Сергей Возный - Последний шанс палача [СИ]

***

Макс нынче расслаблялся. В клубе, под тихий музыкальный «релакс» и плавные движения танцовщиц. Дымилась тонкая сигара, ароматизированный дым стелился к потолку, перемешиваясь с пластами дыма чужого. Полумрак, приглушенная речь, темные силуэты за соседними столиками. Клуб для зрелых людей, не жаждущих лишнего общения. Речевой аппарат пусть нынче отдыхает, тело расплавится в мягком кресле, а вот мозгам расслабляться некогда. Не привык Макс «выключать голову», ни в горе, ни в радости – это роднило его с Глебом и многими другими, приученными надеяться только на себя. С детства не привык, болтаясь по дворам, когда ровесники глушили одеколон под плавленый сырок, а он неизменно отказывался. С юности, когда фарцевал у «Интуриста», лавируя между милицией и первыми советскими рэкетирами. В Перестройку сделал верный прогноз, но и тут без самоконтроля не выжил бы, сорвался бы давно с этой слаломной трассы.

Он и сейчас не планировал останавливаться: планов громадье, скорость нарастает, и азарт с годами никуда не делся. Хороший мужской азарт, будто травишь зверя как дворяне в старые годы, на коне, с плеткой и кинжалом, готовый прыгнуть сверху на хребет. Последних лет десять охотничья радость выпадает нечасто, слишком цивилизованной стала жизнь. До зевоты.

Тем приятнее будет день завтрашний.

Сигаретка туманит мозги, стены клуба теряются во мраке, тело превратилось в дым и тихо плывет к потолку. Мозг работает. Прокручивает десятки и сотни деталей – даже мелкие, вроде аккумулятора к видеокамере и боковых дверей «тойоты». Дверцы нужно смазать еще разок, аккумулятор зарядить… да много чего нужно. Каждая мелочь завтра будет важна! Приказы давно отданы, люди работают, а утром Макс обязательно проверит всё сам.

Это будет завтра.

***

Мастеру нездоровилось. Может, годы проклятые сказываются, только не хотелось отставному комитетчику Вендерецкому участвовать в завтрашнем дне. Решительно не хотелось! Чужой сценарий, мутные цели и полная непредсказуемость на финише! Вендерецкий по чужим сценариям не играл уже очень много лет – с тех пор как пропали в буруне реформ малочисленные бумаги, хранившие хоть какую-то информацию об «Управлении 10/21». Не зря пропали, наверное, да и не сами собой. Единственной пуповиной между властью и структурой-фантомом оставался тестюшка, и уж тут родственные чувства не дали сбоев. Со многими познакомил, ввел во многие компании, вплоть до пресловутого «гостевого дома «Логоваза», где олигархи когда-то сговаривались про второй тур для Ельцина. Время текло как нефть по трубе, иных уж нет, а те в Лондоне, да и сам генерал давно упокоился с миром.

Другие люди нынче рулят – что, впрочем, не мешает Мастеру быть на своей территории царем и богом. До сих пор не мешало. Доил бы себе и дальше мелкую монету с дурачков, золотые ручьи сливались бы в бурный поток, на его век хватило бы. Даже не беря в расчет легальные проекты и дружбу на разных уровнях – хватило бы тех дурачков с монетками. Кой черт его дернул затевать эти игры в духе Игнатия Лойолы, с плащами и кинжалами?! В Конторе не наигрался?!

А может, и так!

Может, именно власти не хватало – настоящей, не над кошельками, а над душами. Встал на горизонте мираж, пугающий, но невыносимо-прекрасный, поманил к себе, и у жизни сразу появился новый смысл.

- Этому миру скоро конец, ясно тебе? – фраза, адресованная господину Каратаеву, повисла в воздухе. Не отвечал Каратаев – молча глядел с компьютерного экрана, весь из себя благообразный.

- Мир надо чистить, пока всё в говне не потонуло! Кругом извращенцы и наркоманьё, сам же видишь! Я, как медик, должен сделать большую санацию, иначе будет сепсис и летальный исход. Не мы, так другие начнут чистку, талибы какие-нибудь! Этого хочешь?! Не думал, вообще, почему сейчас в мире столько чистильщиков?! А я тебе объясню! Мир таким образом защищается от заразы, а мы – его лейкоциты, он нас сам создает! С каждым днем нас будет все больше, и это объективный глобальный процесс!

Молчал Каратаев – светлый прямоугольник в полумраке офиса. Живых свидетелей беседы, к счастью, нет – решат еще, что тронулся умом, а такая репутация вождям ни к чему.

- Идея назрела и перезрела, понял ты?! Раньше Бог был ближе к народу, ангелов посылал запросто. Спалил Содом с Гоморрой и не поморщился. Потом грешников опять развелось много, и для них Господь придумал Святую Инквизицию, жутких людей, помогавших миру стать лучше. Крови было полно, зато какие гении рождались в те времена! Это же естественный отбор! Кто ты такой, чтобы мне сейчас мешать, а?! Откуда ты взялся?!

Изображение, порожденное игрой жидких кристаллов, опять проигнорировало вопрос, зато в дверь вдруг постучали, вежливо, но решительно.

- Это я, - пробурчал Серафим, стирая одним своим видом весь философский настрой. – Отдохнуть не планируете?

- Я пока не устал. Почему ты не с братьями?

- Обойдутся без меня. Я вот вам броню привез, хочу подогнать.

- Ценю твою заботу, Серафим. Считаешь, что мне надо бояться?

- Это нормальная предосторожность. На вас держится всё Братство, а врагов много.

- Знаешь историю с Фиделем Кастро? С человеком, у которого до сих пор очень много врагов?

- Ну… с ним разные истории случались, - ответил Серафим осторожно. Не нравилось ему, когда Мастер начинал вещать в отстраненной манере, а уж сегодня такой настрой вообще лишний.

- Верно, историй в красивой жизни Фиделя было более чем. Одних покушений не сосчитать, и все мимо. Однажды американцы подослали киллера-даму, а наш революционер по этой части всегда был слаб, увы. Не смог отказать красавице. Знаешь, что было потом?

- Ну… он ведь до сих пор жив, значит киллерша обломалась.

- Не совсем так. Она исправно вынула пистолет и даже прицелилась. Выстрелить не смогла. А Фидель, если верить легенде, глянул с улыбкой в направленное дуло и сказал: «Ты не сможешь меня убить. Меня НИКТО не сможет убить!». Понимаешь?

- И что с ней было потом?

- Отпустил, кажется… да это неважно. Я тебе поясняю, что если человеку суждено стать великим, то ему и броня не нужна. А судьба мелкого трусливого царька меня не устраивает. Забери свой бронежилет. Сам надень.

- Конечно, надену, - пожал Серафим плечами. – Я ведь не ИЗБРАННЫЙ, а просто мент, по жизни только на себя надеюсь.

- От всего не спрячешься, - усмехнулся Мастер, сделавшись, на миг, очень простым и очень усталым. – Я и не прятался никогда, Серафим, ты знаешь. Завтра тем более не хочу.

Серафим молчал. Впервые видел Мастера таким – за все годы впервые! Глядел на усталого человека с лицом артиста и синевой под глазами, а мысль стучалась уже о стенки черепа, навязчивая как дятел: кранты Мастеру! Нельзя идти в бой с такой усталостью во взгляде, и затевать переговоры тоже нельзя!