Александр Золотько - Под грязью пустота

– Вы что-то уточнили?

– Да. Его действительно вывез Краб. Похоже на то, что увез он его в усадьбу к самому Хозяину.

– Вы считаете, что это очень серьезно?

Хорунжий посмотрел на собеседника с уже неподдельным удивлением:

– Естественно. Я не удивлюсь, если Гаврилина уже начали обрабатывать.

– Н-да, это было бы действительно неприятно. Я надеюсь, что процесс еще не пошел.

– У вас есть информация?

– Гаврилин знал всего два телефонных номера, которые могли бы заинтересовать и Хозяина, и Краба. По степени интереса это мой телефон, а потом – ваш. И, как я себе представляю, и Хозяин, и Краб попытались бы связаться по этим телефонам сразу же. Но звонков пока не было.

– Не было, – подтвердил Хорунжий.

– Значит, не все так плохо у Саши. Что еще?

– Сегодня во второй половине дня в Усадьбу попадет человек, который готов снабжать нас информацией о судьбе Гаврилина. Это немного поздно, но лучше чем ничего.

– Кто именно? – Григорий Николаевич был явно удивлен. И не так чтобы очень приятно, отметил про себя Хорунжий.

– Охранник клиники «Гиппократ» Максим Рощин был этой ночью приглашен Крабом в группу. По моей просьбе, он, во-первых, порекомендовал на свое место в охрану клиники одного из моих ребят, а во-вторых, позвонил Крабу и получил распоряжение прибыть в Усадьбу к новому месту работы.

– Оперативно. Я бы даже сказал – лихо. Молодцы. Только вот, вы уверенны, что этот Рощин будет работать на вас?

– Он хочет жить. Мы представились как соратники незабвенного Солдата. А жить хотят все.

– Еще раз – молодцы. Вижу, что у вас есть еще что-то.

– Есть. Я хочу получить разрешение на работу в Усадьбе, – Хорунжий сказал об этом самым обыденным голосом, как о пустяке.

– Шутите? Усадьба расположена в ста семидесяти километрах от города. По моим сведениям там сейчас около тридцати человек вооруженной охраны. И это не просто уголовники. Их готовил Краб. Кроме этого, в районе усадьбы есть только две деревни, и люди в этих деревнях полностью зависят от Хозяина. Вас мгновенно засекут.

И еще, я не смогу выделить вам дополнительных сил, а использование официальных каналов не возможно по целому ряду причин.

– Нам остается только ждать?

– Ждать. Либо звонка от Хозяина, либо информации от вашего охранника. Или, на что я тоже надеюсь, Гаврилин найдет возможность начать переговоры. У вас все?

– Все!

– Очень рад был вас видеть, Миша, – Григорий Николаевич допил кофе, встал из-за стола и протянул руку, – но нужно бежать. Вы звоните, если что.

– Конечно-конечно, – заверил его Хорунжий, пожимая руку и вставая со своего места. – Я тоже немного засиделся.

– Может, вас подвезти? – осведомился Григорий Николаевич.

– Спасибо, я на машине.

– Тогда – до встречи.

– До встречи.

Григорий Николаевич неторопливо двинулся к выходу. Хорунжий посмотрел ему вслед, подошел к стойке бара и попросил у бармена пачку сигарет.

Люди входили и выходили. Некоторым контрастом к общему движению выглядел прикорнувший за столиком буян, но, как выходило по прикидкам Хорунжего, отдыхать без сознания ему еще от силы минут пять – шесть.

– А нам пора, – вслух сам себе сказал Хорунжий. – Пора.

Ну не мог он преодолеть в себе недоверия к Григорию Николаевичу. Вот хоть умри – не мог. Пытался и не получалось у него ничего.

Вот например, отчего это вдруг решил Хорунжий, что парень, сидевший за столиком в противоположном углу кафе объектом своего внимания выбрал именно его, Хорунжего. То, что он явился в кафе за десять минут до назначенного времени встречи, и два или три раза не успевал отвести взгляда от Хорунжего, еще ничего не значило. Ровным счетом ничего.

Как ничего не значили и два парня в зеленой «тойоте» на противоположной стороне улицы. Сидят и увлеченно о чем-то разговаривают. И совсем даже не смотрят в сторону Хорунжего.

Хорунжий приостановился возле витрины. Почти не смотрят в его сторону. Вот зачем, спрашивается, Григорию Николаевичу навешивать на Хорунжего наружное наблюдение?

Как можно хорошо относиться к таким людям? Ведь прекрасно знает, что Хорунжий сам умеет профессионально наблюдать за другими людьми. Обижает таким пренебрежением. Унижает.

Загадочный Григорий Николаевич. Хорунжий видел его пятый раз в жизни и не знал о нем ничего, кроме имени и контактного телефона.

Единственно, что точно знал о нем Хорунжий, что доверять ему вовсе не хотелось. Что-то было в нем небрежное по отношению к Хорунжему. И Гаврилину.

Разберемся, подумал Хорунжий, заводя машину. Потом. Для начала нужно избавиться от хвоста, какими бы благими не были бы его, хвоста, намерения.

А информацию будем переваривать по мере ее поступления. Хорунжий взглянул на часы. Если все будет нормально, то новая информация поступит часа через полтора. Вот и славно. А пока повозим наружку по городу, подумал Хорунжий.

Ловко ты это придумал, Хозяин. Всех поимеешь, из дерьма пулю скатаешь и этой самой пулей незабвенного Краба замочишь. Молодец. Умница, сволочь старая.

А роль исходного материала для изготовления этой самой волшебной пули отведена мне, Александру Гаврилину. О крыше придешь просить? На кладбище. Третья могилка справа от кладбищенского туалета. Это если мне очень повезет, подумал Гаврилин. Прыгай, милый, а парашюте – потом. На финише.

И, кстати, что теперь делать? Прощаться и быстро-быстро бежать к подвалу. И по дороге разобраться с Клином. Разобраться…

Велик и богат русский язык! Разобраться, убрать, устранить. Как, интересно, Григорий Николаевич называл то, что собирался сделать с Гаврилиным? Ввести в дело? Начать операцию? Вот бы вас обоих, и Григория Николаевича любимого, и Хозяина незабвенного посадить в одну банку и понаблюдать, как именно вы будете друг другу головы отъедать. А чтобы вы не скучали – запустить к вам туда бывшего майора, бывшего морпеха, бывшего человека, а ныне Краба…

Вот бы он вас погонял…

А пока… Пока он будет гонять славного, но уже звереющего парня, Сашу Гаврилина. По всему аквариуму. Или террариуму. А зрители потешатся.

– Что? – спросил Гаврилин, сообразив, что уже несколько минут смотрит на говорящего Хозяина и не слышит ни одного слова.

– Тебе пора, – сказал Хозяин.

– Пора.

– Сразу не дергайся. Я вначале вызову Клоуна. Есть у меня для Никиты задание. А потом уж и ты начинай. Я так понимаю, что ты это умеешь? – с утвердительной интонацией спросил Хозяин.

– Показать?

– Со стариком справиться не трудно, Сашенька. Ты мне пообещал справиться с Крабом. Вот это для мужика работка.

– Сколько у меня будет времени?

– До чего? До начала гонки? Это будет зависеть от того, когда приедет Краб. Я переговорю с ним, потом пошлю за тобой. А что уж там обнаружат… Твое дело.