эмиру Ягдарбекову. Тогда становится понятно, откуда у эмира появляется информация. Обо мне, например, или об Али и Джамсутдине. Мы постараемся заснять машину и рассмотреть номер. Ты тоже это сделай. И будь внимательнее у ворот ущелья. Посмотри там, не найдешь ли следов. Если что будет, снимай. Главное, чтобы света на съемку хватило. Но там, кстати, «ворота» достаточно широкие, и на треть ущелья в глубину машина, если судить по карте, может проехать. Посмотри и постарайся в самом ущелье не встретиться с ними.

Приказ, как обычно, отдавался всей малой группе, но обращение при этом звучало в единственном числе. Так было заведено.

— Я постараюсь, командир… — а это, в свою очередь, значило, что постарается вся малая группа.

— Василь Василия, — вмешался в разговор старший лейтенант Африканов. — Есть деловое предложение. Могу аккуратно и без звука колесо им прострелить. Так, чтобы рядом уже наша засада сидела. Они выйдут, там мы их и повяжем. Думаю, справимся без проблем, даже если в машине полный комплект пассажиров.

— И будешь до конца операции сидеть, их караулить, пока другие будут по пещере ползать и норматив мастера спорта выполнять? — в своей обычной манере ответил подполковник. — Хотя толк в твоем предложении есть. Только развитие должно быть иное. Прострелишь колесо. Машина встанет. Те, кто в машине, обязательно выйдут ноги размять, пока водила будет колесо менять. Хорошо бы рассмотреть их и заснять на видео, если, конечно, опять, света для съемки хватит… Ориентируйся, Дмитрий Валентинович, по обстановке…

— Понял. Будем ориентироваться. Вижу вертолет. Возвращается. Но идет далеко от нас. Отдалился от горного массива.

— И хорошо, что отдалился. Из машины его, конечно, увидят. Что подумают, не могу предположить… Но хорошего ничего не подумают, это точно. Постараются среди скал застрять…

— Хуже будет, если из вертолета машину увидят. Могут и обстрелять. Это может много шума поднять. Нам помешают, — высказал свои опасения майор Волосняков.

— Ты считаешь, что военные вертолеты стреляют по каждой машине в горах? И никто не разбирается, что за машина и что здесь делает?

Дмитрий Валентинович замялся, не зная, что ответить.

— Нет, но…

— Я думаю, что никакой стрельбы не будет. Вертолет может только произвести видеосъемку. Аппаратура ему позволяет снимать ночью с сильным увеличением. И даже номер можно будет прочитать. Жалко, у меня связи с вертолетчиками нет. Я бы подсказал. Вот. Вижу теперь вертолет. Вошел в нашу зону…

— Из нашей зоны его уже не видно, — сообщил Волосняков. — Пролетел дальше.

— И машину заметил, хотя та фары выключила. Летит посмотреть. Надеюсь, будет снимать. Вертолетчикам тоже интересно, что за транспорт по ночам в горах гоняет. Надеюсь, они запись в ФСБ передадут. С ФСБ я свяжусь. Они сами запросят. Все. Конец связи. Я тоже хочу машину заснять. Она к нам приближается. И вертолет тоже. Молодец. Делает вид, что нас не видит. Над нами пролетел без реакции…

— Эти вертолетчики давно со спецназом летают. Опытные.

— И это хорошо, — сделал вывод Сварог. — Конец связи…

— Конец связи…

* * *

Малая группа продолжила передвижение по своему маршруту, но при этом майору Волоснякову пришлось вдвое сложнее. Если раньше он просматривал в бинокль только пространство впереди и по сторонам, то теперь вынужден был и назад смотреть, чтобы не угодить в луч света внезапно вынырнувших автомобильных фар. Неровная местность, холмы и торчащие из них скальные образования закрывали видимость, и вполне могло случиться так, что машина на долгое время пропадала из зоны наблюдения. И потому приходилось еще и прислушиваться.

Подполковник Староверов сказал, что едет «уазик». А у него двигатель очень даже говорливый. Так в действительности и оказалось. И услышали бойцы двигатель еще до того, как увидели свет фар. А потом и свет появился из низины между холмами.