Александр Золотько - Под грязью пустота

– Так он и есть!

– Да не ори ты, – недовольно оборвал Петрович, – Парень выпил самогонки и рассказал, что на самом деле он мент, сержант. Что форму его, оружие и документы забрал тот, кого вы ищете.

– Что?! – по интонации Петрович понял, что сказал нечто страшное.

– Как зовут сержанта, фамилия?

– Василием зовут. А фамилия – на певца похожа. Меликов, Малеков…

– Миляков?!

– Миляков, Миляков…

– Не клади трубку, Петрович, жди.

Время шло. И даже не шло, а заканчивалось. Его, Краба, время. Сколько все это еще может продолжаться? Два, три часа?

Не станет же он прочесывать весь лес. Тут и батальоном не обойдешься. Ждать возле дороги? Вдоль трассы? Краб сидел в машине закрыв глаза. Или можно сделать еще что-то?

Села? В селах его нет. В лесу он долго не просидит. Мороз его либо выгонит на погоню, либо загонит в гроб.

Мимо машины Краба с ревом пронесся грузовик. Краб недовольно открыл глаза и проводил его взглядом. К городу поехал.

Движение на трассе не так чтобы очень плотное сегодня, но Гаврилину хватит всего одной машины, чтобы уйти.

Как последний шанс Краб предупредил знакомого гаишника на посту на въезде в город, намекнул на деньги. Но это уж очень ненадежный шанс.

Если до темноты они Гаврилина не найдут – можно будет прекращать поиски.

– Краб! – донеслось из рации.

– Что?

– У нас неприятности.

– Что такое? – Краб наклонился к рации.

– Лесник звонил, сказал, что к нему пришел сержант Миляков. В костюме того мужика, что Клина…

– Что?

– В спортивном костюме, выпачканном кровью. Сказал, что после встречи с Кириллом, этот мужик на него напал, отобрал документы и форму. И пистолет.

У Краба на мгновение потемнело в глазах. Кулаки сжались.

– Что делать? – спросила рация.

– Ничего не делать, – Краб перевел дыхание, – Кирилл!

Шорохи, треск.

– Кирилл, твою мать, ты где?

– Возле дороги, на пятом километре.

– Возле тебя машина есть?

– Есть.

– Бери ее, своих пацанов и отправляйся к лесничеству. Возьми там мента. Слышал, что произошло?

– Слышал.

– О менте я с тобой потом поговорю. Я двинулся за патрульной машиной.

– Так уже больше часа прошло.

– А мне плевать, делай свое дело.

Краб бросил микрофон и обернулся к водителю:

– За машиной ГАИ!

– Какой?

– Ч-черт! – Краб снова схватил микрофон, – Кто запомнил номер машины ГАИ?

– Я?

– Кто «я»?

Стоявшая рядом машина подала голос клаксоном.

– Давай за мной, по дороге все мне объяснишь. Не отставать.

Краб наклонился к водителю своей машины:

– Он ушел на час раньше. Резина у ментов не может быть хорошей. Гололед к тому же. Либо ты его нагоняешь до города, либо я лично тебя порежу в салат.

Водитель рванул машину с места.

Краб достал сотовый телефон, набрал номер. Когда ему ответили, не представляясь сказал:

– К городу идет патрульная машина ГАИ. Захвачена одним парнем, фамилия его Гаврилин. Документы на руках на имя Василия Милякова. Аккуратно перехватить.

С той стороны уточнили номер и марку машины.

– Не прозевайте! – сказал Краб и выключил телефон.

Полоса такая у него. За что ни возьмется, все валится из рук. С другой стороны – теперь он хоть точно знает где находится Гаврилин.

Он таки сделал глупость. Нужно было ему замочить мента, пока была возможность. Что же это он? Гуманист?

Клина порезал как свинью. А тут…

Ничего, никуда не денется. Бросит машину – от машины далеко не уйдет. Попытается съехать с трассы – все равно никуда не денется.

Кстати… В мозгу Краба что-то шевельнулось.

Ему ведь сказали, что мента ждал напарник.

Как это могло быть? Только так, Гаврилин в форме подходит к машине, открывает дверцу и сразу же вынимает пистолет. Водила молчит, они вместе трогаются…

Замочит его Гаврилин или нет? Милякова не замочил. Кроме этого, если машина не ответит на вызов, ее начнут искать. А Гаврилин не сможет внятно вести переговоры с диспетчером.

Значит, ездить он будет с ментом, пока не почувствует, что можно сваливать. И гнать особо не будет, чтобы не вызвать подозрения и не вылететь с трассы.

Никуда ты не денешься, подумал Краб, до ближайшего перекрестка не меньше семидесяти километров. По такой дороге ты будешь держать скорость не больше сорока.

А мы – Краб посмотрел на спидометр – шестьдесят?

– Восемьдесят, – приказал Краб.

– Дорога… – заикнулся водитель.

– Восемьдесят пять.

Стрелка спидометра поползла вправо.

К перекрестку мы прибудем либо вместе, либо с небольшим опозданием. Не уйдет.

Машину ГАИ можно было подрезать уже через пару километров, но Хорунжий решил подождать. Время у него есть. Можно не торопиться. Тем более, что патрульный «жигуленок» не проявлял никакой прыти.

Хорунжий покосился на спидометр – еле-еле сорок километров.

А если это никакой не след? Просто подвезли мента до трассы, чтобы не путался под ногами и не мешал ловить Гаврилина?

Вариант. Так себе, но вариант. Хорунжий отстал от милицейской машины еще метров на сто.

Молчали оба телефона. Хорошо, наверное. Нет плохих новостей – уже хорошо. И нет дополнительной информации – плохо. Плохо – хорошо. Хорошо – плохо.

Во сколько, кстати, должно стемнеть? Где-то между пятнадцатью и шестнадцатью. Скоро уже.

Хорунжий взглянул на часы – уже почти час движется за машиной, потерял кучу времени. Ребята совершенно никуда не торопятся. Просто выехали покататься.

Дважды останавливались на обочине. Хорунжему один раз пришлось проехать мимо, а потом караулить патрульную машину. Второй раз удалось отстояться за деревьями.

Двадцатый век на дворе, подумал Хорунжий, век скоростей и этого… атома. И на тебе, тридцать километров за час.

Ладно. Хватит. Поигрались и хватит. Сейчас проскочим людное место…

Хорунжий выругался. У ментов были свои планы, они вовсе не собирались проезжать мимо придорожного кафе.

Милицейский «жигуленок» неторопливо припарковался возле самого входа в кафе, Хорунжий пристроил свою машину чуть в стороне, сразу за грузовиком. Огляделся.

Людное место оказалось не таким уж людным. Два «дальнобойщика» и три легковушки. Оба милиционера вышли из машины и, спокойно переговариваясь, вошли в кафе. У ребят время приема пищи, подумал со злостью Хорунжий. Ну, ладно, в кафе, так в кафе.

Как день начинается, так он и заканчивается. Утром он встречался в кафе с Григорием Николаевичем, и за ним увязался хвост. Теперь он сам будет пасти людей. Вот такой вот круговорот хвостов в природе получается.

Хорунжий стал возле стойки возле милиционеров. Один из гаишников быстро получил заказ и отправился с подносом к столику. Второй, сержант, что-то сказал барменше.