Илья Деревянко - Западня

– Ваше обращение с людьми стало совершенно возмутительным! – сопел Плешвиц, которому досталась левая нога. – Да перестаньте пинаться! Это просто некультурно!!!

– Он меня головой боднул! Представляете! – плаксиво жаловался Козырьков, намертво вцепившись в седую шевелюру Бронислава Никифоровича.

– Столь грубое, некорректное поведение не украсит вашу биографию, – журчал журналист Юмкин, навалившийся на левую руку. Суйсуев, плотно стиснув зубы, молча сражался с правой ногой. Наконец силы директора иссякли. Прекратив бороться, он безжизненно распластался на освобожденном от телефонов и бутылок столе. Подручные грубо сорвали с Ельцова одежду. Криво ухмыляющийся Чубсов достал из-за пазухи ритуальный кинжал...

Чубсов проводил «черную мессу» не торопясь, основательно. Нелесовский приволок непонятно откуда целый ворох свечей (точно по числу участников шабаша). Кинжал пустили по кругу. Каждый из присутствующих нанес по удару. Среди них не было смертельных. Бронислав Никифорович умер от потери крови. Вопреки обещанию восточного человека – «нэ больно зарэзать», – он мучился долго. Бормоча таинственные заклинания, Борис Анатольевич собрал стекающую кровь в пустой горшок из-под цветов. Все сделали по глотку, а главный бухгалтер, козлом скакнув на стол, начал на остывающем теле пляску смерти. Одновременно он звонко распевал диковинную песню на непонятном языке. Сотрудники Учреждения (в том числе дочка Тая) и «застрявшие» посетители водили хоровод вокруг покойника [7]. По завершении мерзкого обряда на мертвеца небрежно набросили захваченную в актовом зале бархатную скатерть. Неожиданно Чубсов заметил, что один из валяющихся на полу телефонов (тот, по которому Ельцов звонил другу Вилли) издает короткие гудки.

– Свершилось!!! – торжествующе вскричал он, воздев руки к потолку. – Блокада снята!!!

На перемазанных кровью физиономиях убийц расползлись радостные улыбки. Не сговариваясь, они скопом ломанулись к дверям, а Борис Анатольевич, бережно подобрав аппарат, набрал номер ФСБ.

– Приемная Люцифера слушает, – прозвучал в трубке гнусный бесовский голос.

Чубсов сперва испугался, однако страх быстро сменился восторгом. Невзирая на длительное членство в оккультном ордене, Борису Анатольевичу впервые довелось связаться с инфернальными хозяевами напрямую, и главный бухгалтер Учреждения воспринял ответ из преисподней как особую, оказанную ему за выдающиеся заслуги милость.

– Жертвоприношение совершено! – благоговейно трепеща, отрапортовал он.

– Молодец! Так держать! – снисходительно похвалил адский секретарь.

– Можно теперь идти по домам? – робко спросил Чубсов.

– Нет!

– Но почему?! – Восторг Бориса Анатольевича сменился безысходным отчаянием. – Мы... Мы же закололи директора!!!

– Этого недостаточно! – безжалостно отрезал демон.

– Как же... как же быть?! Подскажите!!! – взмолился главбух.

– Готовьте запасы провизии! – язвительно загоготал нечистый дух и дал отбой.

Колени Чубсова подогнулись. Он грохнулся на четвереньки и заскулил побитым псом...

Внизу, в вестибюле, чиновники с посетителями бились о непроницаемое входное отверстие, словно мухи об оконное стекло. Стрелки часов не сдвинулись ни на миллиметр. Люди и машины снаружи по-прежнему пребывали в застывшем состоянии.

– Нас подло обманули!!! – кликушески надрывалась Таисия Брониславовна. – Бедного папу убили напрасно!!! Я не переживу столь страшной утраты!!!

– Переживешь! – подкравшись сзади, с нескрываемой угрозой прокартавил Нелесовский. – Или отдавай обратно баксы! – Тая мгновенно заткнулась. – И впредь не разевай рот без разрешения! – После гибели «Гаранта» коммерсант больше не считал нужным церемониться с его дочерью. – Понятно, кретинка?!

– Д-да, – выдавила Таисия. – Н-но п-позвольте с-спросить! Что м-мы д-дальше п-предпримем?

– Необходима новая жертва! – зыркнув глазами по сторонам и убедившись в отсутствии подслушивающих, ощерился Боб. – Видимо, «высшим силам» одного директора мало!

– К-кто с-следующий? – позеленела Тая, вообразившая, будто вслед за папой Нелесовский собирается прирезать дочку.

– Не бойся, дура, не ты! – хихикнул коммерсант. – Ты всегда была мелкой сошкой, а без Ельцова стала вовсе пустым местом. Для обряда же требуется персона значительная! Допустим... – Тут Нелесовский, заметив приближающегося к ним Чубсова, умолк.

– Отойдемте, Боб! – сказал запыхавшийся Борис Анатольевич. – Поступила важнейшая информация. Надо посоветоваться!.. А ну пшла прочь, потаскуха! – хамски оттолкнул он Таисию Брониславовну, по многолетней привычке вознамерившуюся принять участие в беседе. Дочь покойного директора униженно проглотила оскорбление и, пожалуй, впервые с момента окончания сатанинского ритуала искренне пожалела о смерти отца...

– Я непосредственно общался с Повелителями! – уединившись с Нелесовским в укромном закутке, доверительно сообщил Чубсов.

– Таки-ой! – присел от неожиданности коммерсант. – Неужто правда? Надеюсь, вы не шутите?!

– Замолчите! Нынче не до шуток! – окрысился главбух.

– Да я ничего... я так просто! – стушевался Боб. – Продолжайте, пожалуйста!

Борис Анатольевич пересказал суть разговора с приемной Люцифера и, помедлив, добавил:

– Мне понятен скрытый намек хозяев!

– Объясните! – попросил Нелесовский.

– Помните, как вы подслушивали под дверью?

– Ну-у-у, – замялся коммерсант.

– Изъясняйтесь членораздельно! – Чубсов заметно нервничал. Кожа на лице главбуха из красновато-рыжей сделалась багровой.

– Помню! – вздохнув, сознался Боб.

– Повторите последние слова Чернобрюхова!

– «Не хочу с голоду! Лучше Егора Гайдова съедим или Новосвинскую! Они оба весьма упитанные», – без запинки процитировал лидера «Моей хаты» славившийся феноменальной памятью Нелесовский.

– Во-о-от!!! – многозначительно поднял указательный палец Чубсов. – Устами дурака Чернобрюхова глаголила истина! «Съедим» – ключевое слово! И главное, Их Величества прямо сказали: «Готовьте запасы провизии!» Поначалу я решил – нам предстоит долгое заточение и, признаться честно, смутился, однако вскоре понял: Повелители в завуалированной форме указали на необходимость повторного жертвоприношения, на сей раз не в виде кровопускания, а в виде... кхе... кгм... поедания [8]. Кстати, не знаю, как вы, но лично я действительно хочу кушать! Хоть объективное время остановилось, субъективного-то прошло очень много! Не менее десяти часов!!!

– Кого из названных Валентином Семеновичем господ вы предлагаете на ужин? – деловито осведомился коммерсант Боб. – Гайдова или Новосвинскую?