Сергей Самаров - Хищная диаспора

В темноте, если операция растянется до этого времени, мои бойцы могли бы пользоваться тепловизионной предобъективной насадкой Infratech ИТ 310 ТПН. Таковая имелась у каждого из них. Она ставилась на стандартный оптический прицел автомата «АК‐12». Снайперы при этом пустили бы в ход собственные тепловизоры.

С той точки склона, куда старший сержант Ничеухин должен будет вывести взвод, двор прекрасно просматривался и контролировался. Этого нельзя было сказать о том месте, которое Севастьянов высмотрел на карте. На ней ведь не учитывалась высота деревьев, постоянно увеличивающаяся. Кроме того, с нового места будет удобно добираться до двора Арслановой. Мои ребята сделают это, если им придется вступить в бой.

Полетное задание не предусматривало и никакой посадки в центре села. С одной стороны, сделать это было бы неплохо. Бандиты могли бы попытаться уничтожить пятерых бойцов и одного офицера спецназа, покинуть ради этого свою базу, спрятанную где-то в горах.

Но нет гарантии, что Рагим Арсланов по такому поводу выведет из укрытия всех своих людей, а не какую-то часть их. Такой вот вариант развития событий, естественно, никак не мог нас устроить. С уменьшением количества людей банда становится еще более незаметной, но остается не менее опасной. Искать ее будет намного труднее, чем теперь. Тем более что район поиска известен весьма приблизительно и совершенно, по сути дела, не разведан.

Кроме того, бандиты наверняка вырыли большое количество подземных ходов. Наличие таковых сделает поиск долгим и малоэффективным. В этом случае нам смогут помочь разве что термобарические выстрелы огнеметов. Эта тактика хорошо себя зарекомендовала при боевых действиях в пещерах. Но еще неизвестно, как она сработает в данном случае.

Для обдумывания методики наших действий требовалось время, которого мне почему-то никто не выделял. Да и разовый походный рюкзак огнеметчика вмещал всего три заряда. Их обычно носит второй номер расчета. Для выработки эффективной тактики этого, понятно, будет маловато.

У меня не было никаких оснований считать, что эмир Арсланов сможет и пожелает бросить всю свою банду к селу, на помощь малой ее части, когда та завязнет в бою. Это была только одна из двух главных причин, по которым я отказался от демонстративной высадки в центре села.

Вторая являлась ничуть не менее важной. Я совершенно не желал вести боевые действия против банды среди домов населенного пункта. Там у бандитов всегда будет возможность захватить заложников из числа мирных жителей. Они обязательно так и поступят. Это усложнит нашу главную задачу до предела.

Поэтому я решил особо не мудрить и для начала вести охоту на самого эмира Рагима Арсланова. Без него бандитам сложно будет ориентироваться в незнакомых местах. Между ними обязательно возникнут какие-то разногласия, и мы постараемся ими воспользоваться. А если уж нам и придется столкнуться с бандитами в открытом бою, то лучше всего сделать это на окраине села. Как раз там, за огородами, невдалеке от гряды скал, и стоит дом Аллар Арслановой.

Кстати, капитан Магомедов еще при первой нашей встрече сказал мне, что это жилье формально принадлежит именно ей. Как только Рагим Арсланов построил дом, он сразу зарегистрировал его на жену.

У меня тогда появилось подозрение, что он уже в те времена готовился уйти в горы и стать бандитом. По закону власти имеют право снести или реквизировать дом, принадлежащий террористу. Чаще делается первое, чтобы потом ни у кого ни к кому не возникало никаких претензий. Но закон не предусматривает таких вот действий по отношению к дому, находящемуся в собственности жены бандита.

Рагим, похоже, и это предусмотрел. Он поступил вопреки традициям горных народов, где хозяином дома обычно официально числится глава семейства, мужчина. Но это решение сберегло жилье ему, его жене и детям. Так, по крайней мере, сказал мне участковый инспектор полиции.

Вылетели мы без происшествий, как обычно и бывает. Все шло в штатном режиме.

Я пожелал посмотреть, как работают приборы поиска на вертолете, поэтому задержался в кабине и объяснил пилотам суть дела.

— Бандитов побаиваешься, старлей? — спросил подполковник, командир экипажа, с легким вызовом в голосе.

Ему, недосягаемому для бандитов, как правило не имеющих в своем арсенале ПЗРК, этот вопрос, может быть, казался даже весьма остроумным.

Я мог бы объяснить ему, что действительно опасаюсь, но в первую очередь того, что бандиты увидят высадку моего взвода и просто не спустятся с гор. Слишком уж большую опасность мы для них представляем. Совершенно реальную, смертельную.

Так всяким волкам страшны псы-волкодавы. Хищники даже могут видеть издали стадо овец, но не решаются приблизиться к нему. Если они это сделают, то даже быстрые ноги не позволят им спастись.

Все очень просто. Бандиты — это и есть волки. А мы почти официально зовемся волкодавами. Такова наша работа. Мы по долгу службы обязаны уничтожать этих злобных тварей без всякой пощады. Мало какой волк пожелает связаться с нами и быть разорванным в клочья! Разве что большая и поэтому наглая стая нападет на одного из нас.

Но мне показалось унизительным оправдываться перед этим летуном, который если и видел бандитов, то сверху, издали. Или же он смотрел на экран телевизора и видел, как мы их, убитых, волочем за ноги и сваливаем в единую кучу, чтобы отправить на экспертное опознание.

Поэтому я ответил иначе:

— Матери моих бойцов доверили мне жизнь своих сыновей. Я отвечаю за этих парней, не хочу без необходимости подвергать их опасности.

Подполковник хмыкнул и ничего не ответил.

Второй пилот, майор, сидящий перед монитором, на который выводилось изображение с тепловизора, отстегнул с шеи ларингофон, чтобы его не слышал диспетчер авиаотряда ФСБ, повернул голову и прокричал тяжелым басом, перекрывая шум двигателя:

— Вон, смотри, старлей, внизу идет кто-то.

Я глянул и отчетливо увидел человека, идущего по склону хребта. Вокруг него неторопливо бегала собака. Вот он остановился, задрал голову и стал смотреть вверх. Наверное, этот тип различал наш вертолет на фоне слегка сероватых облаков, которые пришли на смену тяжелым тучам. Я не мог не заметить, что это изображение было просто прекрасным для тепловизионного.

— А испытуемый радар?.. — спросил я.

Майор ткнул пальцем в круглый монитор между креслами, по которому, оставляя люминесцентный след, совершала круговые вращения стрелка. На нем высвечивались две точки, очертания фигур различить было нельзя. Радар заметно уступал мощному вертолетному тепловизору по качеству изображения.

Но меня вполне устраивали оба прибора.