Уильям Грин - Чемодан для Спенсера

Абуд кивнул, встал из кресла и подошел к окну, выходящему на проспект Героев.

— Я думаю, — сказал он, — что вы недооцениваете всю значимость парадов. Разве не ваш Теодор Рузвельт советовал “носить большую дубину”? Такова философия и нашего Президента. Вы видите, что философия эта воздвигла нашу величавую столицу, рубеж мира. — Он повернулся опять к Холлистеру. — Мой долг министра обороны — нести учение нашего Президента в военном строю. Мы заинтересованы в приобретении “большой дубины”.

— Могу я позволить себе смелость предположить, — сказал Холлистер, — что вы, возможно, упускаете из виду нужды вашего народа? Те деньги, что вы сэкономите на моем снаряжении, могут быть использованы в других целях.

Абуд словно окаменел.

— Мне думается, что маклер-оружейник недостаточно квалифицирован, чтобы давать нам советы относительно нужд нашего народа — особенно такой оружейник, чей товар интересен разве что собирателю антиквариата?

Он нацелил палец, словно стилет, в точку прямо между бровей Холлистера и добавил:

— Я вам кое–что скажу, мистер Холлистер, если уж вас это интересует. Благосостоянию нашего народа служит, в первую очередь, не то, сколько арахиса или какао-бобов мы вырастим, но та система воздействия на мир, которую мы можем выработать в единстве с нашими соседями. Мы намерены стать ядром, мистер Холлистер, вокруг которого смогут объединиться другие нации этого континента. Это мечта Президента Масабы. Но нам нужны ресурсы. Эль Ракор на юге от нас и Имбава на западе имеют богатые запасы минералов и золота. Нам нужны их естественные ресурсы. Им нужно наше руководство.

Он вернулся к своему креслу, взял каталог Холлистера и покачал его на поднятой ладони, будто взвешивая. Потом уронил его со звучным шлепком на крышку стола и снова уселся.

— Нет, мистер Холлистер, нам нужно оружие самого современного типа. А не то, что вы предлагаете. Такое приведет лишь к затянутому кровопролитию. Наши соседи — это же наши братья. Мы желаем поражать их нашими возможностями, а не уничтожать их.

Холлистеру уже доводилось слышать такое. В вольном переводе это означало аннексию. По возможности, бескровную. Единственная сложность состояла в том, что очень немногие народы позволяют себя аннексировать без драки. Значит, если Масаба, Абуд и компания настроились на войну, они отыщут способ — с помощью Холлистера или без нее. А первая заповедь человека — выжить. У него в Штатах осталась семья, о которой он должен подумать.

— Я ведь не без связей, полковник, — пошел в наступление Холлистер. — Я надеялся, что мое оборудование удовлетворит ваши запросы. Но раз этого не произошло, думаю, что смогу выйти на людей, которые обеспечат вас тем, что вам нужно. — Он надеялся, что сумеет наладить контакт с “Амэлгемейтедом” и заработать проценты в качестве посредника.

— Вот потому–то мы и пригласили вас, мистер Холлистер, что осведомлены о некоторых ваших связях.

— Тогда не скажете ли, полковник, какой именно величины “дубинку” вы хотите носить?

Абуд остановил на Холлистере желтые глаза и мягко сказал:

— Ядерную, мистер Холлистер. Атомные боеголовки.

Холлистер вздохнул. Запрос Абуда был настолько далек от пределов возможного, что не стоило принимать его всерьез.

— Боюсь, что ядерного оружия вы не найдете ни на каком рынке и ни у одного торговца.

— Нам это известно, мистер Холлистер.

“Тогда перестань грезить, — подумал Холлистер, — спустись на землю, и, может быть, мне еще удастся загнать тебе несколько старомодных пулеметов...”

Но Абуд мало походил на мечтателя.

— Мы — нация новая, мистер Холлистер, но не отсталая. Нам прекрасно известно, что ядерные боеголовки не продаются. Мы пригласили вас сюда не затем, чтобы выслушать это.

— Тогда зачем вы пригласили меня сюда, полковник?

— Потому что мы надеялись, что вы окажете нам помощь. Видите ли, мы не собираемся покупать атомную бомбу. Мы намерены сами сделать ее.

— Тогда вам следовало позвать физика, — отрезал Холлистер. Он устал от этих игр. Он много потратил на этот длинный путь и не получил ничего. Сунув каталог в кейс, он защелкнул его. — Боюсь, что я всего лишь мелкий торговец... старьем.

Но Абуда нельзя было сбить.

— У нас есть физик, мистер Холлистер. Нам нужен посредник. Кто–то, совершенно не связанный с нашим правительством, кто может устанавливать контакты с другими группами, также абсолютно не связанными с нашим правительством.

— Для какой цели? — утомленно спросил Холлистер.

— Прежде всего я должен знать, интересует ли вас наше предложение?

Холлистер вздохнул.

— У меня пока нет представления о том, что вы предлагаете.

— В этом вся проблема, — задумчиво сказал Абуд. — Понимаете, если я познакомлю вас с вашей ролью, это автоматически будет означать ваше согласие.

Холлистер устало смотрел на Абуда. Где–то в глубине души звенел сигнал тревоги. Абуд готовит ему западню. Сработает она или нет — будет зависеть от его ответа. Последняя реплика Абуда — это не столько частное предупреждение, сколько ультиматум. Ему уже известно слишком много. Интересно, первый ли он из “посредников”, кому сделано предложение? А если были другие, что стало с ними?

Холлистер встал и пошел через комнату к окну, выигрывая время на обдумывание. Ои уже заметил громадный силуэт в мундире, стоявший за матовой стеклянной дверью кабинета Абуда, словно палач в ожидании. Он ощущал, как глаза Абуда буравят его затылок, и чувствовал, как палец Абуда нацелился на кнопку интеркома, чтобы вызвать убийцу.

— Создается впечатление, — вздохнул Абуд, — что вы не заинтересовались... — Он сказал это почти грустно, как будто потеряв надежду найти подходящего для работы человека. Теперь Холлистер знал, что другие были.

— Но я заинтересовался, — быстро ответил Холлистер.

Абуд облегченно откинулся в своем кресле. Он вытащил сигарету из коробочки слоновой кости и предложил Холлистеру. Холлистер принял сигарету и зажигалку и молча взмолился, чтобы следующая его фраза, которую он собирается произнести, оказалась именно такой, которая сейчас нужна. Глубоко затянувшись, он понаблюдал, как облако дыма по спирали уходит к потолку.

— Все упирается в вопрос денег.

Абуд улыбнулся. Наконец нашелся человек с достойной мотивировкой.

— Думаю, что мы сможем предложить в виде уплаты нечто уникальное.

“Господи Боже, — взмолился про себя Холлистер, — только не синобарские франки!”

Абуд смял сигарету в громадной хромированной пепельнице, ни на секунду не переставая следить за лицом Холлистера.

— Мы предлагаем золото, — сказал он спокойно. — Шестнадцать тысяч унций.

Холлистер только начал в уме переводить унции в доллары, как Абуд прервал его: