Павел Дартс - Крысиная башня-2

— Вот и я о чём.

— Ты ж его, Андреич, утром и присыпь, хорошо? Мне на него смотреть никакого интересу…

— Сделаю! — согласился Артист, про себя отметив ещё одну слабость своего нынешнего попутчика: мало того что тот мелкая пакостливая сволочь, так ещё и трус — дал добро на расправу со своим товарищем, чтоб не тащить его на себе; и даже в лицо ему посмотреть, мёртвому, боится. Как там Хокинс про таких говорил? Чмо. Ага, чмо. Ну, нужно и спать укладываться.

Засыпал Артист под треск костра в тепле и удобстве, — постелив на еловые ветки Васьков каремат, да в его же зимнем, «арктическом» спальном мешке; действительно, очень мягком, тёплом и удобном. Немного только в районе шеи запачканном теперь кровью, — но Артист сразу же, пока не запеклась, зачистил это место снегом, так что практически было и незаметно. Нет, действительно ему сегодня везло! — удачная встреча получилась. Тамга ещё эта…

Ночь на Пригорке прошла беспокойно — стонали и бредили раненые; периодически стучали в дверь подвала и что-то требовали пленные; вообще было как-то… неспокойно. После полуночи, в самый «кошачий час», так и вообще — в Озерье глухо, едва слышно застукали выстрелы. Несколько одиночных, короткая очередь, и опять несколько одиночных.

Андрюшка с колокольни сообщил Вовчику, и тот в сопровождении Владимира мигом взвинтился на верхнюю площадку. Было тих, где-то выла собака. Андрюшка чётко доложил «о происшествии» — по идее, после зачистки, в Озерье оружие должно было остаться только у ночевавших в доме старосты Толика и Белки, если, конечно, никто не припрятал автомат. Но толик и Белка, случись стрельба, конечно же, первым делом связались бы с Пригорком по рации — по прямой дальность вполне позволяла. А они молчали.

Вовчик вызвал на связь Толика, заранее замирая от нехорошего предчувствия, — но тот ответил незамедлительно. Да, была стрельба — где-то в районе конторы. Не на улице, нет, видимо в помещении. Кто, что — а хер его знает! Мы ж не пойдём ночью проверять, правда же? Нах нам на жопу приключения; тем более что по вашей нищете у вас, — то есть и у нас! — и ночника нет! Ну и ничего — сидим тут; вернее, лежим, хы… На калитку растяжку поставили, и ещё пары со стороны огорода; пулемёт наготове — хуле нам, опытным пацанам… и опытным девкам, а, правда, Белка??.. Хы.

В общем, Толик был в хорошем настроении.

Простояли на колокольне добрых полчаса; пока не стали замерзать, — стрельбы больше не повторялось… Посовещавшись, решили Слонопотама не заводить и в деревню на ночь глядя не выдвигаться, — не искать, как выразился Толик, приключений на свою задницу на ночь глядя. И людей чтоб не трепать — день был насыщенный. Утром, всё выясним утром.

Похвалив Андрюшку за чёткое несение службы, оба Владимира вновь отправились спать.

Под утро опять разбудили выстрелы, — несколько одиночных, судя по всему пистолетных, — теперь уже здесь на Пригорке; более того — в доме!

Подорвавшись опять, оба Вовки снова понеслись «на происшествие» — но на улице уже встретили Катерину, идущую как раз их останавливать, — знала, что тревога начнётся.

Опять оказалось, что ничего такого… особенного. Ну, или как сказать…

Оказалось, что пленные, запертые в подвале, хотя их и покормили на ночь, время от времени всю ночь стучали в подвальную-то дверь. Требовали чего-то. Холодно, замерзали; или ещё чего.

Вовчик, кстати, вспомнив ещё вечером к чему-то фильм «Белое солнце пустыни»; ту сцену, где Абдулла вырывается из-под замка, «надавив на чувства» своей молодой жене, Гюльчетай; да ещё вспомнив, как Леонида бежала из-под замка, и чем это кончилось, — во избежание эксцессов, так сказать, самолично запер дверь в подвал на ключ, а ключ носил с собой. Так что хоть застучись!

Спавшие «в расположении» Катерина, Адель и другие, собственно, на стук вскоре и внимание обращать перестали; вот только Женька, Джонни Диллинжер… То ли что нашло на него, то ли Алёнку свою не ко времени вспомнил, то ли достал его этот стук и некие «требования», — в общем, он спустился в подвал, и саданул из своей Беретты сквозь дверь несколько раз. Ничего не говоря.

Видимо, это было убедительно — стуки прекратились; но вот переполошил он всех в Доме — это да. Впрочем, и в этот раз все разборы решили оставить на завтра; подвал не открывать — всем опять ложиться спать… Владимир лишь попросил Женьку по возможности сдерживать свои порывы — на что тот буркнул, что «…лично бы их всех, сволочей!» и «…кто-то из них Алёнку убил!»

Владимир отметил про себя — надо же, меняется парень. Недавно только для него было «западло» убить «превентивно», то есть на всякий случай, «не в драке, не в бою», — а тут гляди-ка, в пленных, через дверь!.. И «…лично бы их всех, сволочей!» Вот так вот жизненный опыт и вносит коррективы в моральные установки…

Остаток ночи прошёл без происшествий.

Поутру выяснилось, что Женька ночью через дверь подвала вполне надёжно уложил одного из тех «не наших, чужих», что были в экипаже одного из БМП. Три пули — и все в грудь, — надёжно, наповал. Нехорошо вообще-то, — но и нечего стучать по ночам! Тут вам не санаторий. Сразу, кстати, и уровень претензий «на условия содержания» снизился на порядок.

Позавтракав, и связавшись с Толиком, Владимир, взяв с собой «десант» для усиления, двинулся на Слонопотаме в деревню выяснять детали ночной стрельбы.

Слонопотам прибыл сначала к бывшему дому старосты; где во всю уже хозяйничала его бывшая «жена», Галина. Теперь дом явно выглядел обитаемым: дымилась труба; на крыльце, озирая окрестности, сидела Элеонора с автоматом на коленях — пулемёт стоял рядом; и перекидывалась репликами с чистящим снег широкой лопатой Толиком. Толик орудовал лопатой так, что снег летел во все стороны как от аэродромного снегоочистителя; а Белка ехидно подначивала его, что «с такими энергозатратами на вторую такую ночь его точно не хватит!»

Толик рычал «- Ты меня ещё плохо знаешь! Ох, ты меня ещё узнаешь!!» — и мощно орудовал лопатой. По обоим было видно, что они весьма довольны друг другом и проведённой вместе ночью.

По расчищенной части двора бегали друг за другом две девочки: Галинина дочка и спасённая ею дочка Максимовых. Владимир сделал себе заметку в уме, что надо бы организовать в общине — да и в деревне тоже, — нечто вроде детского сада; с питанием и с воспитанием в нужном общине ключе. Взрослые косячат — дети-то при чём? А на роль воспитателя лучше всего определить ту же Галину, — детей любит, заботится; вот, чужую, считай, девочку, рискуя, спасла. Надо будет сказать Вовчику.

Забрав Толика и Элеонору «в десант», Владимир выдвинулся на Слонопотаме к месту ночной стрельбы.