Александр Тамоников - Жестокое перемирие

– Высший балл, капитан! – заявил Андрей. – Мы шли к намеченной цели без малого сутки, со всеми остановками и приключениями. А вам хватило двух часов.

– Благодаря координатам, которые ты дал, капитан. «Ми‑8» имел соответствующий бортовой номер. Он вроде как приписан к администрации Донецкой области. Я имею в виду ту, которая окопалась в Мариуполе. Сбивать такую вертушку укропы посчитали неэтичным. Пока они разобрались, мы ушли из опасной зоны, сели в двух верстах от речки Ванарвы, переправились севернее моста, координаты которого ты тоже дал. Прошу любить и жаловать, капитан. Вот моя золотая рота. – Ковальчук повернулся к своим бойцам, скидывающим на землю рюкзаки и оружие. – Мой заместитель Лева Верещагин. – Бритый наголо крепыш сделал небрежный приветственный жест. – Это наши зубры – Рушило Георгий, Зимин Станислав, Вася Горденко. Этот вообще наше кладище ума.

– Кладбище ума, – поправил усатый Горденко и немного смутился.

– Точно, – подтвердил морщинистый Зимин. – Вася у нас такой. За полетом его мысли надо следить со снайперской винтовкой.

Крепко сбитые ополченцы в возрасте далеко за тридцать приветливо кивали, тянули руки для пожатия.

– А это молодая поросль, так сказать, – Олежка Панченко, Захар Добровольский, Антон Николаев. Все проверены, натасканы. Не подведете, мужики?

– Да вроде не должны, – заявил небритый Рушило. – Особенно если поспим хотя бы часок.

– Всем отбой, – объявил Ковальчук. – Где стоите, там и падайте. – Он вскинул руку с часами. – Когда выходим, капитан?

– Не позднее шести.

– Хм, рановато…

– Ничего, кто рано встает, тому Бог дает, – пробормотал Зимин, пристраиваясь вздремнуть на краю ложбины.

– Лишь бы не по зубам, – пробурчал Костюк, приоткрыв один глаз.

Подкрепление было внушительным. В общей сумме выходило четырнадцать хорошо подготовленных ребят – неплохая сила для атаки на базу. Если, конечно, с умом.

– У нас гранаты, «АКСы», два пулемета «РПК» и четыре гранатомета «РПГ‑7» с пятью выстрелами к каждому, – продолжал отчитываться Ковальчук. – Аммонит, толовые шашки, взрыватели, провода. Панченко и Добровольский работали на гражданке взрывниками, опыт имеется.

– Нормально, – сказал Андрей. – Распределим гранатометы на все направления. А со взрывчаткой будут работать твои люди, капитан. Мои их прикроют.

– Штурмуем в лоб?

– Нет, не вариант. – Андрей решительно качнул головой. – Будут потери, причем не только людей, но и времени. Попробуем подойти незаметно. База должна быть уничтожена, САУ взорваны. Формат нашей встречи с укропами неизменен. Накроем только «Акации» – через неделю появятся другие. Выдвигаемся на рубеж в шесть утра, пока еще не рассветет. В пять тридцать подъем и инструктаж. Каждый боец должен знать свою задачу. А сейчас мы с тобой, капитан, будем их сочинять. Располагайся поудобнее. – Андрей извлек из рюкзака планшет. – Глядишь, потом еще и вздремнем с полчасика.

Время неслось, как товарняк с горки. Построение в темном лесу, постановка задачи. Окуленко всматривался в мятые, бледные от недосыпания лица товарищей. Каждый точно знал, что ему делать.

Ополченцы вышли из леса, двое сразу пригнулись и побежали вперед – в охранение. Последовал ускоренный марш-бросок вдоль обочины. Нервы командира дребезжали, как гитарные струны. Любая досадная мелочь могла все испортить!

