Григорий Шепелев - Охота на поросёнка

— В принципе, можно было бы ничего не трогать, там всё хорошее, ехай хоть на край света. Но дело в том, что мой зять в налоговой теперь служит. На днях они прищучили магазин запчастей для американских машин.

Ну тогда, конечно, имеет смысл менять абсолютно всё!

— То-то и оно! Плюс к тому…

В этот момент заскрипела дверь. Скосив на неё глаза и увидев Мельникова, Раскатов расплылся в гостеприимной улыбке.

— Какие люди! И без наручников!

— Да я лучше был бы в наручниках, чем вот с этой скотиной, — указал Мельников на Агеева, следовавшего за ним. — Ты знаешь, Раскатов, как я их ненавижу. Знаешь ведь?

— Знаю, — очень внимательно поглядев на чекиста, сказал Раскатов. Дятлов, который так же, видимо, знал, поднялся со стула.

— Люблю догадливых, — похвалил его Мельников, — будь внизу. Возможно, понадобишься.

— Когда майор удалился, Мельников сел на освободившийся стул. Агеев пристроился на диванчике у окна.

— Ну, что там стряслось? — почти бодрым тоном спросил Раскатов, убрав со стола бутылку.

— Дома взрываются — сказал Мельников.

— А ко мне какие вопросы?

— Кто из твоих мотался по Смоленскому прошлой ночью?

— Ну, ты спросил! Я только из отпуска. Сейчас выясню.

И Раскатов придвинул к себе один из трёх телефонов. Позвонив участковому, он не только задал ему интересовавший Мельникова вопрос, но и приказал:

— Обоих — ко мне. Нет, прямо сейчас. Я говорю, срочно!

Положив трубку, забарабанил по столу пальцами.

— И что дальше?

— Меня вот эта обезьяна интересует, — произнёс Мельников, положив на стол фоторобот, — она работает на Смоленском.

— Я её не встречал, — заявил Раскатов, едва взглянув на портрет.

— Ты в этом уверен?

— Нет, не уверен! Может быть, и встречал. Здесь этих путан, как собак нерезаных! Тебе сколько лет?

— Тридцать семь.

— А мне — пятьдесят! Я уже давно на них не смотрю.

— А чья точка здесь, возле МИДа?

— Игорь! Я ведь сказал, что месяц был в отпуске, а два месяца — на больничном! Думаешь, я вникаю в эти дела? Возможно, кто-то вникает, я — никогда! И никаким боком! Зачем мне нужен этот копеечный геморрой? Бордюрщицы здесь с советских времён стояли и стоять будут. Чем ты их вытравишь? Да ничем! Если у тебя есть вопросы по существу, задавай их сразу. Чего темнить?

— Мельников достал из кармана сотовый телефон и начал нажимать кнопки.

— Кому звонишь? — встревожился подполковник.

— Прохорову.

— Зачем?

— А чтоб он прислал сюда пару тройку мальчишек из УСБ.

Раскатов позеленел.

— Да ты что, взбесился? Мы ведь ещё не начали разговор!

— Не начали, — согласился Мельников. Но ты мне уже надоел. У меня болит голова. Ты так и не понял, зачем я здесь. Алло, товарищ генерал! Это Мельников. Я сейчас в ОВД «Смоленский». Да, у Раскатова. Поднимите его делишки. Нет, это пока не нужно. Я позвоню, если что. Спасибо вам, Владимир Николаевич.

— Опустив телефон, Мельников опять обратился к Раскатову, на лице которого блестел пот.

— Ты вляпался сильно. Впрочем, шанс есть. Но если вдруг подтвердится, что эта девка, которая работает на твоей территории, под твоим прикрытием, как-то связана с террористами — шанс исчезнет. Надеюсь, это понятно?

— Да не грузи ты его, — вмешался Агеев, — полегче на поворотах! Мне его труп не нужен.

— Ну а мне он, сука, живой не нужен, если из-за него ещё один дом взлетит! Он ведь так и не понял, что мы здесь делаем. Представляешь?

Речь Мельникова прервал приход в кабинет красивого лейтенанта женского пола. Одарив Мельникова с Агеевым белозубой улыбкой, и поставив на стол тарелку с целой горой пирожков из Макдональдса, он, точнее, она, развязно уцокала.

— Ну, и что ты завёлся? — обиженно обратился Раскатов к Мельникову. — Я ведь тебе сказал — в силу возраста, я не часто смотрю на девок. Но эту, кажется, где-то видел. Дай-ка ещё взгляну! Точно. Она работает у Бориса. Хочешь, я его вызвоню?

— Я хочу только одного — выйти через полчаса. И я это сделаю в любом случае, даже если ничего не узнаю. Но тогда останутся те, кого пришлёт Прохоров.

Полистав записную книжку, Раскатов быстро нажал одиннадцать кнопок на телефоне. Долго слушал гудки. Его небольшая рука, стискивавшая трубку, белела, кровь шла к лицу. Мельников не на шутку перепугался. Он ненавидел Раскатова далеко не так сильно, чтоб желать ему смерти, тем более — до его разговора с Борисом. Наконец, в трубке послышался сонный голос, и подполковник резко заговорил:

— Это я, узнал? Ты можешь сейчас приехать? Я ничего не хочу! Возникли проблемы. Мне наплевать на твои дела! Приезжай немедленно!

— Что вы отмечали с майором? — полюбопытствовал Мельников, когда трубка вернулась на телефон. Раскатов утирал лоб рукавом мундира.

— Окончание отпуска.

— Что так скромненько? Можно было бы организовать банкет в «Праге», да и молебен в Храме Христа Спасителя.

— Отвяжись!

— Куда ездил то? На Мальдивы или на дачу?

Раскатов, не отвечая, достал бутылку, налил себе полстакана и залпом выпил. Взял грушу.

— Можно съесть пирожок? — спросил Мельников.

— Подавись ты им!

— Моя смерть тебя не спасёт. Денис, ты пирожок будешь?

— Спасибо, нет.

— Ну и молодец. Береги фигуру. А мне моя грызущая меня злость разжиреть не даст.

С этими словами Мельников съел один пирожок. Потом — ещё три. Потом вошли двое — сержант и прапорщик, подъезжавшие ночью к Ольге.

— Тут все свои, — сказал им Раскатов. Мельников, не вставая из-за стола, велел им приблизиться и взглянуть на изображение Ольги.

— Ольга, — уверенно заявил сержант.

— Да, — подтвердил прапорщик, — очень чётко нарисовали. Прямо как сфоткали.

— Высоченная? Не худая, но и не толстая?

— Да, высокая. Метр семьдесят девять.

— Фамилию её знаете?

— Да. Ткачёва.

Отчество ни один, ни другой назвать не смогли.

— Она из Бердянска, — вспомнил сержант. — Я её как-то раз задержал за отсутствие регистрации. Очень уж она нарывалась. Прям в драку лезла. Раньше она стояла на Павелецкой, месяца два назад перешла к Борису.

Мельников всё записывал в свой блокнот.

— Когда вы её в последний раз видели?

— Этой ночью, в третьем часу. У МИДа она стояла. Борькины девки всегда там ловят клиентов. В два сорок пять её уж там не было.

— А другие девки были по близости?

— Нет, конечно. Ведь это — Борькина территория. А он больше одной девки не выставляет.

— А к ней при вас кто-нибудь приезжал или подходил?

— Нет. Ливень хлестал, и Москва как вымершая была — ни одной машины, ни одного прохожего. При том Ольгу почти не видно было сквозь воду, только по огоньку мы её заметили.

— Где она живёт?

— А хрен её знает, это у Борьки надо спросить.

— А вы что-нибудь ещё из паспорта вспомнить может. Год рождения, дети, браки, разводы, воинская обязанность, группа крови, судимость, национальность.