Андрей Воронин - Хранитель света

Хозяйка рассмеялась. Улыбка у нее была очень открытая, и Юрий заметил, что благодаря стараниям Полковника печали в этой улыбке заметно поубавилось.

— Вряд ли вам это подойдет, — сказала она. — Это ведь не дача, собственно, а просто заброшенный лесной хутор. Он был ветхим уже тогда, когда его купили мои родители, а теперь, наверное, и вовсе рассыпался.

— Бог мой, какая прелесть! — воскликнул Полковник. — Тишина, уединение… Поверьте, я очень хорошо понимаю ваших родителей. Иногда от людей так устаешь! Правда, состояние построек… Да, вы правы, такой ремонт мне не по карману. И все-таки где это?

Девушка ответила. Полковник пожевал губами, что-то прикидывая в уме, а потом огорченно покачал головой.

— Увы, — сказал он, — это чересчур далеко. Два с половиной часа электричкой да потом еще двадцать километров по лесной дороге, где давно никто не ездит… Жаль, но это действительно не для меня. Там нужно жить месяцами, а я по долгу службы вынужден возвращаться в город каждый понедельник. Ах как жаль!

Закончив эту бессмысленную, с точки зрения Юрия, интермедию, Полковник встал и, сославшись на служебные дела, вежливо откланялся. На прощанье он пообещал в ближайшее время заняться ремонтом только что осмотренного им жилого фонда, действительно пребывавшего в весьма плачевном состоянии. Юрий, которому за весь визит не пришлось сказать ничего, кроме «здравствуйте» и «до свидания», выбравшись из квартиры, с облегчением перевел дух. Он ничего не понимал: за весь разговор о Даше Казаковой не было сказано ни слова, а Полковник при этом выглядел как настоящий именинник.

— Ну и что все это должно означать? — хмуро поинтересовался Юрий, усевшись в машину.

Полковник немного повозился, поудобнее устраиваясь за рулем, поправил галстук, заботливо разместил на заднем сиденье свой драгоценный портфель и только потом посмотрел на Юрия, с веселым удивлением задрав кверху правую бровь.

— А вы не поняли? Право, вы меня разочаровываете, Инкассатор. Вы казались мне более сообразительным. Да ведь это же именно то, что мы искали! Ставлю десять против одного, что они сидят на этом хуторе.

— Откуда такая уверенность? Мало ли у кого есть развалюха в лесу…

— То-то и оно, что мало! Круг знакомств Даши Казаковой — это круг избранных. У всех у них есть загородные особняки со всеми удобствами, а у многих, помимо этого, имеются виллы за границей — во Флориде, Греции, на Канарах, на Капри… Отсиживаться в таком доме, конечно, не в пример удобнее, но о сохранении инкогнито в таком случае не может быть и речи. Там охрана, соседи, хозяева — взрослые, серьезные дяди и тети, которые давно уже не верят ни в какую любовь, кроме любви к деньгам, и которые не преминут позвонить Андрею Васильевичу и сообщить, что его дочь жива и здорова, гостит в их загородном доме с каким-то симпатичным юношей. Заодно и о себе лишний раз напомнят, потому что дружба с Казаковым — это очень выгодное вложение капитала… А посмотрите, что мы имеем здесь! Одинокая девушка, которая когда-то училась с Дашей в одном классе и была ее лучшей подругой, но давно уже выпала из круга ее знакомств по той причине, что сама по себе, без родителей, она для банкира Казакова никакого интереса не представляет. Отец ее был очень модным художником, водить с ним знакомство в свое время считалось престижным — ну, знаете, чтобы на какой-нибудь вечеринке или презентации было о чем поговорить, кроме банковских операций и пикантных подробностей предыдущего сборища. Я-де на короткой ноге с таким-то… Ах, и вы тоже? Надо же, какое совпадение! Ну, и как вам его работы?.. Словом, вы поняли, о чем я говорю. Итак, девушка не входит уже в круг знакомых семьи Казаковых, о ней все забыли, ее как будто и вовсе нет — так, по крайней мере, должно казаться Даше. В двадцать лет людям всегда кажется, что человека, с которым ты не виделся хотя бы год, как бы уже и не существует. И вот у этого несуществующего человека имеется собственный хутор в лесу, о котором человек принципиально не вспоминает… И расположен этот хутор идеально: с одной стороны, в глуши, у черта на куличках, а с другой — совсем недалеко от Москвы. Охраны там нет, люди там практически не бывают, а если забредут ненароком грибники из соседней деревни, так им, грибникам, все равно. Кому они, грибники, могут рассказать о том, что увидели? Разве что соседу, такому же деревенскому пьянице, как они сами… Ну, что скажете?

— Звучит правдоподобно, — подумав, сказал Юрий. — Но бездоказательно. Сплошные «бы» и «если». Вы ведь даже не спросили, виделась ли она с Дашей.

— Образ не позволял, — объяснил Полковник. — С чего это чиновник из коммунального отдела вдруг станет спрашивать о Даше? Да она бы сразу замкнулась, как устрица, и выставила нас за дверь! И потом, она, скорее всего, ничего не знает. С какой радости Даша станет информировать ее о своем визите? А что касается «бы» и «если»… Мы с вами, Инкассатор, работаем не в прокуратуре. Мы не улики для суда собираем, мы пытаемся спасти девчонку. Нам с вами, друг мой, полагается хвататься за любую соломинку, а это не соломинка, это целое бревно — добротное, крепкое… Поэтому сейчас мы поедем в мой офис, там у меня есть очень подробная карта Подмосковья, а оттуда, вооружившись картой, отправимся в гости к нашим беглецам. Вы ничего не имеете против?

Юрий ничего не имел против, хотя доводы Полковника казались ему довольно шаткими. Полковник вставил ключ в замок зажигания, повернул его, но вдруг что-то вспомнил и опять выключил двигатель.

— Кстати, о бревнах, — сказал он в ответ на удивленный взгляд Юрия и вынул из кармана телефон. — Обещания надо выполнять.

Он быстро набрал какой-то номер и приказным тоном бросил в трубку:

— Соедините меня с Петром Кондратьевичем.

Трубка что-то проквакала в ответ — как показалось Юрию, довольно неприветливо.

— Скажите ему, что это Полковник, — надменно произнес Полковник. — Он поймет, о ком идет речь. И поскорее, пожалуйста. Я жду… Здравствуй, Петр Кондратьевич, — деловито произнес он после совсем короткой паузы. — Извини, что отрываю от важных дел, но у меня к тебе просьба. Надо бы отремонтировать один домишко… Да, лучше бы капитально. Нет, друг мой, не шучу, даже и не думаю. Странный вопрос… Помнится, я тебе таких вопросов не задавал. Ах, ты тоже помнишь? Надо же, а мне показалось, что у тебя память отшибло. Ну, мало ли!.. Дела государственные, карьерка, заседаньица всякие… Тут собственное имя забудешь, не то что… Ладно, ладно, не обижайся, это я так, в порядке лирического отступления. Так сделаешь? Адрес? — он назвал адрес и положил руку на ключ зажигания. — Вот спасибо! Что? В расчете, говоришь? Да о чем ты, Петр Кондратьевич! Я твой должник, так что в следующий раз можешь не стесняться. Ах, следующего раза не будет? Ну, дай-то бог! Хотя, как говорится, от сумы да от тюрьмы… Шучу, шучу. Ну, всех благ. Так я на тебя рассчитываю! Да уж, будь добр, не подкачай… Да уж конечно проверю, не сомневайся… Ага. Пока.