Павел Дартс - Крысиная башня-2

А тут… Не закрытая входная дверь… Она вошла — и наткнулась на своего давнего недруга — Альбертика! И — он держал в руках фонарик и винтовку!

Свет фонарика только мазнул по лицу Зульки, — Хокинс сразу отметил, что она была без оружия; и тут всё пошло очень быстро! Зулька шарахнулась в сторону, сунув руку за отворот куртки… Хокинс не успел ещё ничего сообразить и составить какую-то новую линию поведения, как по ушам оглушающе ударил выстрел! — сверкнула вспышка! — это стреляла Зулька, и стреляла в него!

Обалдев от неожиданности, он машинально вскинул винтовку, что держал в руках, как бы защищаясь от Зульки, — а та, видимо, восприняла это как попытку выстрелить в неё, — и снова пальнула в него из револьвера! Снова оглушающе ударило по барабанным перепонкам; сверкнула вспышка, казалось, что прямо в лицо! — и на этот раз Хокинс явно почувствовал, что пуля пронеслась совсем рядом с его головой!

Что-то невнятно испуганно мэкнув, не успев даже толком и понять, что от смерти его отделяли только что считанные сантиметры, он рванулся назад, в чулан! В голове пронеслись когда-то виденные по телевизору сцены из боевиков: взятие заложников; и потом «- Бросьте оружие, а то я убью заложника!»; — и полицейские, складывающие оружие на пол и поднимающие руки… Как бы ни так! — он не успел захлопнуть за собой дверь в чулан, как что-то остро и ужасно больно ударило его в правую половинку задницы, под распахнувшейся курткой!

— Аааааа!!! — в ужасе, и от боли заорал Хокинс, бросая винтовку и поворачиваясь, — и тут же опять его остро и больно ударило; на этот раз в левое бедро, сзади, под самую задницу!

Он шарахнулся в сторону; оттолкнул кого-то, заорал ещё пронзительнее; не глядя отмахиваясь от кого бы там ни было; мельком увидел в полумраке чьё-то лицо, блестящий клинок в опущенной, готовой для удара, руке… Рванулся в сторону, выронив и фонарик; распахнул вновь дверь в дом; и, очертя голову, визжа как получивший болезненную, но не смертельную рану, свин, ломанулся на выход, на улицу!

Опять грохнуло, — Зулька выстрелила в него из подаренного Крысом нагана-переделки ещё раз, вновь чуть-чуть лишь промахнулась; а Альбертик-Хокинс, выбив всем телом прикрытую дверь в сени, выскочил сначала туда, потом на улицу; и, остро чувствуя, что сейчас его вот-вот убьют, не обращая внимания на струящуюся от ножевых ран по ляжкам кровь и прилипающие от крови к ногам штаны, понёсся в сумерки, куда глаза глядят!

Во время «войны», ещё в окопах, самого Вовчика зацепило несильно — только что порвало часть левого уха; и то не пулями, а мёрзлой землёй, брызнувшей от близкой очереди. Спешно, пока общинники разбирались с ранеными и убитыми во дворе, Вовчик созвал экстренный Совет. Вернее, как созвал? — простучал положенный на этот случай сигнал железной палкой по подвешенной трубе, — в первую очередь нужно было дать знать всем, что он живой, и командование сохраняется — а на Пригорок опускалась ночь, и в происходящем было разобраться трудно. Темно, лишь светлыми пятнами мелькали лучи карманных фонариков; да чадил подожжённый БМП в центре двора; впрочем, пламя с него уже сбили, и он больше вонял, нежели горел. Даже трое «танкистов», вылезших в панике из подбитой машины, попали в плен! — не наши, говорят; в смысле даже не с нашего района! — ну, с ними потом будем разбираться!

