Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

Долго объяснять прописные истины Дерикоту не нужно было, конечно, удобнее ездить на машине с номерами Придонской области — ГАИ будет меньше цепляться, да и вообще грузовик не станет бросаться в глаза. К тому же КамАЗ был собственностью одного из боевиков Саламбека — Рустама. Хозяин, что называется, присутствовал, жил тут же, в городе, и особых проблем с перерегистрацией не возникло. Рустама прописали у земляка-чеченца, во дворе которого стоял КамАЗ, и все остальные проблемы решились в один день.

…В начале мая в Придонск прибыли из Чечни еще четыре боевика. «Беженцы», «мирные жители, не согласные с режимом Дудаева», — так они объясняли свое решение уехать в Россию всем представителям власти и милицейским патрулям. Боевики — крепкие мужчины — появились в городе не все сразу, а приехали поодиночке, кто как сумел; адрес, где жил Саламбек, узнавали тоже самостоятельно, побывав на рынке. В подчинении Саламбека были теперь десять человек, целое отделение хорошо обученных и обстрелянных людей, которым предстояло жить здесь в ожидании определенной команды из штаба Дудаева. Размещаться им всем на втором этаже дома Анны Никитичны было рискованно — слишком заметно, и потому вновь прибывшие уже на другой день купили халупу в селе Боровское — двадцать минут от города на электричке.

Об этих четырех Дерикот не знал, как не знал он ничего и о еще трех «грузчиках», которые приехали с Саламбеком в КамАЗе месяц назад. Он по-прежнему думал, что имеет дело лишь с тремя давними своими партнерами по торговле оружием — с людьми надежными, умеющими держать язык за зубами. А что эти люди могут иметь и свой собственный интерес в его родном Придонске, что у них может быть задание, ему это и в голову не приходило.

Однажды Феликс все же побывал в доме Анны Никитичны, на втором этаже, где застал практически всю «чеченскую диаспору» в сборе. Он несколько удивился, что кавказцев здесь так много и, как ему показалось, чувствуют они себя у гостеприимной хозяйки как дома. Да так оно и было.

Саламбек сказал Дерикоту, что это «земляки, которые заехали проведать», волноваться Феликсу нет причин — люди хорошие, «простые мирные жители», уехали из Чечни по доброй воле, война всем им надоела до чертиков, и надо уже прибиваться к какому-то мирному берегу. Судя по всему, Дудаев войну проиграл.

Дерикот на эту эмоциональную тираду Саламбека ничего не ответил, понимал, что это могут быть всего лишь слова, верить чеченцам особо не стоит — люди Востока хитры и коварны. Он пожалел, конечно, что война так быстро может закончиться — им с Саламбеком и Рустамом она много дала…

Уединившись с Саламбеком в одной из спален, Феликс сказал:

— Я тебе помог, Саламбек, твоим людям, а теперь ты помоги тем, кто просит твоей помощи.

Саламбек засмеялся.

— Ты научился говорить совсем по-восточному, Феликс Иванович. Говори прямо: чего хочешь? Чем мы тебе можем помочь? Ни в чем тебе не откажу. Запомни: чеченцы умеют помнить добро и благодарить.

Дерикот помялся. Оглянулся на дверь, встал, плотнее прикрыл ее. Потом снова сел напротив Саламбека, заглянул в его черные внимательные глаза.

— Просьб у меня две… Одну женщину надо к хорошим деньгам пристроить. Женщина нам с тобой нужная. Она, кстати, из Грозного, получается, ваша землячка, но русская. В торговле много лет проработала, в наших делах разбирается. Человек проверенный, рекомендую. Она сейчас у меня на фирме, но бабе надо дать хорошо, очень хорошо заработать. Понимаешь меня?

— Как ее зовут, Феликс Иванович?

— Изольда. Изольда Михайловна Макарычева.

— Понял. Я подумаю, Феликс Иванович. Мы тут как раз одно дело обмозговываем, как говорят русские. Людей много, кормить надо… Она тоже будет торговлей заниматься. Я скоро скажу тебе.

Дерикот удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Позвони мне, как решишь вопрос. Приходить не надо. Давай мы с тобой не будем особо афишировать наше знакомство, Саламбек. Люди памятливы, могут потом и вспомнить что-нибудь.

— Понимаю. А что еще за просьба, Феликс Иванович? Ты говори, не стесняйся! — подбодрил Саламбек Дерикота, видя, что тот как бы не решается продолжить разговор. — Деньги нужны? Сколько? Десять, двадцать миллионов? Машина новая нужна? Я помогу, отдашь потом, когда будут.

Дерикот еще раз глянул на закрытую дверь, покачал склоненной головой.

— Машина у меня есть, новая. Денег я тебе сам дам, Саламбек. Дело не в деньгах…

Саламбек молчал, ждал.

— Тут, понимаешь, дело посерьезнее… Ты мне скажи, Саламбек, вот эти люди, что тут, с тобой… ты им доверяешь?

— Им сам Джохар доверяет, Феликс Иванович. Говори, не бойся!

Дерикот вынул из кармана пиджака фотографию Глухова.

— Этот человек сильно нам с тобой мешает, Саламбек. Очень сильно!

Тот взял из рук Дерикота фотографию, стал разглядывать. Сказал:

— Глаза у него строгие. Как у начальника.

— Он и есть начальник, Саламбек! Директор завода, где мы с тобой гранатометы покупали. Глухов его фамилия.

Саламбек еще посмотрел, стал с фотографией разговаривать:

— Хорошо живешь, начальник, сладко кушаешь, а другим не даешь. Так? Нехорошо-то… Всем надо давать жить.

Спросил потом у Дерикота:

— Адрес его знаешь?

— Конечно.

— Оставишь карточку?

— Для того и принес.

— Недели две нужно, Феликс Иванович. Последить за этим человеком надо, режим дня его изучить… Сколько платишь? Я должен своему человеку сумму сказать. Для начальников такса другая. Исполнители сейчас много берут.

— Сколько скажешь, Саламбек. Но в пределах разумного, конечно.

— Что ж… Готовь «лимонов» сорок ваших деревянных. А лучше — доллары, по курсу. Бумаги меньше.

— Бумаги меньше, согласен. — Дерикот поднялся. С лица его спало напряжение, итогом разговора он был доволен: и людей он для такого важного и опасного дела надежных нашел, и запросили с него недорого. Впрочем, не только с него одного…

Прибавил:

— Делать надо наверняка, Саламбек. Брак в работе недопустим.

— Обижаешь, Феликс Иванович. Когда мы тебя подводили?

Выследил Григория Моисеевича и убил некто Стрекальчук — залетный киллер, с которым Саламбек познакомился в ресторане. Стрекальчук недавно освободился, гастролировал по России, сшибал «легкую деньгу» где придется. Сговорились они на тридцати трех миллионах рублей. Двадцать три киллер получил сразу же, на следующий день после ресторанной встречи, в гостинице, где он остановился и снимал шикарный номер. В причины будущего убийства особо не вникал — значит, в чем-то провинился этот человек. Саламбек не сказал ему, кто он такой, этот пожилой мужик с умными глазами, а он не стал спрашивать — какая разница? Хороший ли, плохой, умный или дурак… Виноват перед денежными людьми — вот и все объяснение, вся мотивация. А работа есть работа.