Андрей Дышев - Добро пожаловать в ад

Я едва не пробежал мимо обшитой ледерином двери с табличкой «Приемная». Толкнул ее ногой и ввалился внутрь. Узкий «предбанник». Пустой стол с разбитым стеклом, вываленные на пол книги, под подоконником чернеет груда земли, перемешанной с битыми цветочными горшками… Отсюда уже вынесли все, что могли. Да уж, «приемная»… Я вдруг вспомнил генерала. Тоже мямлик! Все же не зря его арестовали. «Стрельцов – блестящий офицер, мой боевой друг!» Где этот боевой друг? Да о Стрельцове здесь никто слыхом не слыхивал! Бородатые, судя по всему, уже давно чувствуют себя здесь хозяевами и подчиняются только человеку из «Лендкрузера»! Они сшибают самолеты, тренируются в стрельбе, и страна об этом не знает!

Вывод был просто убийственным, и мне опять пришлось представить себя героем кино, чтобы устоять на ногах и не утратить силу духа. Все будет хорошо, все будет хорошо. Близится финал, хеппи-энд. А сейчас кульминация, и зрители должны визжать от страха, ожидая моей встречи с Главным Злодеем. А я красивый, сильный и слегка выпачкан в крови, и пули меня не берут, и женщины любят, и вообще, я само совершенство…

Я рванул дверь на себя и, выставив вперед ствол «калаша», ворвался в кабинет командира. Горел свет, пахло табаком. Моя бульдозерная энергия и агрессия уперлись в кожаное кресло за широким, как стадион, столом, где по моему разумению должен был восседать главный источник зла, этакий Змей Горыныч. Но кресло оказалось пустым, а около окна, закрытого жалюзи, прыгал на одной ноге бородатый человечек ростом мне по грудь. Он пытался надеть спортивные брюки, но его нога застряла в подкладке, и получился конфуз. Человечек пялился на меня злобными мышиными глазками и сучил короткими ножками, едва ли не до колен прикрытыми трусами.

– Ты что здесь делаешь, скот? – спросил он.

Вся нижняя половина его лица заросла бородой, потому я не мог видеть его рта, и казалось, что передо мной стоит говорящая кукла со звуковым динамиком внутри головы. Я не был готов к встрече с таким необыкновенным существом и потому немного опешил. Этот Бармалей и есть тот самый негодяй, который так долго терроризировал мою жизнь?!

Я схватил его за бороду, испытывая непреодолимое желание оторвать ее. Она была жесткая и волоски щекотали мне руку. Человечек дернулся, ударил меня по руке и потянулся к пистолету, который лежал на столе. Я оттащил его, словно собаку, желающую понюхать кучку дерьма, и ткнул автоматным стволом ему под ребро.

– Тебе будет очень плохо, – пригрозил коротышка, сверкая глазами-бусинками. – Отпусти бороду, скот!

Этот человек расхолаживал меня. Он не внушал мне даже ничтожной доли страха. Я мог без труда поднять его одной рукой и повесить на карниз. Господи, это его я еще недавно боялся? Это он внушал мне мистический страх? Нет, не могу поверить! И как это ничтожество до педалей «Лендкрузера» достает?

– Ты хоть представляешь, с кем имеешь дело? – бормотал он из дебрей своей бороды. – Тебе отрубят каждый палец, которым ты прикоснешься ко мне. А потом отрежут голову.

– Это очень грустная перспектива, – согласился я и дал ему пощечину. Звонкой, как я хотел, она не получилась, потому что ее приглушила борода. Я вывернул ему руку, заставив согнуться. Бородатый почти не сопротивлялся, и я готов был вести его куда угодно. Но куда? Таскать за собой это пугало по всей части в поисках Новорукова? Но что взбредет в голову моему дружку? Вдруг он потребует отпустить бородатого, потому как это ломает планы спецслужб? Значит, остается надеяться, что поднятая по тревоге Мухина приедет сюда с оперативной бригадой. А дальше? Дальше делать то, что скажет она.

– Сейчас выйдем на улицу… – сказал я.

– Дай надеть штаны! – огрызнулся бородатый.

