Сергей Самаров - Кавказский фокус

— Колесо ему сразу пробивать? — спросил снайпер, перебрасывая свой «винторез» из руки в руку, показывая этим свою готовность. — Могу даже с такой дистанции…

— Исключено, — майор Волосняков был категоричен. — Только на обратном пути. Необходимо подтверждение, что машина к бандитам ездила. Пока прячемся…

Благо спрятаться здесь было где. Скал было столько, что без труда мог бы укрыться целый взвод, не говоря уже о малой группе ОМОГ «Лисий хвост». К тому же стемнело уже полностью, и капитан Севастьянов вытащил из рюкзака и натянул на шлем очки ночного видения. Ему они помогали идти, тогда как майору Волоснякову мешали бы прикладываться к биноклю, а снайперу — к прицелу. Но стрелять пока необходимости не было, а очки ночного видения всегда можно поднять в вертикальное положение одним движением руки, и тогда можно свободно прицеливаться. И потому старший лейтенант Африканов тоже надел на шлем свои очки.

Вообще-то по большому счету это были даже не очки, хотя и назывались так. Это была монокулярная трубка на фиксирующей платформе, и смотреть в монокуляр можно было только одним глазом. Второй глаз закрывал продолговатый корпус лазерной подсветки, делающий предметы различимыми в инфракрасном режиме. Но лазерная подсветка давала только пятно диаметром в полметра, и за пределами этого пятна видно ничего не было. А само пятно могло уйти вперед метров на десять, не больше. Но необходимости не было даже в этом, потому что очки ночного видения предназначались для того, чтобы не переломать себе ноги во время ночных маршей, и потому смотреть приходилось в основном под ноги.

Очки ночного видения бывают разной конфигурации и разного назначения. Бывают бинокулярные, имеющие, по сути дела, свой слабый бинокль, в который можно смотреть двумя глазами. Бывают монокуляры, в которые тоже двумя глазами смотришь. Бывают монокуляры, в которые смотришь только одним глазом. Спецназовцам встречались различные очки. Однажды капитану Севастьянову друг дал во временное пользование свои очки, которыми не мог нахвалиться. Производства США. При этом уверял, что американский спецназ работает именно в таких. Однако сам друг использовал их только на охоте. Конечно, эти очки существенно расширяли возможность осматривать пространство вокруг себя, хотя не шли ни в какое сравнение с тепловизорным биноклем или с ночным прицелом автомата, не говоря уже о прицеле снайперской винтовки. И, кроме того, были достаточно сложными в установке и в индивидуальной подстройке под глаза. В ситуации же ночного боя эти знаменитые очки просто мешали, не позволяя постоянно пользоваться ночным прицелом. Их широкая функциональность не могла заменить узкой функциональности прицелов и биноклей. И потому офицеры спецназа предпочитали пользоваться простейшими очками ночного видения во время марша, а во время боя очки было лучше снять, чтобы без помех пользоваться более полезными приборами.

Двое пользовались очками, когда забирались в скалы. Майор Волосняков к очкам прибегать не пожелал. Он залез в расщелину под скалой, залег там и в бинокль рассматривал приближающийся «уазик». И даже через тепловизор, который сильно искажает изображение и выдает все в одном цвете, только с разными по яркости оттенками, можно было понять, что на машину нанесена полицейская символика.

Тот же тепловизор позволял рассмотреть, что спереди сидел только один водитель, а на заднем сиденье устроились два человека. Интересно было, какую весть они везли в банду, если направлялись именно туда. Но это должны будут узнать другие люди. Те, кому уйдут видеозаписи, одну из которых уже сделал подполковник Староверов, а вторую сделает малая группа, когда прострелит автомобилю колесо.

Звезды в небе яркие, видеосъемку провести, скорее всего, будет возможно. Хорошо, если бы еще и луна в нужный момент оказалась на своем месте. Тогда вообще будет светло. Но съемку придется вести с минимального расстояния. Конечно, это рискованно, но иначе камере рассмотреть лица будет очень сложно. А съемка только одного номера машины по большому счету мало что даст. Подобные операции бойцы группы уже проводили в прошлом несколько раз. Должно получиться и сейчас. Старший лейтенант Африканов будет в прицел видеть и оператора с камерой, и свою цель, и сделает выстрел строго вовремя, чтобы дать возможность автомобилю остановиться строго в нужном месте. Сам заядлый автомобилист, Саня Африканов, как помнил Дмитрий Валентинович, в таких вещах не ошибался. Более того, старший лейтенант считает гвозди на дорогах своим личным проклятием, постоянно прокалывает колеса на личной машине, стоит только свернуть с асфальта, и прекрасно знает, сколько можно проехать на проколотом колесе, пока это не будет чувствительно для управляемости. На вопрос майора Африканов ответил, заранее зная, что говорить:

— Колесо просто лопнет. Резину пуля разорвет. Значит, водитель сразу начнет тормозить, иначе диск погнет. Тормозной путь на скорости в шестьдесят километров в час будет на четверть короче, а на более низкой скорости остановка произойдет очень быстро. Все зависит от того, с какой скоростью он будет ехать. При этом потеряет управляемость и может заставить машину «поцеловаться» со скалой. Я выберу момент, товарищ майор, исходя из скорости машины. Не переживайте. Не впервой такую остановку транспорту устраивать…

Дмитрий Валентинович знал, что Саня Африканов несколько раз выполнял похожий выстрел. Но тогда майора рядом не было, и потому сейчас он переживал. Хотелось, чтобы машина остановилась на дистанции, доступной для ночной съемки. А съемку следовало вести стандартным армейским планшетником. Трубка смартфона при ночной съемке включает подсветку, таким образом показывая оператора. Значит, смартфон для этого дела не годится.

«Уазик» проехал мимо, почти вплотную к горной гряде.

— Продолжаем маршрут, — скомандовал Волосняков.

— Проехал уже? — издалека спросил подполковник Сварог, находясь на общей линии связи.

— Проехал, командир… Двигаемся вслед.

Дальше двинулись тем же порядком. Скоро снайпер сменил на месте ведущего капитана Севастьянова, а майор Волосняков, передав Севастьянову бинокль с тепловизором, перешел на вторую позицию в группе. Севастьянову не было необходимости оборачиваться и контролировать тылы, поскольку «уазик» уже прошел, а тягаться в скорости со спецназовцами при передвижении могли бы только профессиональные спортсмены-ходоки, которых поблизости не наблюдалось. Значит, и высматривать за спиной было некого. Да и командир ОМОГ заметил бы передвижение в том же направлении любой посторонней группы или нового транспорта и обязательно предупредил бы свою малую группу…