Сергей Самаров - Зачеркнутому верить

— Спецназ ГРУ, — коротко ответил я.

— А это кто? — лейтенант ногой толкнул Апухтина.

— Майор Апухтин, представитель «Сектора «Эль» ГРУ. Агентурное управление…

— Понятно… Вы его убили?

— Были вынуждены.

— А тот человек, по ту сторону стены? Он кто? Вы в него, надо полагать, через стену стреляли… При нем три пистолета-пулемета «ПП-2000». Многовато для одного. Мне показалось, он не сумел курок взвести.

— Думаю, что это уголовник-рецидивист по кличке Кот. Один из людей майора Апухтина.

— Ваши документы… — лейтенант шагнул ко мне.

— Какие? — спросил я откровенно. — У меня в левом внутреннем кармане лежат документы на одно имя, в правом внутреннем кармане — на другое. Какие вам предъявить?

— Настоящие… — лейтенант, как и положено молодому веснушчатому человеку, очень желал казаться грозным, и потому позволил себе повысить голос.

— Вы где служите?

— В спецназе ГРУ.

— Тогда не задавайте глупых вопросов. Когда люди отправляются на серьезное задание, они не берут с собой настоящие документы. И не повышайте голос, товарищ лейтенант, я старше вас и по возрасту, и по званию, и по должности. И потому попрошу вас соблюдать субординацию. Я полагаю, вы из десятой бригады.

— Так точно, товарищ капитан, — погоны мои лейтенанту были видны, так как я сидел прямо против распахнутых ворот, через которые в сарай проникал свет. — Десятая бригада, разведрота второго батальона.

— Не к вам ли новый комбат завтра прибывает?

— Так точно. К нам.

— Вот с ним мы завтра и должны встретиться. И с командующим войсками спецназа ГРУ, который прилетит вместе с подполковником Оглоблиным. Командующий назначил нам встречу в бригаде. Доставьте нас к своему командиру бригады. Мы будем с ним говорить.

В это время в небе пророкотал двигатель вертолета. «Bell 407» сделал круг над хутором и начал стремительно удаляться. Полковник Самокатова не стала дожидаться майора Апухтина. Видимо, в Москве у нее были более важные дела.

— Оружие сдайте и поедем… — распорядился лейтенант. Потом решил сменить серьезный тон на более дружественный. — Где предпочитаете, в грузовике или в БМП?

— Лучше в кузове…

Однако встретиться с полковником Лучковским, командиром бригады, нам сразу не удалось. У полковника, как нам объяснили, семья проживала в Краснодаре, куда должен был ближе к утру прилететь спецрейсом командующий войсками спецназа ГРУ полковник Мочилов. И потому Лучковский уехал в Краснодар раньше времени, чтобы побыть хотя бы день с семьей, ночью встретить командующего и вместе с ним и с новым комбатом вернуться в бригаду на следующее утро.

Нас отвели к начальнику штаба бригады. Худощавый подполковник Маврин выглядел аскетом, тоже сразу потребовал документы, но с недоверием отнесся к тому, что настоящих документов ни у кого из нас не оказалось. А больше всего полковника смутили документы старшего лейтенанта Аграриева, согласно которым старший лейтенант являлся офицером десятой бригады спецназа ГРУ. То есть входил в непосредственное подчинение подполковника Маврина.

— Извините, товарищ подполковник, но вы задаете слишком много вопросов для офицера ГРУ. Если завтра командующий найдет необходимым объяснить вам суть нашей ситуации, он объяснит. Если посчитает это лишним, не обессудьте…

Маврин сделал вид, что понял, позвонил дежурному и приказал разместить нас в бригадной гостинице.

— Отдыхайте до завтра. Ваши документы и оружие я пока оставлю у себя. Передам командующему. Он рано приедет. От Краснодара до нас добираться не больше часа — сорок километров всего. Свободны!