Совета, как такового, конечно, не получилось, — все были заняты своими делами; а общее руководство? — вот ты «военный вождь», вот и руководи! Единственно что пробежал мимо, разметав как крылья подол своей парадной рясы, Отец Андрей; наскоро сообщив, что и Степан Фёдорович тяжело ранен; что Леонида сбежала из-под ареста, притом что убила, тварь такая, Валентину; и заперла, связав, Ксюшу, отчего та сейчас «не в себе». Возле чадящего БМП метался Вадим; слышались его ругательские распоряжения — тащить снега больше, да покрывало какое-нибудь, чтобы потушить окончательно БМП. Несильно он и горел, больше было паники.

То, что Вовчик так обозначил себя, было весьма уместно, — теперь все, кто был более-менее свободен и не ранен, подбегали сюда, и он давал им поручения. Так, «спецназу» в лице Катьки, Лики-Мишон и Адельки поручил прочесать весь Пригорок по периметру, пройти внимательно и по окопам; отыскивая раненых и затаившихся. Пленных — в подвал; раненых — в баню, где Алла с бабой Настей развернули полевой лазарет. Тут же нарисовались и Андрюшка с Санькой; оба, что характерно, уже вооружённые трофейными калашниковыми и гордые этим донéльзя; сообщили, что на левом фланге окопов, в тупичке, оставили раненного, но перевязанного пацана с деревни. Что надо бы его забрать, пока не замёрз; но они его не утащат — он без сознания и тяжёлый. Послал их сделать на кухне факелы и осветить весь двор — генератор заводить было бесполезно, все фонари и самодельные прожектора на колокольне побили пулями. А потом подключаться к сбору трофеев, но в окопы больше не лезть! Пришли «варяги», как их называли — Толик с Сергеем, о чём-то по обыкновению препираясь, — послал их прочесать окопы с фронта, куда убежала часть атаковавших; и потом дальше — по склону в деревню. Зачистить, и занять там оборону — на всякий случай. Толик сварливо заявил, что «они замёрзли как норвежские селёдки в Баренцевом море», и им «требуется пополнить боезапас», — порекомендовал им добрать патронов из трофейных разгрузок, что стаскивали с убитых и взятых в плен; а насчёт «замёрзли» — на кухне есть горячий чай. И самогонка, если есть потребность для снятия стресса. На что Толик сообщил, что «Стресс мы снимаем в бою!», а Сергей скорбно сообщил, что «7.62Х25 там наверняка нет, откуда бы… а у него осталось только в пистолетных магазинах…» Ушли; слышно было, как Толик выговаривал ему что «…говорил тебе! — надо полевое оружие брать, под самый распространённый боеприпас! — не слушаешь никогда, балбес!» Тот огрызался.

Пришёл вооружённый и автоматом, и СВД Бабах; спрашивал Адельку. Сказал ему, что жива, здорова; что патрулирует периметр. Послал его обратно на колокольню; по возможности следить за ситуацией в деревне. Перекосился недовольно, ничего не сказал, ушёл…

И пацаны, и девчонки, и Бабах вот сейчас, все спрашивали его, Вовчика — а что это за такое своевременное вмешательство случилось; что за бронированный удар в тыл врагу?? — как будто он, Вовчик, это всё и организовал, или, во всяком случае, знает больше других! А он, напротив, ничего не знал — поскольку отступил с окопов до того, как кто-то врезался в тыл врагу. И вообще, согласованный и безостановочный треск нескольких пулемётов там, внизу, сначала воспринял как ещё одну какую-то напасть; и лишь начавшаяся там реально «война» с хлопками гранатомётных выстрелов и разрывами гранат поколебала его такое пессимистичное понимание обстановки. В любом случае он знал не больше других; и это было нехорошо! — кто владеет информацией, тот владеет ситуацией! — это он усвоил давно. И потому, разобравшись с первоочередными задачами; поставив пацанов, Андрюшку с Санькой, с факелом возле входа в дом, чтобы обозначить место сбора, сам двинулся на разведку.