– Там тепло, – заверил я и влепил ему оплеуху, чтобы не перебивал и разговаривал со мной вежливо. – Сядем в твой «Лендкрузер»…

– Это не мой «Лендкрузер», – снова перебил бородатый, скрипя зубами. – Нас не выпустят солдаты.

Что самое удивительное – я сразу поверил ему и почувствовал облегчение. Смутное беспокойство, что я ошибаюсь и иду по неверному пути, отпустило меня.

– А чья это машина?

– Начальника.

– Начальника чего?

– Этой части.

– Стрельцова?

– Не знаю никакого Стрельцова. Начальника зовут Сайдулла… Но я тебе не советую ходить к нему. Он не станет с тобой разговаривать и сразу убьет.

– Это мои проблемы. Где сейчас Сайдулла?

Бородатый тихо хмыкнул и покрутил головой.

– Ты думаешь, к нему так просто зайти?

Тут я дал волю чувствам и ударил бородатого локтем по затылку. Тот застонал и опустился на колени.

– Он на командном пункте, – пробормотал он. – А с ним рядом человек десять. Или пятнадцать… Пойдешь?

Я рывком поднял бородатого с колен. Мы вышли в приемную, а оттуда в коридор. Там еще звучали голоса и скрипели двери. Копировальный аппарат с лопнувшим корпусом валялся в середине прохода. Видимо, мародеры уронили его, когда проталкивали через дверной проем. Мой Бармалей кивнул на торец коридора, где была бронированная дверь. Над ней светился неоновый плафон с надписью «Командный пункт». Наверное, я поступал очень неосмотрительно, но мой герой, которого я играл, уже не мог остановиться и дать задний ход. Фильм крутился, пленка бежала, зрители ждали развязки. Упрямство безраздельно властвовало мною. Я знал, что иду на верную гибель. Смертью пугал меня Бармалей. Трудно было придумать лучший подарок для хозяина «Ленд-крузера», который уже столько раз пытался меня убить! И все же не было на свете силы, способной меня облагоразумить. Если здесь, перед бронированной дверью, мне следовало бы опомниться и остановиться, то зачем вообще надо было начинать охоту на убийцу? Лучше бы я в первый же день послушался совета Новорукова и пришел в милицию. Лежал бы я сейчас на нарах в прохладном следственном изоляторе, смотрел бы в потолок и спокойно ждал, когда придет следователь Мухина, принесет мне извинения и в качестве компенсации за моральный ущерб пригласит меня к себе на жареное мясо. Нет же, захотелось удовлетворения самолюбия, той самой пресловутой сатисфакции, из-за которой столько приличных мужиков сложило свои головы!

Дверь была заперта. Я надавил на кнопку громкоговорящей связи. В динамике что-то щелкнуло, и раздался невнятный голос:

– Ну?

Я подтолкнул Бармалея к динамику.

– Сайдулла, это я, Бектемир! – прохрипел он.

– Чего тебе?

Я снова ткнул стволом «калаша» под ребро Бармалею, напоминая ему о его обязанностях.

– Открой, дело есть…

Щелкнул электрозамок. Оттолкнув Бармалея-Бектемира, я рванул внутрь. Дверь с тяжелым лязгом захлопнулась за моей спиной. Я стоял в пустой комнате, разделенной пополам стеклянной стеной, и в первое мгновение подумал, что Бармалей меня обманул и заманил в ловушку. Но нет! Вот еще две двери: «Оперативный дежурный» и «Командный пункт». Я позволил себе сделать короткую паузу и, взяв автомат на изготовку, замер у двери командного пункта. Сейчас я зайду внутрь. Надо успокоить дыхание, чтобы говорить спокойно. А что я собираюсь сказать? На меня будут смотреть десять или пятнадцать человек, в их числе некий Сайдулла, первоисточник всех моих бед. Значит, десяток «стволов» сразу же нацелятся в меня. О чем можно говорить, стоя на эшафоте? А разве суть в том, что я скажу? Нет, я пришел для другой цели. Я хочу увидеть этого человека. Его тень так долго была рядом со мной, что он стал некой моей неотрывной субстанцией. Словно болезнь. Желание увидеть лицо убийцы легко объяснить неудержимым желанием всякого больного узнать о своей болезни.