Полковник Мочилов выслушал нас молча, постукивая тупым концом карандаша по настольному стеклу. Хмурился особенно сильно, когда я рассказывал о встрече с чеченскими бандитами на горной дороге. Но не так сильно хмурился, когда мой рассказ коснулся местных бандитов и ментов. И опять нахмурился, когда я стал рассказывать о майоре Апухтине. Я предпочел ничего не скрывать от командующего. Он это понял и оценил.

— Задали вы мне задачу. Из-за вас троих я в агентурном управлении и в федеральном управлении ФСБ времени проводил больше, чем в своем кабинете. Но вопрос решился. Отстоять вас я сумел. Однако спрятаться вам на два-три месяца все равно будет необходимо. Пока идет скрытое следствие относительно подполковника Саенкова и сестер Самокатовых. Факты собираются медленно. Чтобы надежно вас упрятать, мне предложили три варианта: первый — достаточно мирный, который мне самому, честно говоря, не нравится, — устроить вас временно в «зону» в качестве «вертухаев»… Возражения есть?

— Так точно, товарищ полковник, — за всех ответил Анатолий. — Категорически не подходит. Лучше ночными сторожами в морге работать. Или на кладбище…

— Я так и предположил, хотя ФСБ предлагало «красную зону» в Нижнем Тагиле. Знаете, наверное, ИК-13, «строгая» для ментов и прочих, кому на простую «зону» попадать опасно.

— Какая разница, товарищ полковник… — сказал я. — Какие еще варианты?

— Первый вариант, как я говорил, относительно мирный. Два другие — боевые. Сначала предложу дальнюю командировку. Сирия. Советниками к бригадному генералу Сухелю Аль-Хасану, слышали про такого?

— Слышали, товарищ полковник. Это тот, который командует сирийской бригадой спецназа «Силы тигра»?

— Он самый. И не просто командует. Он сам своих бойцов в атаку водит. И знает лично каждого бойца. Правда, в этом варианте есть одно значительное «но»: Аль-Хасан просил, чтобы ему прислали советников мусульманского вероисповедания. Таким, говорит, будет легче с его бойцами общаться. Наверное, в этом есть свой резон. Остается еще один вариант. Какой — вы уже, наверное, понимаете…

— Донбасс, товарищ полковник? — спросил присутствующий при разговоре подполковник Оглоблин.

— Он самый… Инструкторами по подготовке разведывательно-диверсионных групп. Устроит такой вариант? Нас бы он больше всего устроил, потому что вам, видимо, придется неоднократно возвращаться в Москву, чтобы давать показания в ФСБ.

— Меня лично такой вариант больше всего устраивает, — согласился я.

— Я только с командиром вместе, — сразу заявил Аграриев.

— И я, — подтвердил Сережа Логунов.

— Тогда я позвоню, чтобы вам привезли сюда документы. А теперь давайте думать, что вам в такой поездке понадобится.

— Гранатомет «Вампир» с запасом гранат побольше, — уверенно заявил я.

— Автожир «Егерь» и моя винтовка, — без раздумий определился Логунов.

— А мне только командир и Сережа в компанию, — Анатолий оказался из нас троих самым оригинальным…

При обычном движении вертолета используется сила воздушных потоков, которые попадают на винт сверху, почему нос вертолета в нормальном полете всегда выглядит слегка опущенным. Двигатель вращает лопасти, они преодолевают сопротивление воздуха и цепляются за него. На эффекте авторотации, то есть свободного движения винта, построена работа автожира в полете. Вперед его толкает другой винт — самолетный, а вертолетный помогает держаться в воздухе за счет эффекта авторотации, поскольку он не имеет своего двигателя. Если во время полета у вертолета отказывает двигатель, он может совершить посадку за счет эффекта авторотации. При этом нос вертолета задирается с тем, чтобы лопасти винта, вращающиеся сами по себе, при вращении цеплялись за потоки воздуха, идущие снизу.