Виктор Иванников - Чужбина

Как только Аркадий Сигизмундович вышел, в кабинете объявился Иосиф Александрович. Он внимательно осмотрел его, покачал головой:

— М-да, и Вы выглядите не важно, а это не хорошо для встречи с женой. Вы должны быть уверенным, излучать любовь и радость встречи.

Конрад только махнул рукой:

— Я понимаю, постараюсь послушаться Вашей рекомендации.

— Да уж, постарайтесь.

Далее пошли инструкции, советы и так далее. Высказывал их Иосиф Александрович не в категорической, безапелляционной форме, а доброжелательно, объясняя смысл каждого своего пожелания, при этом советуя повнимательнее понаблюдать за реакцией жены. Во время этой беседы мягко заурчал телефон на столе. Психолог снял трубку, выслушал и, повернувшись к гостю, объявил:

— Вашу жену привели в надлежащий вид. Прошу, пройдемте, я провожу Вас, у меня с ней сложился неплохой контакт, она начала прислушиваться к моим рекомендациям, поэтому мне придется сказать несколько фраз, но я не задержу Вас, не переживайте. Так надо. К тому же мне надо для сравнения увидеть ее до и после Вашего свидания.

Они длинным коридором прошли в помещение, огражденное стеклянной стеною и такой же стеклянной дверью. Все помещение было залито солнцем, кругом стояли цветы, было много всякой зелени, на стенах висели картины, преимущественно акварельные пейзажи. Мебель соответствовала всему этому благоухающему великолепию — удобная, легкая. В одном из углов комнаты умиротворяюще журчал фонтанчик. Было светло, тепло и, чего греха таить, комфортно. На столике стоял кофейник с кофе, конфеты и бисквиты. Хотя умелая рука постаралась все максимально приблизить к непринужденной, домашней обстановке, все-таки в помещении Конрад сразу же ощутил напряженность. На одном из кресел сидела его Анхен. Она была умело причесана, с легким макияжем, но в ее глазах Конрад увидел тревожное ожидание. Рядом с ней сидела дама в халатике и что-то втолковывала ей. Когда они вошли, Анхен суетливо вскочила, ее бледное личико порозовело. Она сжала кулачки, прижала их к груди. Иосиф Александрович тут же начал спокойно, доброжелательно ей объяснять:

— Мы пошли навстречу настоятельным просьбам Вашего мужа увидеться с Вами. Пошли на это, несмотря на действующие в клинике правила. Поймите, Анна, нас правильно. Мы все заинтересованы в Вашем скорейшем восстановлении и очень надеемся на Вашу помощь нам в этом. К сожалению, Ваше свидание будет недолгим, тут уж я ничего поделать не смогу, но очень надеюсь, что они теперь будут продолжаться регулярно с увеличивающимся временем.

После этих слов, он повернулся к даме, стоявшей возле Анны:

— Елена Семеновна, у меня к Вам несколько предложений, прошу пройти в мой кабинет и обсудить их.

Как только они вышли, Конрад подошел к жене крепко обнял, расцеловал «всхлипнувшую» Анхен. Постояв в такой позе, спохватился, положил на столик пакет с гостинцами, а ей в руки сунул букет. У нее, от счастливых слез, заблестели глаза. Чтобы хоть как-то скрыть их, Аня сунула носик в цветы, стала вдыхать их аромат. Вздыхая — расслабилась, освобождаясь от напряженного ожидания реакции своего мужа. Сейчас ей очень хотелось верить в то, что он, которого она так любила, так ждала и очень боялась прочитать на его лице жалость и даже брезгливость, не оставит ее в беде и всегда был и будет самым верным другом, опорой в этой новой жизни. А Конрад, отчетливо читающий на ее лице все эти мучавшие ее мысли, сомнения, теперь постарался утвердить ее в этом. Наплевав на все рекомендации психолога, держал ее крепко в своих объятиях, шептал ей на ушко слова радости свидания с ней. И добился своего. Аня склонила ему на грудь свою голову и замерла, слушая, почти не вникая в то, чего он произносит. Его голос, голос к которому она, казалось, за много лет совместной жизни уже привыкла, сейчас звучал радостной, утверждающей музыкой. Все страхи куда-то ушли, вера в их совместное будущее все сильнее овладевала ею. Но это состояние прервал вошедший психолог. Он окинул их внимательным взглядом и извиняющим голосом произнес:

— Я, к сожалению, должен прервать Ваше свидание, — таков порядок. Надеюсь, что Аркадий Сигизмундович в самое ближайшее время найдет возможность прекратить карантин и Вам разрешат уже обычные и более продолжительные встречи. Надеюсь, Анхен, что Вам лучше от свидания с мужем и Вы более уверенно смотрите в свою будущее?

Она вздохнула и тихо произнесла:

— Да-а, мне намного лучше, я верю, что мой Конрад не оставит меня в этой беде, ведь я ни в чем не виновата.

При этих словах у нее внезапно задрожали губки, а глаза вновь принялись наполняться слезами. Заметив это, Иосиф Александрович скомандовал:

— Елена Семеновна, проводите нашу пациентку в палату и помогите.

Та подошла, взяла ее бережно за локоть, поясняя:

— Аня, пойдемте. К сожалению, разрешенное время свидания уже истекло. Будем надеяться, что завтра Аркадий Сигизмундович уже снимет карантин, и Вы сможете подольше видеться со своим мужем. А сейчас у нас еще есть процедуры и мы не имеем права их исключить. Только под это условие и была разрешена встреча. Вы же сами согласились…

— Да, да, я помню. Но мне не хочется расставаться с Конрадом. Я так давно ждала его.

И внезапно взглянув на мужа, сказала:

— Он такой усталый, ему же сейчас так трудно, сколько надо сделать, а он один, ему никто не поможет — все самому приходится решать.

Слезы горошинками покатились по ее щекам. Иосиф Александрович мигом кивнул головой Елене Семеновне, и та, твердо держа Аню за руку, повела ее на выход. У самой двери идущая, вернее бредущая Анхен резко остановилась, развернулась и, посмотрев вдруг «отчаявшимися» глазами на мужа, произнесла:

— Приходи скорее, Конрад… Я буду тебя очень ждать. Очень. Мне так не хватает тебя.

Но больше уже ничего не смогла произнести. Дверь закралась.

У него заныло сердце от жалости к ней, гнева на этих ублюдков. Ненависть к этому поддонку — Фармакологу буквально «полоснула» его. Он скрипнул зубами, но сдержался, сумел себя переломить. Внимательно следящий за ним Иосиф Александрович подошел, дружески потрепал его по плечу:

— Ну-ну Конрад Вильгельмович. Вы же мужественный человек. Я понимаю Вас, но Вам теперь при Анхен придется всякий раз сдерживать свои эмоции, свою ненависть к этим подонкам.

Конрад глухо ответил:

— Эти подонки уже заслужили свое. Вот только тот, кто все это организовал еще не получил заслуженного.

Психолог вновь окинул его внимательным взором и посоветовал:

— Вот этого ей как раз и не надо говорить и вообще не надо говорить об этом никому-никому. Это мой Вам совет Конрад глубоко вздохнул, превозмогая себя, и твердо произнес:

— Иосиф Александрович, Аркадий Сигизмундович приказал после завершения свидания прийти к нему в кабинет, где, как я предполагаю, состоится разбор полетов. Так?