Александр Золотько - Рождество по-новорусски

– А тот наивный свой номер регистрировал на себя?

– Конечно, нет. Но у меня, по случаю, его номерок был. И все совпало.

– Что совпало?

– Абсолютно все, – сказал Гринчук. – Абсолютно. И даже то, что Липского после похищения прятали на заводе. На заброшенном заводе.

– При чем здесь завод?

– У нас есть факт повтора методов – два самоубийства. В первом случае есть лишняя деталь в виде наркотиков. А во втором – ружье вместо пистолета. Человек пришел к Виктору Евгеньевичу, оглушил его, а потом достал ружье из оружейного сейфа. Он не знал, что в обычном сейфе есть пистолет. А когда прятал в обычный сейф, после убийства, видеокамеру Громова и часть кассет, на пистолет внимания не обратил. Торопился.

– А завод?

– Есть у нас еще одно совпадение в этом деле, напрямую с похищением не связанное. Секундочку…

Связь прервалась.

Владимир Родионыч посмотрел на телефон. Положил его на стол.

Что имел ввиду Гринчук? В голову ничего такого не приходило, и это рождало ощущение бессилия.

Завод. Совпадение. Самоубийства. Завод.

Снова зазвонил телефон.

– Да, Юрий Иванович.

– Вы детективы читаете?

– Иногда.

– Кто обычно виноват? Главный признак?

– Не морочьте мне голову!

– Алиби. Главный признак – очень твердое алиби. У Агаты Кристи убийца тот, на кого думаешь меньше всех.

– А у нас?

– А у нас за всем стоит человек, у которого также очень надежное алиби. Бронированное. Железобетонное. Он был на виду во время похищения. Он не мог участвовать в нападении. И он все время должен был находиться рядом с нами, держать, так сказать, руку на пульсе. Чтобы вовремя реагировать и иметь возможность принимать адекватные меры. В пределах своих возможностей, конечно.

– Таких достаточно много…

– Ну да, вы, Полковник, я, Инга… Продолжать список?

– Вы на меня намекаете?

– Нет, вы человек влиятельный, но на стратегическом уровне. Вы сами не сможете найти конкретных исполнителей, а потом еще своей рукой убить двух человек. Это если не считать того, что вы и шагу не можете ступить без охраны. А свидетели в таком деле – верная смерть. Полковник, кстати, не подходит на роль организатора всего этого бардака по той же причине.

– Вы, ясное дело, тоже, – с иронией в голосе сказал Владимир Родионыч.

– Это почему? Я, как раз, абсолютно подхожу. Может быть, я с вами разговариваю уже с борта авиалайнера, летящего через океан. Нашел деньги, загрузил их в багаж. Вы думаете, я не смогу такого провернуть?

– Не сможете.

– Спасибо за комплимент. Давайте остановимся на этой версии. И еще уберем из числа подозреваемых вашу Ингу. Она, во-первых, все время возле вас и не смогла бы надолго отлучаться. А во-вторых, она слишком вам предана. Даже обидно.

– И кто же тогда остается?

– Ну, пошевелите мозговой извилиной, Владимир Родионович. Прибавьте ко всему выше перечисленному то, что человек склонен к однообразным поступкам. Я же не зря вам говорил о заводе. Ну?

Заводе, подумал Владимир Родионыч. Заводе… Кто из людей, обладающих всеми нужными качествами, имеет отношение к заброшенным заводам?

Владимир Родионыч чуть не выронил телефон. Они ведь с Полковником разговаривали об этом. В первый день, в день похищения Леонида Липского. Как там говорил Полковник?

Гринчука трудно запугать дешевыми трюками… А он специалист именно по дешевым трюкам… Он повезет Гринчука в старые мастерские… А Шмель специалист именно по дешевым трюкам.

– Шмель?

– Он мне на днях дал номер своего мобильного телефона. Откуда он мог знать, что Мила сохранит номер Громова, а я получу распечатку, в которой будет фигурировать разговор Громова именно с номером Шмеля.

– Шмель… – повторил Владимир Родионыч.

Чушь. Чушь? Все сходилось. После того, как была названа фамилия, все сходилось. Все укладывалось, не оставляя зазоров и трещин. Шмель…

– Подождите, Гринчук, – внезапно вспомнил Владимир Родионыч. – Получается, что вы знали об этом уже давно?

– Со вчерашнего утра – наверняка.

– И молчали?

– Да.

– Его же нужно немедленно брать.

– Естественно, – легко согласился Гринчук. – Берите его.

– А сами…

– Сам я его вычислил. И знаю, где он находиться. Но подумал, что вы захотите поставить точку во всем этом лично? Возможно, вы не захотите делать достоянием гласности то, что организатором похищения и убийства стал тот, кто должен был все охранять? Это ваше, так сказать, внутренне дело.

– Я вам потом все скажу, – выкрикнул Владимир Родионыч. – А сейчас скажите, где находится Шмель. Вы ведь это знаете?

– Знаю. Он сейчас вместе с Леонидом Липским находится в особняке Липских.

– Что? Как он смог захватить Липского?

– Захватить он его не мог ни под каким видом. Извините, но я этого не допустил бы. Я лично попросил Шмеля отвезти Липского домой и обеспечить ему охрану.

Владимир Родионыч почувствовал, как оборвалось сердце.

– Вы… Что?

– Что слышали.

– Он же…

– Думаете, он может… Зачем ему убивать Липского? Он воспримет мои действия, как признак доверия. И выведет меня на деньги. Вот и все.

– Деньги? Деньги? Я с вами разберусь потом, Юрий Иванович. А сейчас…

Владимир Родионыч выключил телефон. Быстро набрал новый номер:

– Полковник? Немедленно спецгруппу к особняку Липских. Немедленно. И пришлите машину за мной. Потом объясню.

Владимир Родионыч вскочил с кресла, и открыл шкаф. Нужно одеться.

Гринчук… Жадная сволочь. Он переступил черту.

Липский вытер с лица кровь и попытался встать.

– Лучше лежи, – сказал Шмель. – Лежи и вспоминай, где деньги. Они мне нужны.

Липский дрожащей рукой дотронулся до губы. Она распухла и болела.

– Давай, милый, говори, – Шмель присел возле Липского. – Деньги ты отдашь мне, а не тому менту.

– Я… не могу, – Липский попытался сглотнуть, но комок так и остался в горле, не давая свободно дышать. – Мне нужно их отдать Гринчуку.

– Тебе нужно отдать их мне. Мне, Леня. И тогда ты останешься живым. Мы с тобой договоримся. Мне деньги – тебе жизнь. Давай.

– Давай, давай, давай, – старший спецгруппы подгонял бойцов, стоя у открытой двери микроавтобуса. – Время.

Один из бойцов споткнулся, но старший поддержал его:

– Просыпайся быстрее, блин!

Старший вошел в машину последним, закрыл дверцу и сказал в рацию:

– Выезжаем.

– Хорошо, – ответил в микрофон Полковник и обернулся к сидящему рядом Владимиру Родионычу. – Группа выехала.

– Знать бы, есть ли у нас время… – сказал Владимир Родиныч.

– Время у нас есть, – сказал Шмель. – У нас – масса времени. До трех часов следующего дня Гринчук сюда не появится. И никто не появится, потому, что некому. Все погибли.