Наталья Корнилова - Одна против всех

— Ну, деды-старушки, вы даете! — улыбнулась я. — А не боитесь?

В этот момент на площадке послышались топот и голоса: «родственники» быстро бежали по лестнице вверх. Они, естественно, понятия не имели, в какой квартире я спряталась, и теперь им придется слегка поднапрячься, чтобы меня найти.

— Страшно, почему же, — проскрипел он. — Но ведь все мы люди, нужно помогать друг другу, а иначе как жить-то? Ты куда дальше-то?

— Мне бы на улицу выбраться, дедушка. Можно я вашим окошком воспользуюсь?

— А зачем окошко, когда балкон есть?

Он провел меня в гостиную, из которой выходила дверь на балкон, почти полностью спрятанный за густо растущими около дома деревьями. Место для побега было идеальным.

— Погоди, не высовывайся, — остановил он меня у двери, — сначала я сам гляну.

Выйдя на балкон, он повертел головой по сторонам и тут же вернулся.

— Вроде никого не видно. Машины ихние по краям дома стоят, а мы как раз посередине, так что проскользнешь. Подожди еще…

Он ушел в другую комнату, покопался там и вошел обратно, держа в руках красную клетчатую рубашку.

— На вот, накинь для конспирации, — деловито проговорил он. — Так они тебя не сразу узнают. А потом выкинешь — она все равно уже старая…

Решив, что лишняя предосторожность не помешает, я натянула на себя рубаху, доходившую мне как раз до коленок, и вышла на балкон. В листве берез тихо шумел теплый летний ветерок, весело чирикали воробьи, прыгая с ветки на ветку, а по тротуару, о чем-то переговариваясь, сновали ничего не подозревающие прохожие. Везет же людям!

Перебравшись через перила, я свесилась на руках вниз и спрыгнула на землю, в заросли каких-то кустарников. Никто меня не заметил. По краям длинного дома стояли две иномарки с сидящими в них людьми в белых рубашках. Они смотрели в сторону проходов между домами. Выйдя, как бы между прочим, из-за деревьев на тротуар, я расправила дедовскую рубаху, перешла через дорогу и скрылась под аркой дома напротив. Все, теперь, даже если и увидят, они меня не догонят. Эти дворы я знала как свои пять пальцев и могла скрыться от кого угодно. Сняв рубашку, я скомкала ее и сунула в водосточную трубу: авось еще пригодится. И пошла на Петровку.

Дима, высокий, довольно симпатичный и очень серьезный молодой человек в строгом темно-сером костюме, появился в бюро пропусков почти сразу после моего звонка. Мы с ним ни разу не встречались, однако он тут же узнал меня, подошел, отвел в сторону и тихо спросил:

— Что у вас там происходит?

— У нас? — Я сделала большие глаза. — Ровным счетом ничего. Обычная рутина, текучка и скука, как всегда. А что?

Недоверчиво посмотрев на меня, он пожал плечами:

— Да так, ничего. Передай Родиону, чтобы не рисковал без причины. А то я его знаю… Давай пузырек.

Я протянула ему наполненный кровью сосуд и спросила:

— Скажите, а почему вы так о Родионе беспокоитесь?

— Он слишком ценен для нас как интеллект и как личность, потому и беспокоимся, — Дима улыбнулся. — Ты там присматривай за ним, Мария.

— Да я уж и так стараюсь.

— И смотрите, если что — сразу звоните. Поможем. Ладно, я пошел. Через пару часов сам позвоню и сообщу результаты. Удачи тебе.

Да, удача нам сейчас очень не помешала бы, тоскливо думала я, возвращаясь обратно. Если эти люди примутся за нас всерьез, то спасти нас сможет только чудо. Или друзья Родиона, к которым он почему-то упорно не хочет обращаться за помощью. Ну и еще, конечно, спасти нас могла Пантера. Но не стану же я давать ей волю в присутствии босса — это было исключено. Значит, оставалось лишь надеяться на удачу. Было ясно, что Родион, пока не докопается до разгадки тайны пришедшего к нам покойника, не успокоится. Ему наплевать на то, что его жизни угрожает опасность и что вместе с ним можем пострадать мы с Викой — для него главное — истина, а все остальное побоку. Слава Богу, Валентина в больнице, а то бы он и ее подверг смертельному риску. Вот уж неординарная натура!

Попав в тот же двор, где спрятала рубашку, я осторожно выглянула из арки в переулок. Там все изменилось. Рядом с красной иномаркой, стоявшей у въезда в наш двор, припарковался огромный черный «Кадиллак». Около него в окружении парней в белых рубашках стояли двое солидных мужчин в черных костюмах и о чем-то негромко переговаривались. Судя по всему, на передовую прибыло начальство. Среди парней были и Игорь с Володей. Игорь, как всегда, ухмылялся, а Володя стоял с виноватым видом и слушал разговор боссов. Те еще о чем-то поговорили, и один повернулся к Володе. Я напрягла слух.

— Короче, так, — со злостью в голосе громко сказал он, — уберите отсюда всех своих людей. Оставьте кого-нибудь в подъезде. Но чтобы не мозолили здесь глаза, ясно?

Володя кивнул. Мужчина продолжал:

— И не вспугните ее. Если она такая крутая, то не нужно лишних жертв. Я уверен, она сама к нам прибежит, но если нет, тогда просто прикончите ее, и дело с концом…

Внезапно за моей спиной послышался еле слышный шорох — ко мне кто-то подкрадывался. Даже не оглядываясь, чтобы ничего не упустить из разговора, я выкинула назад ногу и попала во что-то мягкое. Скосив глаза, увидела падающего человека в белой окровавленной на груди рубашке. Похоже, я попала шпилькой ему в сердце. И снова обратилась в слух.

— Главное, не создавайте шума и не привлекайте внимания, — говорил строгий мужчина. — И так уже всех здесь на уши подняли. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы вообще существуем, понятно?

Володя снова кивнул.

— Все, действуйте. Держите людей во всех окрестных дворах и ждите ее. Без моего разрешения ничего больше не предпринимайте.

Кто-то из парней услужливо открыл двери «Кадиллака», мужчины погрузили в него свои тучные тела, и машина плавно тронулась с места. Еще через минуту переулок опустел. Все иномарки уехали, парни куда-то незаметно рассосались, я даже не увидела куда, и путь был свободен. После услышанного у меня почему-то в недобром предчувствии заныло сердце. Мне захотелось как можно быстрее попасть в офис и убедиться, что с боссом все нормально. На все остальное мне уже было наплевать. Оглянувшись еще раз на лежащего сзади недвижимого человека, я открыто вышла из арки и быстрым шагом направилась к проходу между домами. Пусть смотрят на меня сколько влезет, пусть даже попробуют остановить, но я все равно доберусь до офиса, чтобы успокоить тревожно бьющееся сердце. Но меня никто не остановил. Двор, как и раньше, был совершенно пустынен и тих. Здание наше стояло на месте, его никто не взорвал и не поджег. Это радовало. Благополучно добравшись до своей родной двери, я открыла ее ключом и вошла. Все было как прежде. Ничего не изменилось. В приемной все стояло и лежало на своих местах.