Андрей Дышев - Приколист

– Ага, – с пониманием ответил мужчина. – Минуточку.

Клим слабо помнил, как очутился на улице. Все произошло стремительно, и перед его глазами лишь на мгновение мелькнули два крепких кулака, летящие ему в лицо, а потом он на какое-то время отключился. Пришел он в себя, когда увидел, что из его носа на рубашку капает кровь. «Не признали», – подумал Клим с тупым равнодушием. Он огляделся. Рядом с ним, на лавочке, пристроились два бухарика. Один из них вскрывал бутылку водки, а второй недружелюбно поглядывал на Клима.

– На! – сказал он, протягивая Климу носовой платок в подозрительных пятнах. – Заткни дырки, а то брызгаешь слишком.

Клим прижал платок к носу и побрел по улице. Со всех сторон неслась громкая музыка. В глазах рябило от переливчатого света. По дороге плыл поток машин, на стеклах которых отражался перекошенный и растянутый, как жвачка, город. Какие-то девушки нараспев попросили у Клима закурить. От них разило сладкими старушечьими духами и вспотевшими подмышками. Клим испытывал странное ощущение, что он – робот, которого забыли запрограммировать, но включили пуск. И вот он прет куда-то, ни о чем не думая, ни к чему не стремясь, – просто телега без коня, спущенная со склона. Но эта пустота в мыслях и желаниях его вовсе не пугала, ибо была удивительно комфортна, словно младенческий сон. А чего пугаться, когда все происходящее вокруг кажется нереальным и непонятным, как теория относительности. И обязательно найдется какой-нибудь Эйнштейн, который все расставит по своим местам, по полочкам. И нечего голову ломать, лучше набраться терпения и просто получать удовольствие от жизни…

Клим замедлил шаг, потому как праздная толпа мешала ему идти прямо. Люди стояли на тротуаре и сквозь стекло витрины смотрели на телевизоры, поставленные друг на друга и оттого похожие на пчелиные соты. Все экраны, словно отражаясь в зеркальном калейдоскопе, показывали одно и то же, и именно это одно и то же заворожило прохожих, притянуло их к себе. И Клим, поддавшись любопытству, тоже подошел к стеклу и стал смотреть на экран. Сначала показывали какой-то зал, похожий на театральный, заполненный людьми под завязку, и кое-кто даже сидел на полу в проходах. Затем камера развернулась и показала ярко освещенную сцену. Там стоял длинный стол, из которого, подобно уснувшим лютикам, торчали головастые микрофоны. За ними, как разведчики в засаде, сидели Левон Армаисович и Артаусов. Директор, ткнувшись в головку микрофона губами, громко объявил:

– А сейчас мы представляем нашего всеобщего любимца, литературного генералиссимуса, автора всенародно признанных бестселлеров Клима Нелипова!

Клим сначала не понял, кого представил директор, так как к столу под бурные аплодисменты быстрой пружинистой походкой подошел какой-то рыжий парень с ручной крысой на плече. Он сел в центр стола, откуда рос целый куст микрофонов, поправил кресло, погладил одним пальцем крыску и приветственно вскинул обе руки вверх. Зал взорвался ликующими овациями.

– Кто это? – уточнил Клим у молодого человека, который стоял рядом и звонко хлопал в ладоши. Молодой человек лишь на секунду оторвал взгляд от экрана, чтобы посмотреть на такую редкостную дремучую деревенщину, дернул головой, поражаясь тому, как можно не знать литературного генералиссимуса, и сквозь зубы процедил:

– Клим Нелипов, естественно…

Это сочетание имени и фамилии Климу показалось ужасно знакомым, и уже через мгновение из его груди вырвался сдавленный крик:

– Что значит Нелипов?! Как это?! Этого… этого не может быть!

Его никто не слушал, потому что на телеэкранах началось самое интересное – всеобщий любимец стал рассказывать о том, как после ампутации обеих ног он учился ходить на протезах. Крыса в это время смешно нюхала своим усатым носиком его ухо.

– Эй, народ!!! – пуще прежнего завопил Клим. – Это обман!!! Это подстава!!! Клим Нелипов – это я!!!

На сей раз на него обратил внимание тот самый молодой человек, который громко хлопал. Презрительно скривив губы, молодой человек отошел в сторону – на всякий случай, потому как делать такие заявления мог либо пьяный, либо псих ненормальный. А Клим, судорожно глотая воздух, принялся расталкивать всех подряд и пробиваться к стеклу. Загородив его собой, он расставил в стороны руки и закричал:

– Люди, вас обманывают! Этот человек вовсе не Клим Нелипов! Это самозванец! Клим Нелипов – это я! Это я написал «Штопор в заднице» и «Глисту в желе»! И еще много другого… Я! Я!

Он изо всех сил бил себя кулаками в грудь и выискивал в глазах людей сочувствие и понимание. Но люди почему-то смотрели на него враждебно, и из задних рядов раздались злобные выкрики:

– Да уберите вы этого придурка!

– Эй, что за козел загородил стекло?

– Мужики, дайте этому идиоту по рогам!

Первым в Клима вцепился тот самый молодой человек, который громко хлопал. Затем его схватили десятки рук. Клима оттащили от стекла и посадили на мусорную урну. Все произошло в считаные секунды, потому как телепередача была очень интересной и никому не хотелось отвлекаться на какого-то ненормального, страдающего манией величия.

У Клима помутился рассудок от такой вопиющей несправедливости. Он выбрался из урны, пошарил в ней и выудил две пустые бутылки – одну из-под мартини, а другую из-под водки. Взяв их за горлышко, как гранаты, он двинулся к народу, ради которого так плодотворно и самоотверженно творил. Бутылка мартини вдребезги разбила стекло витрины, а водочная влетела прямо в экран телевизора. Раздался взрыв, во все стороны посыпались искры. Толпа отшатнулась, но тотчас, словно приливная волна, хлынула на Клима. Его били, мяли, рвали, будто он был куском теста, из которого лепили большой и пышный пирог.

– Ну что, Клим Вопилин? – сказал ему милиционер, листая его паспорт. – Тебе светит статья за хулиганство. Двести тринадцатая. До двух лет.

Узкая, без окон, комната была выкрашена в стальной цвет. Под потолком умирала тусклая лампочка. Милиционер не вынимал окурка изо рта, и дым выедал ему глаза. Тем не менее сквозь слезы можно было различить умный взгляд, который уперся в кредитную карточку.

– Можно я напишу заявление государственной важности? – спросил Клим.

Милиционер вздохнул. Диагноз, поставленный свидетелями хулиганского поступка, подтверждался. Последние сомнения милиционера развеялись, когда он прочитал «Обращение к президенту России и всему читающему народу от автора всенародно признанных бестселлеров Клима Нелипова».

– Клим Нелипов – это мой псевдоним, – пояснил Клим, когда милиционер еще раз полистал его паспорт.

– А кто это может доказать?

– Директор издательства «Престо»!