Виктор Иванников - Чужбина

— Так, Конрад Вильгельмович, именно так. В интересах нашего общего дела следует подвести итоги встречи, выработать дальнейшую стратегию восстановления с учетом воздействия Ваших свиданий.

Внезапно он улыбнулся:

— А Вы молодец! Она явно ожидала! Думаю, нужного эффекта Вы добились. Это очевидно. Молодец! Но, тем не менее, все-таки нам придется поговорить на эту тему.

— Я готов сделать все необходимое, зависящее от меня, дабы поставить Аню побыстрее на ноги. Нам вскоре предстоит переезд в другую страну, и мне хочется, чтобы там она начала новую жизнь уже с чистого листа.

По дороге в кабинет Иосиф Александрович, дружески поддерживая его за локоть, посоветовал:

— К сожалению, Конрад Вильгельмович, это не быстрый процесс. Ее нервной системе нанесен тяжелейший удар, требуется, как показывает практика, достаточно длительный период, в который Вам придется, чего уж там говорить, несладко. Придется держать свои эмоции в кулаке, ведь любое неосторожно произнесенное слово может обрушить все то, чего мы добиваемся с таким трудом. Учтите это. И я не уверен, что ее надо везти, как Вы сказали, на новое место, чтобы она начала новую жизнь с чистого листа. Я бы обождал, постарался найти поначалу другие варианты. Например, в какой-нибудь классный высокопрофессиональный реабилитационный центр. Кстати, Аркадий Сигизмундович связан с некоторыми из них. Он может Вам в этом помочь. А вот так сразу окунуть ее в жизнь со всеми ее тревогами, проблемами, думается мне, преждевременно. Но это не мне решать. Однако мое мнение я Вам уже высказал. Так показывает мой опыт.

Аркадий Сигизмундович уже ждал их. Тут же был секретаршей внесен кофейник со всем необходимым. Не слушая никаких возражений, он разлил по чашечкам ароматный горячий кофе. Дав им вкусить сей напиток, принялся расспрашивать Иосифа Александровича о результатах разрешенной встречи. Слушал внимательно, не перебивая обстоятельный ответ, пересыпанный медицинскими и другими специфическими терминами, изредка удивленно окидывал взглядом Конрада. Когда тот закончил, вновь наполнил все чашки еще горячим кофе, снова посмаковал сам и дал им насладиться и только потом подвел итог:

— Значит, Вы считаете, Иосиф Александрович, что процесс идет в благоприятном направлении, причем эта встреча только усилила сей процесс.

— Да, несомненно. Считаю такие встречи нужными, но все-таки дозированными. Им обоим нужно заново «приживаться» друг к другу, это непросто, ведь любое неосторожное слово и начинай все сначала. Сейчас ее вера, скажем так, в хорошее будущее очень напоминает колеблющийся лепесток пламени, могущий быть легко потушенным даже несильным порывом ветра. Нужно дать этому лепестку окрепнуть, взрасти, но это — время, и ничего с этим не поделаешь. Фармакология в этом нам, конечно, поможет, но особенно-то злоупотреблять ею мне не хочется. Сами знаете, какие могут быть побочные эффекты. Считаю, лекарственными средствами в данном случае не следует злоупотреблять, все в умеренной дозе, а главное — это они сами. Их взаимная вера и убежденность, настрой на это и терпение… терпение… терпение. И в первую очередь у Конрада Вильгельмовича.