От развилки с выходом на мост бойцы двигались кустарником. Скорость снизилась в разы, но альтернативы не было. Поворот к базе, финишная прямая. Постовые на горе их пока не видели, но ничто не мешало им разуть глаза в обозримом будущем.

Вариант с проникновением на базу через дыру в колючей проволоке два капитана с сожалением отвергли. Такую ораву противник там обязательно заметит. Да и брать надо в первую очередь КПП. Это лучший из всех возможных плацдармов.

Просто мистика какая-то! За спинами бойцов снова загромыхал двигатель. От моста сворачивало транспортное средство, пыхтело по дороге в том же направлении, что и диверсанты. В такую рань и уже на службе? По команде ополченцы залегли, офицеры озадаченно переглянулись. Можно, конечно, пропустить машину, нехай себе едет. Но небо уже светлело. Еще немного, и никакого, черт возьми, интима!..

– Всем лежать, я посмотрю, – выдохнул Андрей. – Голуб, за мной!

До машины, ползущей через ухабы, оставалось метров двести. Судя по звуку, это был небольшой армейский грузовичок. Он выбирался из разреженного тумана, рычание становилось объемным, нарастало.

Диверсанты ползли по траве наперерез транспортному средству, спустились в водосточную канаву. Это действительно оказался небольшой грузовичок с обрубленной кабиной и удлиненным кузовом, измазанным маскировочными красками. «GMC» – значилось на капоте.

«Этот доходяга, видимо, еще во Вьетнаме трудился, – подумал Окуленко. – Наконец-то Соединенные Штаты нашли себе партнера, которому можно сбагрить все старье, давно уже не нужное в хозяйстве».

Грузовик сбросил скорость перед поворотом на базу и теперь еле тащился. Неужели Господь даровал им этот шанс? Грузовик входил в поворот, открылось нутро кузова, пустое, не считая какого-то хлама и запасной покрышки. В кабине только водитель с крючковатым грузинским клювом.

Андрей оттолкнулся от земли всеми четырьмя конечностями и кинулся догонять машину. Он в несколько скачков промчался вдоль правого борта, запрыгнул на подножку и распахнул дверцу.

– Подвезешь, приятель? – Капитан как ни в чем не бывало протиснулся на пассажирское сиденье.

Этот мужик даже не был вооружен! Уже за сорок, дохлый, костлявый. От неожиданности он чуть не выпустил руль, изумленно уставился на солдата в такой же форме, как у него, раскрыл рот.

– Тормози! – выкрикнул Андрей. – Живо! Это приказ!

Водитель послушно утопил педаль. Машина встала, словно уткнулась капотом в прозрачный барьер. Андрей натянул стояночный тормоз. Понять, что произошло, шофер не успел. Андрей ударил его кулаком в висок, вышиб недоумение вместе с сознанием.

Подбежал Голуб, выволок из машины бесчувственное тело, оттащил в канаву.

Вершину горы закрыла муть. Ни черта укропы сейчас не видят!

Капитан бросил в эфир:

– Все в машину! Дорофеев – за руль!

Только этот парень из всей гоп-компании и мог сойти за украинского силовика.

Затряслись кусты, поднялась людская лавина, устремилась к кузову. Ополченцы влезли туда по одному, без суеты и толкотни.

– Достойный экспромт, капитан! – одобрительно выкрикнул Ковальчук. – Не забудь в свободную минутку Всевышнего поблагодарить!

– Ну и вонь здесь, – пожаловался кто-то. – Помои они, что ли, возят?

Дорофеев, бледный, как призрак, снял машину с ручника, тронул с места как-то осторожно, плавно, словно боялся, что она сию же минуту развалится. Андрей восстановил дыхание. Самое главное еще не началось, а он уже взмок, как боксер в последнем раунде. Дорофеев молча крутил баранку, напряженно вглядывался в лобовое стекло. Приближались ржавые ворота засекреченной базы, столбы, непролазные кусты за перехлестами колючей проволоки.