Андрей Дышев - Кодекс экстремала

Анна подобрала с асфальта пистолет. Она была возбуждена и желала продолжения расправы над врагом.

– Отойди! – крикнула она мне, нацеливая пистолет в голову Крокодила. – Сейчас он мне все расскажет!

Безграничной властью особенно неумело распоряжаются женщины.

Я рывком поднял Альгиса на ноги, выкрутил ему руку и снова опустил на крышку капота – на этот раз лицом вниз.

– Убери пистолет, – сказал я Анне, вытирая свободной рукой пот со лба. – И посмотри, не едет ли кто сюда.

– Считай, что ты уже покойник, – произнес Альгис, сплевывая красную слюну.

– Я уже давно так считаю, все не дождусь.

– Дождешься, – заверил Альгис.

Он знал меня и наглел: я побывал в его руках и потому не внушал страха. Мнение, которое сложилось у Альгиса обо мне, надо было менять радикально.

– Сейчас поедем в офис, – сказал я спокойно, но готовый добиваться выполнения своего приказа любой ценой. Крокодил этой интонации не заметил.

– Ничего у тебя не выйдет, – развязно ответил он. – Офис охраняется надежнее, чем зона. Обломаешь зубы. Это во-первых, а во-вторых, если я опоздаю на дачу хотя бы на три минуты, сюда нагрянут мои ребята. И они сделают тебе и твоей бабе больно.

Да простит меня господь, я не сдержался. Развернул Крокодила физиономией к себе, схватил его, как свинью перед забоем, за уши и опустил несколько раз его лицо на свое колено.

Анна отвернулась, потом крикнула:

– Хватит, я не могу это видеть!

Я оттолкнул от себя слабеющее тело. Альгис повалился в пыль, прижал ладонь к расквашенному носу и губам.

– Это тебе за твое гостеприимство! – сказал я, сплевывая. – Но я даю тебе шанс исправиться. Сейчас поедем в офис.

– Я не должен был сегодня заезжать на поляну, – невнятно и ненамного вежливее ответил Альгис. – Я выезжал за продуктами, пойми ты это своими мозгами!

Он отнял ладонь от лица, рассматривая кровь. Я не узнавал себя. Раньше я был намного терпимее к таким людям и такой манере разговора. Я взял Альгиса за грудки, кинул его на машину. Он ударился головой о лобовое стекло, но не разбил его, лишь вымазал в крови. Еще несколько раз я ударил его головой по крышке капота.

– А это тебе за собак!

Анна схватила меня сзади за воротник и принялась оттаскивать от Альгиса.

– Прекрати, ты убьешь его!

Но я уже иссяк, злость улеглась. Оставив Альгиса лежать на капоте, я открыл заднюю дверцу машины и стал выкидывать картонные коробки и ящики с сиденья. Там в самом деле были продукты – копченые колбасы в золотистой упаковке, головки сыра, овощи, яйца, пучки зелени, «шайбы» с селедкой. Я добрался до последней коробки и стащил ее на асфальт. Под ноги вывалились цветные мелкие коробки всевозможных размеров. На продукты это не было похоже. Анна наклонилась, рассматривая упаковки.

– Дискеты, картриджи… А это тонер для ксерокса… Вот еще дискетки – раз, два, три, четыре коробки по сто штук! Они их на зиму солят, что ли?

– Собери все эти компьютерные причиндалы и поставь коробку в машину, – сказал я Анне, затем перевел взгляд на Альгиса: – Садись за руль!

На этот раз он подчинился молча и сразу, лишь кинул взгляд на продукты, лежащие на асфальте.

Анна села на заднее сиденье рядом с коробкой. Чтобы Крокодил не слишком пялился на нее в зеркало, я разбил его булыжником. Так нам будет спокойнее и водитель будет послушнее. Я развернулся лицом к нему, оперся спиной о дверцу, ноги поставил рядом с рычагом передач.

– Погнали пчел в Одессу, мафиози! – сказал я.

Анна нежно постучала стволом пистолета по затылку Альгиса.

– Дядя, я тут, – напомнила она о себе и об оружии.

Кажется, до Крокодила дошло, что на свете есть много всяких разнополюсных сил и противодействий, помимо той, которая обитает на лесной даче Татьяны Сысоевой. И этот элементарный закон физики, судя по всему, стал для него открытием.

Этот поселок отличался от прочих дачных поселков тем, что здесь не было слышно лая собак. Казалось, что божественная тишина исходит от отвесных, скупо освещенных холодным лунным светом скал. Под ними, словно скальные гребни, возвышались пирамидальные крыши белокаменных домов, похожих на миниатюрные средневековые замки. Многие из них были мрачны и темны, в некоторых багровыми тонами светились узкие окошки, застекленные витражами, закованные в литые черные решетки.

Альгис сбавил газ и медленно покатил по центральной улочке, вымощенной булыжником. Он правил одной рукой, а второй прижимал платок к разбитому лицу. Анна, чувствуя себя неуютно среди скал и домов, подчеркивающих ничтожность и беззащитность человека, на всякий случай приставила ствол пистолета к затылку Альгиса. Мне же показалось, что девчонка, даже вооруженная «макаровым», не вызовет у нашего водилы достаточно сдерживающих рефлексов, и я взял пистолет у Анны и, ни слова не говоря, сильно ткнул стволом под ребро Крокодилу. Угрозы и предупреждения в этой ситуации мало что значили. Надо было поддерживать имидж жестокого, готового на все человека – это всегда больше впечатляет.

Офис заметно отличался от соседствующих каменных замков. Это была маленькая копия лесной дачи – двухэтажный домик с белыми, выкрашенными известью стенами, деревянной лестницей, ведущей на крыльцо с козырьком, украшенным резными карнизами, с окошками, наглухо закрытыми ставнями. Совершенно нелепым элементом этой архитектурной конструкции начала века была белая тарелка спутниковой «Кросны», висящая над красной черепичной крышей словно НЛО.

Альгис остановил машину в нескольких шагах от лестницы, хотел отключить свет фар, но я перехватил его руку, продолжая рассматривать дом. Ни высокого забора, ни колючей проволоки, ни вооруженных до зубов охранников. Крокодил словно прочитал мои мысли:

– Охрана внутри.

– Сколько человек?

– М-м-м… Один.

Я с недоверием взглянул на Альгиса.

– Что ж так негусто?

– Тут дело не в количестве охранников. Перед тем как открыть нам двери, он обязательно позвонит на лесную дачу. Это сразу вызовет подозрение.

Не думаю, что Альгис в эти минуты говорил неправду.

– Разве ты не имеешь права войти сюда? – спросил я.

– В такое позднее время я сюда никогда раньше не приезжал.

– Выгрузить товар – разве это не естественная причина?

– Товар я завожу сюда с началом работы… Если сейчас зайду в дом, это вызовет подозрение, – повторил он.

Я отключил фары. Несколько секунд мы неподвижно сидели, привыкая к темноте.

– В принципе мы можем мирно расстаться с тобой, – сказал я, – если ты будешь хорошо себя вести и ответишь на все мои вопросы.

– Я попробую, – ответил Альгис и пожал плечами.

– Где Малыгин?

– Не знаю. Я не видел его с тех пор, как вы уехали с ментами. Скорее всего он в Москве, при Милосердовой.