Наталья Корнилова - Одна против всех

Здание нужного нам министерства находилось в самом центре Москвы, в Китайгородском проезде. Пристроив джип метрах в двухстах от центрального входа, я оставила Родиона разбираться с подслушивающей аппаратурой, а сама, в белом брючном костюме, черном парике и модных темных очках, выпорхнула на залитый солнцем тротуар и изящной походкой направилась к подъезду, держа под мышкой пакет с бомбой для министра. Несмотря на то, что босс всю дорогу убеждал меня, что ничего страшного со мной не произойдет, потому что произойти не может, я почему-то волновалась, чувствуя в коленях неприятную слабость. Войдя в дверь, увидела внутри двоих милиционеров, и мне стало совсем плохо. Двое бугаев с автоматами наперевес смотрели на меня исподлобья, почти враждебно, словно уже все знали и дожидались, чтобы арестовать за шантаж высокопоставленного чиновника на рабочем месте. Пересилив себя, я мило улыбнулась и пропела:

— Добрый день, мальчики. Я курьер из департамента социальной защиты трудящихся.

Брови служителей порядка немного раздвинулись, один из них даже чуть не улыбнулся в ответ, а другой хмуро спросил:

— Ну и что? Нам без разницы, хоть из Африки. Пропуск есть?

— А мне только пакет передать, — и я протянула им пакет с крупной надписью «Срочно!» в правом верхнем углу. — Вот, там все написано: куда, кому и зачем. Передайте, пожалуйста, по назначению.

Охранники недоуменно переглянулись, и хмурый хмыкнул:

— Делать нам больше нечего. Тебе нужно — ты и неси.

У меня внутри все опустилось, я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, но продолжала мило улыбаться, пытаясь сообразить, что теперь делать.

— Но у меня ведь нет пропуска, — пришла мне спасительная мысль. — Так что вы уж передайте сами, если вам нетрудно. А то я очень спешу, знаете ли, мне еще пол города обегать нужно.

— А вы нам свое удостоверение оставьте и несите свой пакет, — вежливо проговорил напарник. — Когда будете возвращаться, мы его вам вернем.

— Во-во, давай удостоверение, — поддержал мрачный. — У нас тут курьеры всегда так делают.

Я чуть не провалилась сквозь землю. Окажись сейчас передо мной Родион, я бы измордовала его самоуверенную физиономию этим проклятым пакетом, но его, к несчастью, не было. Вместо него на меня выжидающе смотрели круглые лица милиционеров, бить по которым пакетом мне почему-то вовсе не хотелось. С трудом удержавшись от того, чтобы не развернуться и не броситься со всех ног прочь, я удивленно заявила:

— Но ведь это нарушение режима. Вас за это не накажут?

— Не накажут, не накажут, — буркнул мрачный. — Кстати, что там у тебя в пакете — не бомба случайно? — и, довольно оскалившись, потянул свою толстую руку за пакетом.

— Понятия не имею — я ведь только курьер.

Похолодев от страха, я протянула ему сверток, моля Господа о том, чтобы страж порядка не вздумал его разворачивать. Тот взял его, покрутил, прочитал, шевеля губами, все надписи и спросил:

— А почему печати нет?

— Какой печати? — просипела я испуганно.

— Видите ли, на таких пакетах полагается ставить печать отправителя, — пояснил напарник. — Или, в крайнем случае, штамп организации. Вы что, недавно работаете?

— Да, сегодня только первый день, — ухватилась я за соломинку. — У меня даже удостоверения еще нет.

Они уставились на меня, как на последнюю идиотку, немного помолчали, и хмурый, подозрительно прищурившись, процедил:

— Вы, гражданочка, нам тут лапшу на уши не вешайте. Мы тут сами с ушами, ясно? Ходят тут всякие…

— Да ладно тебе, Николай, — остановил его мой спаситель, — видишь, на ней и так лица нет, дрожит вся от страха, бедная. Ее начальство послало — она и пошла. Верно говорю, девушка?

— Я ж не виновата. — Я опустила голову и тихонько всхлипнула, причем без всякого притворства, ибо на самом деле мне уже давно хотелось рыдать. — Меня теперь с работы выгонят…

— Нас тоже выгонят, — мрачно бросил Николай. — Юра, веди ее в дежурку, пусть с ней капитан разбирается.

— Отдай ей пакет, Коля, и пусть несет, — тихо, но твердо проговорил Юра. — Чего придираешься к девчонке?

— Ну смотри, тебе ж потом отвечать, если что, — с усмешкой сказал цербер и протянул мне пакет. — Держи и давай побыстрее, поняла?

Я кивнула, схватила злосчастный сверток и быстрым шагом, почти бегом, не поднимая головы, направилась в заполненное людьми фойе.

— Эй, подождите! — раздалось у меня за спиной, и она мгновенно покрылась холодным потом. Я застыла на месте, как изваяние. — Вы хоть знаете, куда идти?

Я повернулась и с благодарностью посмотрела на Юру. Тот стоял и улыбался, любуясь моей красотой. Вот бывают же все-таки и среди милиционеров нормальные люди! Он посмотрел какие-то списки на столе, нашел нужную фамилию и крикнул:

— Это на третьем этаже, тридцать первый кабинет. Лестница прямо перед вами.

— Спасибо!

И я понеслась по лестнице, чувствуя на себе взгляды охранников. В более глупое положение, пожалуй, босс еще не ставил меня никогда. Уж лучше бы он послал меня на верную смерть, чем вот так подставлять. А ведь это было только начало! Впереди меня ждало еще одно испытание: встреча с Иван Иванычем, который своими маленькими свиными глазками наверняка разглядит во мне ту самую девственницу, которую подарил на даче Петру Фомичу Трубину. И тогда мне уже точно конец. Ну босс, ну удружил, подлый негодяй!

Поднявшись на третий этаж, я быстро нашла тридцать первый кабинет, открыла дверь и с замиранием сердца шагнула в клетку к зверю. И попала прямо в его открытую пасть, потому что Ван Ваныч стоял ко мне спиной около стола в приемной и о чем-то разговаривал с молоденькой секретаршей. Та, змея подколодная, сразу же заметила меня и спросила:

— Вы к кому?

Ван Ваныч повернулся. Мне показалось, что волосы на моем парике встали дыбом, когда он начал меня оглядывать с ног до головы. Сузив губы и вытянув щеки, чтобы хоть немного изменить лицо под очками, я спрятала пакет за спину и хрипло произнесла первое, что пришло в голову:

— Мне нужен дамский туалет. Это не здесь?

— Нет, это не здесь, — ядовито прошипела секретарша, обжигая ревнивым взглядом мою фигуру. — Это в конце коридора.

— Извините. — Я развернулась и уже почти выскочила из пекла, как услышала строгий окрик толстяка:

— Постойте, постойте, милочка! А ну-ка, вернитесь сейчас же!

Чуть не взвыв от злости, я заскрипела зубами и повернулась. Ван Ваныч уже решительным шагом шел в мою сторону. Глазки его буравили мое лицо, ощупывая каждую клеточку, словно щупальца осьминога, холодные, липкие и противные. Неужели все-таки узнал, мерзавец?! У меня снова все опустилось, колени подкосились, и я едва не упала, вовремя схватившись за косяк. Бежать было бессмысленно. Этот подонок позвонит в охрану, все выходы перекроют, и меня схватят. Я закрыла глаза…