Даниил Калинин - Выбор чести

Особое внимание привлекает танкист. Размотав марлю, я внимательно исследую его голову. Затем, прокалив на огне нож и щедро поливая водкой уже воспалившиеся ранки, аккуратно достаю мелкие осколки.

– Броней уделало?

– Так точно, товарищ сержант. Разбираетесь?

– В медицине или в танках?

– В танках.

– Немного. Видел, как немецкий экипаж посекло осколками после попадания в башню.

– А в каком танке?

– Да чешском, трофейном «тридцать пятом». У германских машин броня не такая хрупкая… А ты на чем воевал?

– Да у нас в 22-й тд одни Т-26 и были.

– Наводчик?

– Нет, механик-водитель.

– А остальной экипаж?

– Ай… погибли. Мы на окраине Бреста базировались. И куда смотрели… Военный городок оказался в пределах поражения немецкой гаубичной артиллерии. Расстреляли, как в тире. Командиры орут, мат, дети бегают – семьи комсостава здесь же ведь, с нами… Хоть и тревожно было, а семьи запретили эвакуировать: не наводите паники, у нас с Гитлером мир! Вот и домирились.

Тут танкист осекся. Ну конечно, я же представитель «особого ведомства», а за такие разговоры раньше могли бы и срок дать.

– Не тушуйся. Не сдам (улыбаюсь). Меня, кстати, Никитой зовут.

– Александр. Можно просто Саша.

Крепко жмем руки друг друга.

… – Ну вот, а эти твари, представляете, они ведь по домам комсостава тоже ударили! Нелюди! Но расчет в этом свой был: кто из командиров технику под огнем вывозит, а кто обезумевший от страха или горя бежит семью искать… Загорелся склад ГСМ, начали рваться боеприпасы… Взрывы, крики, огонь, плач, стоны… Помпеи.

Вот и моя «тэшка» под раздачу попала. Заряжающий с командиром насмерть, я даже не увидел, что случилось: удар, короткий вскрик и брызги крови сверху. А мне вот повезло…

У каждого бойца подобная история. Летуны ушли с уничтоженного аэродрома (слава богу, не моего), на котором практически все машины сожгли в первые минуты войны. Пытавшихся взлететь немецкие пилоты сбивали прямо на взлетной полосе, что в конечном итоге забило ее обломками и остовами сгоревших машин. Некоторое время спустя оставшиеся «ястребки» советские летчики просто не имели возможности поднять в воздух.

А вскоре после налета к аэродрому прорвались танки…

Связисты также попали под воздушный налет. Это были как раз те ребята, которых утром 22-го отправили восстанавливать связь. По описанию я понял, что атаковал их единственный «мессер», который решил погоняться за одинокой машиной. Как итог, из отделения уцелело всего трое бойцов, которые догадались не метаться по полю, а сразу залечь.

Пехотинцы успели принять свой первый бой в составе батальона, который вывели из Бреста в полевые лагеря на учения. Вывести вывели, а боеприпасами не снабдили. Так что когда на марше их перехватили немецкие пехотинцы, переправившиеся через Буг, бой продолжался всего минут 15… Но лейтенант молодец, сумел собрать хоть сколько-то уцелевших людей, организовать их, взбодрить и даже включить в группу случайно встреченных солдат других подразделений.

Я присмотрелся к нему. Да, первое впечатление обманчиво. Выглядит действительно как мальчишка, только вот глаза уже точно не детские. Чувствуется в нем и характер, и храбрость, и ум. Надежный парень.

А в целом я нашел тех, кого искал. Конечно, люди поражены, практически раздавлены той трагедией, что свалилась на них… Но практически не считается. Главное – они готовы продолжить борьбу. Правда, их вдвое меньше, чем я планировал, но если грамотно распоряжаться имеющимся личным составом и средствами… Горы не свернем, но проблемы немцам доставим. Ладно, пришла пора сказать свое слово:

– Товарищи военнослужащие Красной армии. Мы не на собрании, так что буду краток.

Пауза. Собираюсь с мыслями.

– Сейчас глупо искать виновных в том, что случилось. Сейчас, когда жестокий враг рвется вперед, от нас требуется одно – сделать все, что возможно, чтобы его остановить.

Мое подразделение столкнулось с немецкими диверсантами. При этом они говорили на русском и были одеты в форму моего ведомства, так что на их стороне был фактор внезапности. Погибли мои сослуживцы, но и диверсантов мы истребили. Задание, которое я получил, неактуально уже вторые сутки, связи с руководством у меня нет. Зато есть трофейная машина, набитая всевозможным вооружением. Его достаточно, чтобы организовать хорошую засаду и потрепать среднюю моторизованную группу. Задача, конечно, рискованная, но я буду использовать все возможности и не считаться ни с какими жертвами, чтобы остановить врага. Потому что он попирает мою родную землю.

Мне же нужны добровольцы. Кто не хочет присоединиться ко мне – тех не держу.

…Добровольцами вызвались все.

Орудовать на шоссе мы стали ближе к рассвету. Место, которое было выбрано мною как «голова» засады, представляет собой крутой поворот с растущими у самой дороги деревьями. Два довольно толстых тополя, симметрично растущих напротив друг друга, начали пилить связисты под предводительством танкиста – он немного смыслит в лесоповале.

Имеющиеся в наличии мины я лично установил с обеих сторон по обочинам дороги. Противотанковые чуть впереди, противопехотные соответственно сзади.

Для пулеметчиков и бронебойщиков мы вырыли по четыре полноценные ячейки каждому расчету, связанные ходами сообщений. Нечто подобное я оборудовал еще у Пингаррон в свою последнюю схватку. Окопы мы вырыли в посадках, в 300 метрах от дороги – заметить не заметишь, а дистанция для стрельбы вполне подходит.

Из 16 человек 10 выделяю под расчеты. Пулеметчиками становятся один из «летунов», хорошо знакомый с оружием, лейтенант, ну и конечно Саша Крылов (танкист). Два лучших стрелка (ребята из дозора) получают противотанковые ружья. Их первоначальная задача – хвост колонны. На 300 метров wz. 35 вполне могут взять 15 мм брони, то есть любую фрицевскую машину вплоть до «тройки». А уж повредить катки или порвать траки смогут даже «четверкам». Вторыми номерами становятся менее подготовленные солдаты.

Из оставшихся шести человек один ефрейтор со значком «ворошиловского стрелка» второй степени получает трехлинейку с оптикой – боец заканчивал специальные курсы и в своем подразделении числился снайпером, так что вопрос решился сам собой. Ну а пятеро оставшихся и я шестой – самые отчаянные парни. У каждого по ППД, три противотанковые гранаты и пять «лимонок». Экипируемся в немецкий камуфляж.

Засада, конечно, слабенькая, но что есть.

Уже с рассветом фрицы начинают свое движение. По дороге проносятся пара разведывательных «хорьхов», за ними более степенно проследовал взвод мотоциклистов. Засаду они не обнаружили.

Доступная цель показалась в районе шести утра. На восток следует крепкая моторизованная колонна. За парой мотоциклов в авангарде идет Pz-II, за ним «ганомаг» со счетверенной зениткой «Flak 38». Очень опасная машина. Головную группу замыкает «ганомаг» с десантом.