Александр Тамоников - Блокпост под Идлибом

Командир ведомого скорректировал полет. Оператор открыл огонь из пулеметов, потом ударил по балке и ракетами. В то же время оператор вертолета Зубарева пустил неуправляемые ракеты на позиции, где укрылись боевики, отошедшие за шоссе.

Зубарев вызвал Авилова:

— Гроза, здесь Двадцать Третий!

— Отвечаю!

— Цели отработаны. Еще какие-нибудь пожелания есть? У нас остались и ракеты, и патроны.

— Нет, спасибо.

— Тогда мы идем на базу.

— Счастливого полета!

— До встречи!

Командир группы спецназа положил рацию в чехол, посмотрел на подчиненных и сказал:

— Ну вот и все. В селение!

Так как «Тигр» не мог уместить всех, офицеры пошли пешком. Да и недалеко было до селения.

В Эль-Сауре у дома вождя собралась приличная толпа мужчин. Многие из них были вооружены. Рядом сирийские солдаты, российские военные полицейские. Подошли и спецназовцы. «Тигр» встал рядом с остальными бронемашинами.

Жители селения окружили российских военнослужащих.

Авилов обратился к ним:

— Благодарю вас, доблестные воины племени муали. Только ваша храбрость помогла нам обойтись без потерь. Я буду говорить с вождем, — Авилов кивнул на Муржана. — Пусть он составит список тех своих людей, которые достойны наград. И еще раз большое вам спасибо.

Мужчины племени смутились. Они всегда помогали своим друзьям, но слова российского подполковника были им приятны.

Возле Самолова терся Акрам.

— Дядя Саша, а когда у вас в штабе решат, учиться мне в России или нет? — спросил он.

— Скоро, Акрам. Буду на базе, еще раз подниму этот вопрос. Но надо получить разрешение отца и ходатайство старейшин.

— Вождь говорил со старейшинами. Они не против. Отец подождет меня. Он ведь тоже сможет приезжать в Россию, когда война закончится.

— Конечно, сможет.

— Это хорошо. Он согласится.

— Ты только здесь не наделай глупостей, пока за тебя будут большие люди просить.

— Я никогда не делаю глупостей, — заявил парень и гордо поднял голову.

— А, ну да. Как же я упустил из виду, что ты всегда спрашиваешь разрешение у отца, никогда не нарушаешь наказов вождя, не своевольничаешь?

Басмач в долгу не остался.

— А вы всегда делали так, как надо? Особенно когда были в моем возрасте? — спросил он.

— Слушай, Акрам! Ты хочешь учиться в России?

— Да.

— Тогда закрой рот и стой смирно рядом. Понял?

Басмач вздохнул и заявил:

— Чего тут не понять?

Пока Авилов говорил с мужчинами племени, к Самолову подошел связист сержант Паладин.

— Товарищ старший лейтенант, комбат на связи, — сказал он.

— Вот черт! Я даже не доложил ему. Сейчас вставит по самое не могу.

— Не должен.

Самолов взял трубку и проговорил:

— Извините, Юрий Владимирович, только сейчас выпала свободная минута.

— Только сейчас? — спросил Глухов. — Когда уже вернулись на базу вертолеты, которые добивали бандитов Чали?

— Так им лететь двадцать минут, а я взвод выводил.

— Ладно. Все вышли?

— Так точно!

— Потери есть?

— Нет.

— Вот это молодец! Вот за это тебе моя благодарность. Главное для командира — это его люди.

— Служу Отечеству!

— Ты передай своим парням, что все они представлены к правительственным наградам. Ты — к ордену Мужества.

— А Басмач, то есть Акрам Сахим?

— О нем тоже слышал. Вроде как Суровин подписал представление на медаль «За отвагу».

— Отлично. А насчет учебы?

— Об этом поговорим на базе. Что там командир группы спецназа решил по возвращении? Будет вертушку просить?

— Без нее не обойтись, если, конечно, вы не пришлете в Эль-Саур «Урал». Всех в «Тайфун» и «Тигры» не усадить. Да еще у сирийцев трое раненых лежачих.

— Ясно. Ну, давай, жду на базе.

— До встречи, товарищ полковник.

Авилов действительно вызвал вертолет, в который загрузились все сирийцы и отделение взвода военной полиции. «Ми-8» в сопровождении двух «Ми-24» ушел в Хмеймим. Остальные защитники блокпоста должны были следовать до базы на бронемашинах.

Наступило время прощания. Офицеры и солдаты жали руки местным мужчинам. Женщины не подходили, но стояли рядом.

Акрам Сахим по-прежнему держался рядом с Самоловым.

— Радиостанцию не заберете, дядя Саша? — спросил он.

— Молчи о ней. А то связист услышит и отнимет.

— А пистолет дадите?

— Нет. У поста прорва оружия осталась. Не будь я старшим лейтенантом Самоловым, если первым там окажешься не ты.

Парнишка улыбнулся и заявил:

— Так оно и будет. Никто меня не опередит! А что-нибудь на память?..

— Рации мало?

— Это от взвода. А от вас лично? Мы же друзья.

— Конечно. Что ж, можно и от себя. — Самолов снял защитный шлем, показал на отметину. — Держи, Басмач. Он заговоренный. Видишь, пуля его не пробила.

— Спасибо! Такого ни у кого в селе нет. А вот вам. — Мальчик протянул офицеру свитер, связанный из козьей шерсти.

— От кого?..

— От Халимы.

— А?..

— Она просила ничего не говорить.

— Жаль. Я свяжусь с тобой, как только решится вопрос об учебе. А там, глядишь, в Москве и встретимся.

— В Москве? — удивился парень.

— Ну да. Там есть суворовское училище. Но все, Акрам, бывай! — Старший лейтенант пожал руку Басмачу, потом обнял его. — И спасибо тебе за все, парень!

— Вам спасибо.

Колонна, состоящая из «Тайфуна» и «Тигров», под прикрытием ударных вертолетов вышла на шоссе Хомс — Идлиб.

Самолов находился на месте старшего машины и рассматривал замысловатые узоры свитера, связанного для него сирийской молодой женщиной.

— Красивая штука, — сказал водитель Масарбаев.

— С душой делала, — ответил старший лейтенант.

— Кто?

— Неважно.

Офицер уложил подарок в рюкзак, снял с панели микрофон и наушник бортовой радиостанции. Он должен был выходить на связь через каждые десять километров.

Служба продолжалась.