Александр Тамоников - Блокпост под Идлибом

— Да, так. Но я не нарочно, у меня просто развязался шнурок. Я нагнулся, а вы тут разговор повели. Вот я и услышал о том, что боевики хотят технику к холмам подогнать. Решил проверить, посмотреть. Ни у кого не спрашивал. Меня не пустили бы туда ни вы, ни отец.

Командир взвода покачал головой и заявил:

— Так нельзя поступать. Неужели ты не понимаешь?

— Понимаю, но я же осторожно.

— Погоди! — Самолов извлек портативную станцию, вызвал на связь вождя племени и сказал: — Господин Муржан, нашелся Басмач, то есть Акрам Сахим.

— Слава Аллаху! И где был этот сорванец?

— На разведку ходил, к плато за холмами. Смотрел, как люди Чали перегоняют технику.

— А откуда он узнал о ее перемещении?

— Случайно подслушал мой разговор с командиром батальона. Вы особо не наказывайте парня. Ведь он думал о безопасности поста и селения.

— Пусть отец решает, наказать его или нет. Да и у меня с ним будет серьезный разговор. Долго он у вас задержится?

— Да. Поговорим, потом и проводим.

— Я сообщу отцу о появлении сына, а то Карим себе места не находит. Спасибо, что позвонили.

— До связи, вождь! — сказал Самолов, отключил станцию, указал парню на стул. — Садись, следопыт. — Он повернулся к заместителю командира взвода: — Муса, распорядись на кухне, чтобы для этого шустрика что-нибудь быстро подогрели.

— Хорошо. — Прапорщик вышел.

— Воды, пожалуйста, дайте, а то во рту сухо, — попросил Акрам.

— Может, чаю?

— Да, это было бы лучше.

Взводный велел связисту включить электрочайник.

Парень сел за стол.

Самолов устроился рядом и спросил:

— Ну и что ты увидел, разведчик?

— Техника пришла. Но там были не только экипажи. Я и других людей заметил.

— Это охранение.

— По пять-семь человек на каждую машину?

Самолов взглянул на паренька.

— Вот так? По пять-семь?

— Ну да. Точно посчитать не мог, они же шарахались туда-сюда, но где-то человек шестьдесят там точно есть.

— Ты вертолеты видел?

— А как же. Они два раза пролетали над тем местом, куда вышла техника.

— Старший этих двух вертолетов доложил, что видит только технику, несколько человек и больше никого. Как такое могло быть? Почему ты заметил людей, а командир вертолетов — нет?

— Они спрятались. Как только послышался гул вертолетов, все боевики спустились в машины. Вертолеты пролетели уже над безлюдным, можно сказать, местом, — ответил Акрам.

— Это точно?

— Памятью матери клянусь!

— Этого не надо.

— Вы не верите мне?

— Если честно, Акрам, не знаю.

— А зря. Я не только за холмами напротив поста был, но и к деревне Сахана ходил. Там по прямой совсем близко, километра три.

Самолов удивился и спросил:

— А туда-то тебя зачем понесло?

— Интуиция!..

— Чего? Где ты слово-то это слышал?

— Здесь, от вас или еще от кого другого.

— А знаешь, что оно означает?

— Чутье.

— Верно. Ну и что, оправдало себя твое чутье?

Связист поставил на стол чайник, пиалу, сладости.

Парень сделал пару глотков и ответил:

— А то! Еще как оправдало. В Сахане тоже люди есть. Но там их немного, человек двадцать, четыре пикапа. Странно, но они по всей деревне ходят. А зачем? Кругом одни развалины. В подвал провалиться можно. Но они ходили так, будто что-то высматривали. Что — не знаю. Один из них поглядел на куст, за которым я прятался и, может, веткой пошевелил. Он подозвал другого, и они двинулись ко мне. Пришлось уходить балкой.

— Уверен, что тебя не заметили?

— Уверен. У них были автоматы. Если бы заметили, то начали бы стрелять.

— А ты не думаешь, что это люди, приехавшие оценить, можно ли восстановить деревню?

— В американской полевой форме, с автоматами?

— Здесь у всех есть оружие.

Парень сделал еще пару глотков, опустошил пиалу. Самолов налил ему еще чаю.

Акрам хлебнул и продолжил:

— К нам приезжали строители, когда свет проводили. Так у них оружия не было, только приборы на треногах, как артиллерийские прицелы, да длинные палки с разноцветными шкалами. Один с такой палкой то туда, то сюда ходил, ставил ее, ждал. Другой в прибор смотрел, делал какие-то записи. А эти в Сахане ничего не измеряли, только смотрели. Их пикапы стояли у сохранившихся домов. Старший и связист сидели в машине. По-моему, но тут не ручаюсь, за домами еще что-то было.

— Что же? — спросил Самолов.

— Не скажу, дядя Саша. Я только тень продолговатую видел. Не везде, а за двумя большими домами. Но это тень не от них, не от деревьев. Ее отбрасывало что-то такое, что эти люди привезли с собой.

— Двадцать человек, говоришь?

— Где-то так. Сосчитать их было сложно. Обзор не очень хороший. Мне надо было бы севернее зайти, тогда я все увидел бы. Но как туда выйти, когда люди по всей деревне бродят, да и время уже поджимает? Я же понимал, что домой пора.

— Хорошо, что хоть понимал.

— Вы бы мне радиостанцию дали, дядя Саша.

— А это еще зачем?

— Мало ли. Вождь говорит, что я иногда замечаю то, чего другие не видят. Да и предупреждал бы вас, где нахожусь и что делаю.

— Ты отца предупреждай.

Парень нахмурился и пробубнил:

— А что, рацию жалко? Я верну и никому показывать не буду.

Тут подал голос связист:

— Товарищ старший лейтенант, у нас резервные станции. Аккумуляторы новые, максимальная дальность, сами знаете, до пяти километров. Глядишь, Басмач нам и на самом деле что-нибудь полезное сообщит, раз он такой шустрый.

— Хорошо, дай ему.

Физиономия Басмача расплылась в довольной улыбке.

— Вот спасибо. И не волнуйтесь, никто о ней не узнает. Даже отец! — заявил он.

— Отцу можно рассказать. Нельзя ему врать.

— А если отнимет?

— Пусть со мной свяжется, я объясню, зачем дал тебе станцию. Ты пользоваться-то ею умеешь?

— А на что дядя Коля? Он и научит.

Самолов усмехнулся и сказал:

— Разумно! Ну ты и хитрец, Басмач.

— Я воин!

— Конечно, кто спорит?

На связь вышел заместитель командира взвода и доложил:

— Командир, повар подогрел еду для парня. Он может идти.

— Понял, спасибо! Ты проверь наблюдателей и сирийцев. Басмачом я сам займусь. Придется провожать его до селения, а то получит по самое не могу. — Самолов отключил станцию и сказал Акраму: — Басмач, еду тебе подогрели, пойдем, поешь.

— Да я лепешки брал с собой.

— Пойдем. Неизвестно, когда ты перекусишь. Ведь дома сначала обязательно под разборки попадешь.

Паренек вздохнул и произнес:

— Вот так всю жизнь. Хочешь сделать доброе дело, стараешься, а тебя наказывают.

— Разрешение надо было спросить.

— Так ведь не разрешит никто.

— Ладно, пойдем. Потом я тебя до селения провожу, скажу, чтобы не очень ругали.

— Вот за это спасибо. Вас все послушают. — Парень заметно повеселел.

Они с Самоловым прошли в столовую, расположенную во дворе.