Сергей Зверев - Логово проклятых

Михаил прикрыл глаза и стал размышлять о своем положении. Тут дверь распахнулась. В палату вошел Клаус Ридель. Он был в пальто, накинутом на плечи. В коридоре за его спиной кто-то осторожно, но плотно прикрыл дверь.

Полковник осмотрелся, брезгливо сморщил нос, потом пододвинул к кровати стул, уселся на него и забросил ногу на ногу.

– Значит, пострадали вы, Михаил Арсеньевич? – то ли спросил, то ли констатировал полковник с ироничной усмешкой на устах. – Да, дела у вас тут неважные.

– Это была глупая и нелепая случайность, полковник, – убежденно заявил Борович.

– Я все знаю. Можете не утруждать себя пересказом, – сказал Ридель и махнул рукой.

– Тогда я вам расскажу другое. Скоро вы потеряете ваше доверенное лицо в этих стенах. Шухевич назначил меня заместителем командира группы в каком-то дурацком подразделении, называемом дружиной украинских националистов. Как мне показалось, выступит она очень скоро. Роман Шухевич был крайне озабочен моим ранением.

– Ну почему же дурацком? Вообще-то в документах абвера, подписанных лично адмиралом Канарисом, все это звучит немного иначе. Речь в них идет не об одном подразделении, а сразу о двух. Батальоны «Нахтигаль» и «Роланд» войдут в состав отдельного полка абвера «Бранденбург-800». Шухевич правильно рассудил, что для его подразделения вы самый нужный человек. Однако в мои планы это не входит. Вы должны оставаться в центре. За батальонами есть кому присмотреть и без вас. А вот о том, что здесь происходит, я должен знать из первых рук. Эти сведения должны быть надежными и объективными.

– Вы хотите, чтобы я остался?

– Вы уже остаетесь. Это не обсуждается. Но сейчас мои люди перевезут вас в город и поместят в хорошую клинику. Между прочим, такая беда очень кстати. Вы получили это маленькое ранение как нельзя вовремя. Я ведь мог бы и опоздать, не успеть забрать вас у Шухевича, искал бы потом, засветил бы наши особые отношения. А так все складывается просто замечательно. Я буду очень огорчен, если вы получите осложнение в этом хлеву. – Полковник поднялся и бросил через плечо: – Сейчас сюда придут люди, которые помогут вам одеться и проводят вас до моей машины. В разговоры не вступать, на вопросы не отвечать. Даже Шухевичу! Пусть думает, что вас забрали в гестапо. Временно. Эта стрельба вчера вечером взволновала многих.

Шифровка, которую в мае 1941 года получил заместитель начальника разведывательного управления НКГБ СССР Павла Анатольевича Судоплатова, заставила задуматься не только его самого, но и наркома Всеволода Николаевича Меркулова, на стол которого она легла спустя тридцать пять минут.

«Набор легионеров в батальон “Нахтигаль” производится в рамках директив ОУН, высланных мною ранее. Специализированная подготовка идет в лагерях, расположенных на территории генерал-губернаторства. Каманча – количество не установлено, Барвинок – около 50 человек, Крыныця – около 100 человек, Дукля – количество не установлено, Закопане – количество не установлено. Более 100 человек отправлено в Германию для обучения минному делу, диверсиям на транспорте и линиях связи.

После окончания обучения все легионеры “Нахтигаля” тоже будут переправлены в Германию для боевого слаживания с основными силами полка “Бранденбург-800”. Командир – майор Гейнц. Роман Шухевич числится политическим воспитателем. Координатор – обер-лейтенант Оберлендер. Все офицеры полка – немцы. Обмундирование стандартное для вермахта. Срок окончания подготовки полка – начало лета 1941 года.

По решению полковника Риделя я остаюсь в центре.

Пастор».

Меркулов перечитал текст сообщения еще дважды, положил листок на стол перед собой и проговорил:

– Если это не дезинформация, хорошо подготовленная абвером, то что мы имеем?

– Я организую проверку лагерей, указанных в сообщении Пастора, – сказал Судоплатов. – В некоторых у нас есть свои люди, в других подключим антифашистское польское подполье. Примерное количество людей, находящихся в этих лагерях, и общее направление их подготовки мы сможем определить. Сложнее с «Бранденбургом». Нам, скорее всего, не удастся подойти к нему близко. Времени не хватит на подготовку и внедрение своего человека или вербовку кого-то из националистов. Нужно еще подобрать человека, подходящего для этого.

– Да, жаль, что наших людей нет в этом полку абвера. Надо бы выяснить его цели и задачи.

– Ясно, что это разведывательно-диверсионная часть. Какие-то группы будут заброшены на нашу территорию до наступления времени Ч. Остальной личный состав пойдет вместе с войсками вермахта для сбора документов, пленения или убийства старших и высших офицеров Красной армии, захвата или взрыва стратегических мостов и тому подобного.

– Что вы подразумеваете под временем Ч? – резко спросил Меркулов. – Начало войны?

– Так точно, – со спокойной усталостью ответил Судоплатов. – Пастор больше не сможет поставлять нам информацию о передвижении полка. Но я предвижу, что немцы будут использовать его подразделения на территории всех четырех наших приграничных особых военных округов. Есть сведения, что в составе полка будут и подразделения, набранные из числа граждан Прибалтийских республик.

– Насколько сильна агентура ОУН на территории Украины?

– Существенной помощи оказать наступающим войскам вермахта она не сможет. Те точки, которые законсервированы, по большей части находятся на нашем контроле. С наступлением времени Ч мы возьмем их.

– Нам нужно подготовить сообщения о возможном появлении на направлениях основных ударов противника подразделений полка «Бранденбург-800». Генштаб должен будет передать их по округам, а также в органы военной контрразведки. С этим мне придется идти к Сталину самому.

– Не получится, что хозяин снова заявит о провокациях, на которые мы реагируем, принимая их за подготовку к войне?

– Мне и придется все это подавать ему именно под таким вот соусом, как провокации. Независимо от того, верим мы с вами в скорое начало войны или нет. Слишком много противоречивой информации поступает из-за рубежа. Сложно принять правильное решение. Я тоже не решился бы это сделать, – сказал Меркулов, подвинул лист с текстом сообщения Судоплатову и распорядился: – Передайте Пастору, пусть сообщает регулярно обо всех изменениях в центре, о замеченных передвижениях частей вермахта в восточном направлении. Вы можете продублировать ему связь? Нельзя допустить, чтобы он хоть какое-то время не мог с нами связаться.

– Мы уже думаем над этим, Всеволод Николаевич.

В последнем сообщении, которое Борович получил по радио, говорилось о том, что дополнительный канал связи будет предоставлен ему в самое ближайшее время. Михаилу было приказано сообщать обо всех передвижениях войск вермахта в сторону границы генерал-губернаторства с Советским Союзом.