Алексей Суконкин - Переводчик

— Так же с вами пойдет наводчик — наш пленный араб Али. Пусть отрабатывает свой хлеб. Как только что-то нащупаете, доклад мне и Букрееву. Именно по вашей информации будет работать группа спеццентра. Далее: рота Юрьева находится в расположении отряда, и готовится действовать в распоряжении полковника Столярова.

— Здорово! — Сказал Юрьев. — Судя по вашим рассказам о нём, много мы с ним навоюем…

Романов проигнорировал эмоции своего ротного и продолжил:

— Самойлов, передаешь Юрьеву одну группу.

— Есть.

— В роту Иванова от каждой роты передать треть приборов ночного видения и ночных прицелов — возможно, поиск задержится, и рота будет работать также и ночью.

— Есть, — сказали одновременно Самойлов и Юрьев.

— То же самое касается бесшумного оружия и подствольных гранатометов.

— Есть…

— Начальник связи!

— Я.

— На твоей совести зарядка всех аккумуляторов — и на радиосвязь, и на ночные прицелы и бинокли.

— Есть.

— Теперь разбираем штатные и нештатные ситуации! — Романов что-то прикинул по карте и сказал:

— Глеб, ситуация следующая: головной дозор обнаруживает группу боевиков силами до двадцати человек, которые находятся на развернутом лагере и занимаются бивачными работами, охрана лагеря состоит из трех часовых, расставленных по периметру на удалении до ста метров от центра лагеря. Твои действия?

— Доклад по рации в центр боевого управления.

— Принял. Жду твоего решения.

— Мое решение: определить координаты лагеря, отойти на безопасное расстояние, и запросить десять снарядов. После артобстрела провожу доразведку объекта и, либо прошу еще огня, либо провожу налет. Либо, без привлечения артиллерии, если позволяет обстановка, скрытно подтягиваю к лагерю основные силы отряда и наношу огневое поражение из стрелкового оружия и гранатометов.

— Хорошо, в момент налета, к лагерю подходят еще тридцать боевиков.

— Мои действия: либо, по обстоятельствам, прошу заградительного огня и под прикрытием артиллерии отхожу к ближайшей группе роты Самойлова, сидящей на господствующей высоте, либо навожу огонь артиллерии по боевикам и при их поражении добиваю их силами разведотряда. Скорее всего, после этого у меня будут раненые или даже убитые, поэтому разведку прекращаю, и все равно отхожу к ближайшей группе Самойлова.

— Не угадал, — сказал Романов. — Прежде чем начать отход ты должен провести осмотр лагеря боевиков на предмет наличия каких-либо документов, бумаг, писем, других записей, а так же ты должен захватить как минимум двух годных к допросу пленных. Понял?

— Так точно.

— Считай это основным заданием.

— Есть.

Романов, таким образом, несколько часов прорабатывал со своими офицерами план проведения операции, рассматривая буквально все мыслимые и не мыслимые варианты развития ситуации…

— Если вопросов нет, командиры рот, организуйте подготовку личного состава к выходу. Ориентировочное время начала операции — завтра с утра. Нартов!

— Я!

— Ты, как всегда, готовишься в роте Иванова!

— Есть.

— Кириллов тоже.

— Есть, — кивнул врач отряда.

Все, кроме командования отряда, вышли из палатки по своим подразделениям. Олег пошел в свой блиндаж готовиться к выходу на задание. Там он подшил пару дыр на обмундировании, написал домой письмо и, в конце концов, решил сходить в гости к Кириллову.

Когда Олег вошел в палатку медслужбы, Саша готовил сумку фельдшера, с которой он иногда ходил на боевые.

— Будешь чай? — спросил Саша.

— Ставь, — кивнул Олег.

Саша поставил чайник, вынул из своих запасов пачку галет и две маленькие "аэрофлотовские" упаковки сахара. Достал кружки.

— Что слышно про Витю Данилова? — спросил Олег.

— Говорят, увезли в Москву. Ему нужна очень дорогостоящая операция, которую делают только в Германии.

— Так ничего и не решили? — спросил Олег. — Пропадет ведь парень…

— Все мы здесь пропадем… — вздохнул Саша. — На то она и война…

— Да, блин, жаль будет сдохнуть тут… — зло усмехнулся Олег. — Домой хочу больше, чем как только приехал сюда…

— Это у всех так. Три недели человек испытывает переворот в своей психике, потом три-четыре недели идет боевая активность, затем следует спад. Мы все уже давно в этом периоде. Нам всем уже давно надо по домам к своим семьям, к своим близким…

— Да, — Олег улыбнулся. — С каким бы удовольствием я сейчас бы растянулся на своем родном диване…

— Можешь только растянуться на своих нарах, — рассмеялся Кириллов.

Разлили по кружкам горячий чай. Сделали только по глотку, как в палатку заглянул посыльный по штабу:

— Товарищ старший лейтенант! Вас вызывает Романов.

— Иду, — Олег сделал еще несколько глотков и встал: — Вот и попили чаю…

В штабной палатке Олег козырнул:

— Вызывали?

— Да. Будем говорить сейчас с арабом.

— Есть…

Когда привели араба, Романов сказал ему:

— Сегодня ты пойдешь с нами в горы. Проводником.

Араб покорно кивнул. Разговор был коротким. Его увели.

— Мы разве не завтра выходим? — спросил Олег.

— Нет, — сказал Романов. — Выходим сегодня под вечер. Скрытно.

Когда пришло время получать оружие и боеприпасы, Олег зашел в палатку Красильникова.

— Что будешь брать? — спросил начальник службы вооружения.

— Как обычно…

Получив АКМС, нож разведчика и бесшумный "Стечкин", а так же патроны и гранаты, Нартов пошел в столовую, где на длинных столах перед выходом на задание разведчики обычно снаряжали патронами автоматные магазины и пулеметные ленты. У начальника связи Олег получил радиостанцию "кенвуд" и запасной аккумулятор к ней.

Выложив на стол свои магазины и патроны, Олег присел на лавку, и взял первый магазин. Сидящий напротив него Мишин усмехнулся:

— Ты, блин, как Рэмбо… весь такой важный…

Сказано это было при всей роте. Некоторые срочники засмеялись. Олег почувствовал, как у него закипает кровь от нахлынувшей ярости и злости. Он уже было, примерился, как вложить Мишину в челюсть, но сзади кто-то положил ему руку на плечо:

— Не кипятись, воевать идем…

Олег повернулся. Это был Иванов.

— Не кипятись, побереги нервы на врага… — Иванов скривил злую улыбку.

— Вернемся, поговорим… — бросил Олег Мишину.

— Оба-на! — усмехнулся Володя. — На грубость нарываешься?

— Я сказал: заткнулись, — рявкнул Глеб.

— Ладно, — согласился Мишин. — Но вот вернемся…

— Дай-то Бог… — сказал вдруг Олег.

В этот момент что-то кольнуло его душу. Что-то страшное и не объяснимое. Он еще пока не мог понять, что это было. Он стоял, набивал патронами автоматный магазин, и вдруг ему стало страшно. Ему вдруг совершенно отчетливо показалось, что с этого задания назад он не вернется…