Наталья Корнилова - Одна против всех

Сначала я даже не поняла, что передо мной труп. Он лежал у окна, выходящего в глухой двор, туда, где стоял мой джип. Странно, но в этом окне сохранились все стекла, видимо, из-за железных решеток. Петр лежал на животе, раскинув ноги, а к желто-зеленой расцветке его ветровки на спине прибавился еще один цвет — красный. Лицо его было повернуто к стене, левый глаз приоткрыт и мертв, как стекло. Изо рта вытекала алая струйка. Куртка была пробита в двух местах с левой стороны, и из рваных отверстий еще чуть сочилась густая кровь. Сумка его с закрытым замком и торчащим из нее зонтиком валялась рядом. Похоже, бедного парня убили примерно минут за пятнадцать-двадцать до моего появления. Я даже не стала щупать пульс — и так было ясно, что не видать нам экологически чистых овощей и фруктов как своих ушей. Чувствуя слабость в ногах, я подошла поближе и присела перед ним на корточки. Слезы сами собой потекли из моих глаз, я всхлипнула и, проклиная все на свете, разрыдалась. Мне чем-то успел понравиться этот простой, честный и открытый парень, не умевший скрывать своих чувств и готовый пойти на все ради юной сестры. Он был лет на десять старше ее и наверняка провел все детство, таская за собой орущую сопливую девчонку и ненавидя ее за то, что она мешала ему играть в футбол или в салки. А теперь она выросла и, считай, убила его своей неосмотрительностью и безрассудством. Да, ошиблась, видать, бабка Наталья со своим пророческим сном…

— Брось оружие, сволочь! Встать! Руки за голову!

Этот грозный рев, неожиданно раздавшийся сзади, привел меня в чувство, я дернулась и испуганно обернулась. У дверей, направив в мою сторону зажатые обеими руками пистолеты, стояли два совсем молоденьких милиционера с перекошенными от страха и злости лицами.

— Брось пушку!!! Быстро!!!

— Мальчики, это не я, — пролепетала я дрожащим голосом и выронила пистолет на пол. — У меня и в мыслях не было…

Один из них тут же подскочил, откинул ногой пистолет к стене, а потом со всего маха заехал мне, женщине, сидящей на корточках рядом с трупом, кулаком по затылку. Да причем так сильно, что, будь на моем месте другая, она непременно испустила бы дух, избавив следственные органы, суд и тюремщиков от дальнейших стараний довести ее до могилы официальным путем. Но со мной у них этот номер не прошел. Я лишь отлетела в угол и застыла там в нелепой позе, раздумывая, стоит размазывать мозги этих грубых наглецов по стенам или все же нужно уступить пальму первенства представителям закона. Пока я размышляла, второй, не опуская пистолета, свободной рукой извлек из кармана наручники, мигом подбежал ко мне и положил конец моим сомнениям, сковав мне за спиной руки. Я стала потихоньку подглядывать.

— Все, Семенов, птичка в клетке. Она отрубилась. Теперь отпуск нам обеспечен, — радостно сообщил он напарнику. — А ты переживал, что не отпустят летом.

Тот стоял, почесывая кулак, и смотрел на труп Петра Капустина.

— Похоже, наш, деревенский чувак, — с сожалением проговорил он, кивнув на Петра.

— Да и Бог с ним! Я тебе про отпуск, а ты ерунду городишь.

— Подожди, Пронин, с отпуском. Еще неизвестно, она его укокошила или не она.

— А чего тут ждать? — удивленно пожал тот плечами. — Ясный перец, это она. Да и свидетель сказал, что видел, как она сюда входила. У-у, стерва! — Он примерился и пнул меня под ребра. — Конец тебе, сука!

— Это смотря как начальству доложить, — задумчиво продолжил Семенов, вытаскивая из пачки сигарету и закуривая. — Мы-то ведь выстрела не слышали, только хмырь тот болотный. Кстати, где он?

— В машине сидит, где ж ему быть. Но за него не переживай, — ухмыльнулся умный Пронин. — Припугнем соучастием и все такое, он и не пикнет никому. А мы в участке доложим, будто сами выстрел услышали, когда мимо проезжали, ворвались сюда и с риском для жизни повязали убийцу по горячим следам. На пушке ее пальчики имеются, поймана на месте преступления — так что не отмажется курва. А пока будут разбираться, мы с тобой уже отпуска отгуляем.

— Ты думаешь? — неуверенно спросил Семенов. — А если свидетель заартачится?

— Да ты че, братан, этих москвичей не знаешь? — презрительно хмыкнул Пронин. — Они ж нас как огня боятся. Ненавижу козлов!

Он опять замахнулся и пнул меня по ребрам. Боясь стать свидетельницей преступного сговора, я благоразумно промолчала, не издав ни звука. Пусть лучше думают, что я без сознания, чем позволить им решить мою судьбу здесь, в заброшенном доме. У этого Пронина, похоже, хватит ума и бесстыдства прикончить меня «на месте преступления», а потом расписать начальству сцену с перестрелкой и «случайной» гибелью опасной преступницы. Наша милиция себя всегда сбережет. Но ничего, я как-нибудь отверчусь от нелепого обвинения, а вот они потом, когда попадутся мне в лапы в темном переулке, уже вряд ли смогут спастись. Я им устрою отпуск…

— Ты бы полегче с ней, — сказал Семенов. — Все ж таки баба.

— Все они шлюхи и твари, эти твои бабы, — усмехнулся тот в ответ.

— А синяки если останутся?

— Скажем, что сопротивление при задержании оказывала. Так что можно бить, хоть до посинения.

— Ладно, присмотри тут, — Семенов кивнул на труп, — а я пойду в машину, вызову бригаду.

— Добро. Только давай по-быстрому.

— Ничего не трогай здесь, а то опять оперативники ругаться начнут.

— А то я сам не знаю, — обиженно вспыхнул Пронин.

Семенов ушел, а Пронин, что-то насвистывая, присел на корточки над трупом и начал снимать с него часы на металлическом браслете. Сунув их в карман, мародер расстегнул на Петре ветровку, вытащил бумажник, раскрыл, присвистнул и пробормотал:

— Непорядок в войсках. Покойникам столько денег ни к чему, — с этими словами он отделил большую половину стопки рублей, спрятал себе в карман, а остальное вернул покойнику. — Вот так-то будет лучше, друган. Спокойней спать будешь…

Тут на площадке послышался топот, и через несколько секунд в комнату вбежал запыхавшийся Семенов. На бледном лице его отчетливо проступал нездоровый румянец, глаза испуганно бегали из стороны в сторону.

— Кранты, Пронин, свидетель сбежал! — выкрикнул он с ходу.

— Как сбежал? — опешил тот, поднимаясь на ноги.

— Хрен его знает, сбежал, и все! В машине пусто, короче! Что делать будем?

— Ну дела-а, — нервно усмехнулся тот. — Ты хоть адрес его записал?

— Да какой там адрес?! — чуть не плача, проорал Семенов. — Сам же знаешь, что некогда Выло — сразу сюда поехали! Ч-черт!

— Ладно, туши пожар, — зло оборвал его напарник. — Сбежал, и хрен с ним, нам же лучше — возиться не придется. Забудь про него. Ты опергруппу вызвал?

— Нет, не успел.

— Ну ты даешь. Ладно, останься здесь, я сам пойду.

Он двинулся к двери. Семенов подошел к трупу и вдруг крикнул Пронину вслед: