Аслан Кудабаев - Сила одного

Шаги часового уже загрохотали у самой двери. В секунду натянув свои валявшиеся на полу сапоги, Данко, резко отскочив, встал слева от входа. Тяжелая железная дверь с лязгом открылась. На какое-то мгновение в растерянности задержавшись в дверях от увиденного, в камеру нерешительно шагнул солдат— часовой. Едва он зашел, притаившийся за дверью Данко, хорошенько размахнувшись, что было силы ударил часового сцепленными в замок кулаками в основание шеи. Ойкнув, солдат упал. Не раздумывая ни секунды. Данко схватил выпавший из его рук автомат, снял с пояса ремень с висевшим на нем подсумком с запасными магазинами. Передернув затвор “калашникова”, он осторожно шагнул в коридор. Там была тишина. но тишина временная, обманчивая. Скоро, очень скоро сюда спустятся другие конвоиры. Скрутят, свяжут Данко. Снова закроют в камере. И потом уже— прощай свобода, “гражданка”, “дембель”. И скорее всего уже навсегда. Нет, этого Данко не хочет. Поскольку он ни в чем не виноват. Только хотел узнать: из-за чего погиб его “зема” Мишка Салахов. Остальное случилось не по его вине. По вине других, настоящих виновников. Они и должны держать ответ. Но некому привлечь их к такому ответу. А для него, Данко, теперь другого выбора нет. Или найдет настоящих преступников, или придется за все отвечать самому. За то, чего не совершал.

Пройдя по длинному узкому коридору, Данко подошел к лестнице, ведущей наверх, в караулку. Там находятся оставшиеся конвоиры. Схватка с ними может окончиться чем угодно. И, значит, назад дороги уже не будет. Только вперед. До конца. Может быть, прямо к смерти. Но Данко больше не сомневался. Выбора у него не было.

Взяв автомат на изготовку, он стал как можно тише подниматься наверх. Никто ему навстречу не выскочил. Видимо, никто не хотел интересоваться, чем схватка с Тайсоном, быть потом свидетелем по факту гибели Данко, отвечать на вопросы следователей. Но они ошибаются. Свидетельствовать, в результате чего погиб Данко им не придется. Там, внизу, лежит мертвым не Данко, а Тайсон. а Данко— здесь, живой и на все готовый. На что именно— сейчас это конвоирам предстояло узнать.

Дверь в караульную комнату находилась прямо перед верхней ступенью лестницы. Она была открыта. Это облегчало Данко задачу. Стрелять он ни в кого не хотел. Но и отступать тоже не собирался.

— Всем— лежать! Вниз лицом! Не двигаться! — рявкнул он, вскочив на верхнюю ступень лестницы и остановившись в дверном проеме. Дуло его автомата обвело троих сидевших на стульях у стола караулки солдат. В первое мгновение ни один из них не шевельнулся— от неожиданности никто не понял, чего же от них хотят?

— Я сказал: упали на землю, суки! Живо! — еще сильнее заорал Данко и без замаха, коротко заехал ближайшему солдату прикладом в затылок. Тот рухнул. Двое других, наконец уяснив всю серьезность происходящего, грохнулись на пол сами.

— Где ключи от пирамиды и от входа?! А ну сюда! Быстро! — продолжал орать Данко, ткнув стволом автомата в спину лежачего— того, на чьих погонах были нашиты сержантские лычки.

Сержант, продолжая лежать лицом вниз, торопливо полез правой рукой в карман брюк.

Так же торопливо вытащил оттуда связку ключей.

— Лежать, не двигаться, замочу козлов! — снова для острастки завопил Данко, вырвав из рук сержанта связку и положил ее в карман. Затем, стремительно передвигаясь от одного к другому, быстро повыхватывал из подсумков лежащих неподвижно солдат магазины с патронами. Затолкал их все за свой поясной ремень и рассовал по пустым карманам.

— Ну, вы слышите меня?! Лежать, пока я не уйду! Кто поднимется— стреляю! И не думайте, что я промажу!

— Лучше сдай оружие— тебя же все равно поймают… проговорил, оторвав голову от пола, сержант.

— Не твоего ума дело, сука! Лежи и не двигайся!

Быстро вскочив из караульной комнаты, Данко в два прыжка оказался у наружной двери. Вставив ключ в замочную скважину, открыл ее… Вдохнул ударивший ему в лицо свежий, дурманящий кровь воздух свободы. И, не мешкая, снова захлопнул за собой дверь. Уже слыша, как, вскочив, загрохотали за его спиной часовые. Сейчас, сволочи, поднимут тревогу. А ему, Данко, предстояло еще во двор перейти. Пустое, открытое пространство до ворот. Ворот, ведущих на волю. Ворота эти тоже закрыты. Возле них, переминаясь с ноги на ногу, стоит часовой. Прямо к нему широкими шагами и направился Данко. Часовой даже не окликнул его, как это положено. Решил, что это, наверное, кто-то из своих, с караулки. Кому еще тут быть? “Совсем расслабились, черти”,— подумал про себя Данко. И, подойдя, к удивленно вытаращившемуся на него часовому, с силой ударил его— снизу вверх— прикладом автомата в лицо. Ойкнув и выронив оружие, часовой упал на колени. Взвыла сирена тревоги: добрались-таки до нее часовые. Не теряя ни секунды, Данко ключом открыл ворота, распахнул их и, продолжая держать оружие на изготовку, зорко оглядываясь по сторонам, быстро перебежал дорогу и исчез в темноте.

Выскочив за ворота “гарнизонки”, Данко нырнул во тьму. Долго бежал, спотыкаясь, сам не зная, в каком направлении. Проклятые автоматные магазины, которыми он набил карманы, колотили его по бокам и затрудняли любые движения. Позади, со стороны “гарнизонки”, раздавались бешенные звуки сирены тревоги. Данко представил себе, что там сейчас творилось. Наверняка сейчас всем постам и патрулям уже сообщили о побеге. О том, что сбежал солдат с автоматом. Вдобавок к этому только что совершивший убийство. Да, наверняка теперь канителиться с ним никто не будет. Пристрелят, как куропатку. Попробуй он даже сделать намек на малейшее сопротивление.

“Что делать, как быть, куда идти?”— Данко себе даже не представлял. Просто бежал наобум, пытаясь как можно дальше уйти от, вероятно уже посланных за ним преследователей.

Наконец, он выбился из сил, и дыша, как загнанная старая кляча, перешел с бега на шаг. Он дошел уже до той степени изнеможения, что ему было почти плевать, что его могут догнать и задержать.

Но никто его не догонял— видимо, преследователи сбились со следу. В голове его путаясь, бешено крутились самые различные мысли. Из целого вороха бессмысленных и сейчас неуместных Данко удалось ухватить одну более-менее стоящую: надо найти старшину. До того, как наступит рассвет. утром в полку узнают о том, что произошло на “гарнизонке”, и догадливый старшина, вернее, те, кто за ним стоит(не старшина же послал к нему в камеру Тайсона), предпримут необходимые меры, чтобы замести все следы. На случай, если он, Данко, вдруг чудом не будет пойман и обо всем расскажет в той же военной прокуратуре. Значит, действовать нужно было немедля. Прямо сейчас идти в полк. Наудачу. Может быть, ему повезет, и он застанет старшину в роте. В таком случае старшине многое придется ему объяснить. Если ему хочется жить.