Сергей Зверев - Бронебойный экипаж

Рассвет застал колонну севернее маленького рабочего поселка Красногорск с одноименной железнодорожной станцией на окраине. Соколов сдвинул шлемофон чуть набок, чтобы слышать возможный вызов в наушнике и в то же время быть в курсе происходящего вокруг. Радиосвязью пользоваться во время рейда было запрещено до особого распоряжения командира. Немцы могли засечь активность в радиоэфире в своем тылу. Ночью все машины использовали только специальные сигналы, подаваемые ручными фонарями.

Артиллерийские выстрелы раздавались справа, со стороны станции. Сначала один, второй, третий, а потом залпы стали слышны чаще, различалась пулеметная дробь. Где-то там, в паре километров от остановившейся на лесной дороге колонны, разгорался бой. По колонне пронеслись голоса, передававшие приказ от машины к машине.

— Старший лейтенант Кравченко, младший лейтенант Соколов, к командиру!

Алексей приказал Бабенко объехать колонну и по краю дороги двигаться вперед. Метров через сто он увидел стоявших на обочине Лациса, Забелина и Кравченко. Командиры доставали из своих планшетов карты.

Соколов спрыгнул с брони и подбежал к офицерам.

— Слышишь? — спросил майор, кивнув в сторону станции. — Непонятно кто, непонятно с кем, а нам по открытому месту около двух километров придется идти в их прямой видимости.

— Да, мы будем как на ладони, — согласился Забелин. — Танки могут лесом пройти, а вот мои грузовики с пехотой лесом не протащишь, мы там все колеса и рессоры оставим.

— Надо искать окружной путь, — вставил Кравченко. — Или переждать бой. Правда, к Лыкову Отрогу мы в этом случае подойдем чуть позднее намеченного времени. Но это же ничего не меняет, товарищ майор. Днем раньше, днем позже. Зато сохраним боеспособность группы и обеспечим неожиданность своего появления.

— Зенитки, — прислушавшись, тихо сказал Соколов.

— Что? — Лацис внимательно посмотрел на молодого лейтенанта.

— Зенитки лупят, — повторил Соколов. — Немецкие. А авиации в воздухе нет. Они по танкам бьют, там танки прорываются через станцию. Слышите? «Тридцатьчетверки» стреляют.

— А это уже КВ! — добавил Кравченко. — Это кто-то из наших из окружения пробивается. Наверняка на станции есть горючее для танков, и они решили атаковать, чтобы пополнить баки. Товарищ майор, что будем делать?

— И себя показывать нам нельзя, — процедил Лацис сквозь зубы, — и нашим товарищам не помочь тоже нельзя.

— Разрешите, товарищ майор, — шагнул вперед Соколов. — Есть предложение.

— Ну, слушаю вас, — кивнул командир.

— Станция небольшая, это просто обычная узловая станция, и там вряд ли стоит большой гарнизон охраны. В Красногорске может стоять какое-то подразделение, но это, скорее всего, тыловое подразделение, возможно, инженерное. Там, судя по карте, переправа, немцы могли навести легкий мост для связи со станцией. Поэтому и зенитки стоят. Для охраны с воздуха станции и переправы.

— Возможно, — согласился майор.

— Судя по звукам, поселок и станцию атакуют не менее трех-четырех танков. Вероятно, есть и пехота. 88-миллиметровые орудия немцев сожгут «тридцатьчетверки» и с КВ могут справиться, если будут бить сзади и в борта. Мы можем помочь, если неожиданным ударом сейчас уничтожим батарею зенитных пушек. Дальше подразделение, которое выходит из окружения, справится само. Мы подскажем направление движения, чтобы они сумели проскочить в «бутылочное горло».

— Дело, Соколов, хорошая идея. Только надо будет потом поставить на юго-западной окраине поселка дымовую завесу, чтобы скрыть проход нашей колонны. Ведь в результате боя вполне возможно сильное задымление. Это не должно вызвать подозрений у тех немцев, кто останется в живых и сумеет отойти после нашей атаки.

— Разрешите мне развернуть роту? — поспешно спросил Кравченко.

— Нет, товарищ старший лейтенант. — Лацис покачал головой. — Тут всей ротой нельзя. Сильный шум. Немцы должны подумать, что это два-три танка из той же группы, что атаковала станцию. Поручите это Соколову. Сколько тебе надо танков, Соколов?

— Прошу в помощь моей «семерке» выделить только один танк, — с готовностью заговорил Алексей. — Второй танк будет отвлекающим. Зенитки могут находиться на окраине поселка и станции. Думаю, что это всего одна батарея из шести орудий. Ни в пределах населенного пункта, ни в пределах охраняемого объекта зенитные батареи не ставят. И обзор у них должен быть по горизонту максимальный. Значит, три орудия вот здесь между поселком и переправой. Возможно, замаскированные под стога или старые сельскохозяйственные постройки. И три орудия, вполне вероятно, вот здесь, у леса, в точке, где на карте указан тригонометрический пункт.

— Ваши действия?

— Атаковать своим танком батарею на тригопункте. Второй танк, маневрируя и используя естественные укрытия, имитирует атаку на вторую батарею, я выхожу со стороны поселка, занимаю выгодную скрытую позицию и уничтожаю вторую батарею.

— Сможет получиться, вы как полагаете, Кравченко? — спросил майор. — Кого дадите в помощь Соколову?

Вопрос Лациса Алексею понравился. Командиру танковой роты не оставалось ничего другого, как принять участие в обсуждении этой операции. Может, даже старшему лейтенанту понравилась идея Соколова с этой атакой, но он не подал вида, не стал хвалить и вообще никак не высказал своего мнения.

— Возьмете с собой экипаж сержанта Фролова, — сказал Кравченко.

— Есть, — козырнул Соколов. — Разрешите выполнять?

Костя Фролов, командир танка с номером 313, был щуплым и невысоким парнем. Самая удобная комплекция для танкиста. А вот то, что на его щеке виднелась розовая сморщенная кожа недавно зажившего ожога, говорило о том, что сержант повидал и повоевал, и даже горел. Когда Соколов начал ставить задачу, сержант сразу прищурился и стал серьезным, собранным как маленькая пружина. Он кивал головой, не перебивая командира, изредка бросая взгляды на карту, которую держал в руках. Или все понял и на него можно положиться, или ничего не понял и все станет ясно только в бою.

Соколов велел танкисту повторить свой приказ, и Фролов четко и коротко воспроизвел все детали предстоящего боя. Свои действия в случае того или иного развития событий, вплоть до того, если «семерку» вдруг подобьют.

Колонна замерла, бойцы и командиры провожали взглядами две «тридцатьчетверки». Многие по неопытности и незнанию тактики танкового боя смотрели на танкистов как на смертников. Уходят, мол, своим помочь и погибнуть. Прямо на пушки пойдут, сказали. Геройские ребята. Но кое-кто осаживал вздыхателей и говорил, что не так просто наши танки подбить, это вам не молотком скорлупу проломить. «Тридцатьчетверка» в умелых руках — машина грозная, сильная и страшная для врага.