После этого они между собой вновь принялись обсуждать ход лечения и опять пересыпая беседу специфическими терминами. Конрад молча сидел и пытался вникнуть в смысл этого обсуждения. Многие их терминов он за время своей практики работы с лекарственными средствами уже освоил и поэтому, хоть и не все, но главное понимал. Он в их разговор не вмешивался, но вслушивался и пытался получше понять смысл. Закончилась их беседа вновь кофепитием, после чего Аркадий Сигизмундович на более простом, доступном языке объяснил ему смысл их дискуссии, направление курса лечения. Выслушав его, Конрад задумался. Честно говоря, ему очень хотелось на все плюнуть, увезти ее в сибирские края и там, в чем он был уверен «на все сто», с помощью народных средств «поставить ее на ноги». Но такое требовало на некоторое время полностью отойти от задуманного, вновь поставить свое будущее под нож Фармакологу. А как раз этого он не мог себе позволить. Ну а предлагаемый ему курс лечения Анхен, хоть и был более длительным, «муторным» что ли, но все-таки сулил успех.

Обдумав все сказанное, взвесив насколько это было возможно в данных условиях «все за и против», кивнул в знак согласия. Молча наблюдавшие за ним психолог и хозяин клиники облегченно вздохнули. Он заключил:

— Мы рады, господин Конрад, что пришли к единому пониманию в отношении коррекции курса лечения Вашей жены. Полагаю, дней через семь-восемь нам придется еще раз поговорить на эту тему, тогда же и обсудим дальнейшее, в том числе и реабилитацию в одной из зарубежных клиник, на мой взгляд, довольно успешно работающей в этом направлении. Завтра Вы сможете в это же время опять навестить Вашу жену. Время свиданий, — тут он посмотрел на психолога, — мы увеличим минут на десять. Все те рекомендации, что мы давали Вам сегодня, остаются в силе и на завтра.

После этой встречи, чувствуя себя совершенно «разбитым», Конрад поехал сразу же домой. Там себе приготовил наскоро ужин из купленных по дороге продуктов, поел. После этого созвонился с Никитой, тот доложил, как и ожидалось:

— Ничего особенного, чтобы могло привлечь наше внимание на сегодня, не случилось. Полагаю, этому Фармакологу сейчас не до Вас.

На этом они и расстались.

С утра Конрад был в Центре и сразу же засел с юристом и Фридрихом за просмотр подготовленных бумаг. Работали часа два, после чего спустились в столовую Центра. Поели и снова «уселись», но уже за текущие дела Центра. А они были довольно сложны. С одной стороны, надо готовиться к работе в предстоящих новых условиях и управлению из Австрии с помощью зарубежной фирмы, пусть в значительной степени и формально, а с другой — никак нельзя насторожить этого фармакологического волка. И хотя по его просьбе Никита негласно «прокачал» кадры Центра, но гарантий, зная нрав этого бандита от бизнеса, он лично дать не мог. Кто знает, какие тот методы шантажа, запугивания и ловушек освоил за свою многолетнюю практику. Поэтому важно было до поры до времени не насторожить Фармаколога, и здесь требовались скрупулезная точность, расчетливость, осторожность. А ведь дело-то было на самом деле не маленьким, сеть развивалась, производство росло.

В назначенное время, как и было запланировано вчера, они втроем — он, Фридрих и юрист — подъехали к входу посреднической конторы. Там к нему подошли двое молчаливых серьезных мужчин. Они представились — кто от кого, и кто кем будет являться на этих переговорах. Один из них, назвавшись Николаем Николаевичем, попросил пару минут разговоpa наедине. Они отошли и там Николай Николаевич передал то, чего ему приказал Степан Степанович. Они успели прокачать по своим каналам эту контору. Общее впечатление — она преувеличивает свою репутацию, эффективность, но в провалах и «подставах» не засвечена. С ней, в принципе, можно начинать вести переговоры, но не форсировать события, они проследят за теми, кому будет поручено вести дела по контракту, и за теми, кто имеет доступ к документообороту в конторе. Они уже под контролем. Свои действия Степан Степанович думает подкорректировать после доклада Николая Николаевича и Василия Васильевича Никите. Так и вошли в здание всей командой, к которой присоединился и Владик, заявивший, что, согласно инструкции, он не может оставить Конрада. Правда в кабинет хозяина он не пошел, а остался сидеть в приемной, настороженно оценивая глазами каждого вошедшего и сидящего.