Виктор Иванников - Чужбина

Тот поморщился, но поддержал юриста.

— Соломон, ты прав. Ничем нельзя пренебрегать, пока сделка юридически не оформлена. К тому же мы не знаем намерений и осведомленности этого бая применительно к планам Ошера Мендловича. Мы же были свидетелями установки датчиков аудиосъема информации. Да и, наверняка, у него свои люди тут околачиваются. Правда, как я понимаю, он очень уверен в забитости и запуганности Ошера Мендловича и в том, что он не посмеет ничего сделать без его согласия. То есть мы должны учесть фактор времени. Соломон, когда нотариус из стольного града сей страны прибудет сюда?

— Он должен быть часам к двенадцати завтра, если, конечно, рейс не отменят или еще чего-нибудь не случится.

— Значит, к этому времени тебе надо вместе с Каримом Юсуфовичем и Ошером Мендловичем все бумаги сделать. Так, чтобы тот, прибыв, сразу же на своих бланках все пропечатал и поставил нужные подписи, а затем забрал свои экземпляры, тут же убыл обратно.

— Прокопий — ты добивайся согласования условий. И сегодня же нужные для нотариуса бумаги будут готовы. Желательно, чтобы Ошер и Карим их сегодня же и утвердили.

Их разговор прервал вернувшийся хозяин комбината. Все сразу же отметили, как он изменился: лицо осунулось, под глазами набухли мешки, щеки обвисли, всегда живые, внимательные глаза как-то потускнели, фигура сгорбилась, будто на неё навалилась неимоверная тяжесть, и, вообще, он шел, как-то приволакивая ногу. Он сел, ни на кого не глядя, налил себе пиалушку чая, сделал вопреки обычаям местного края, несколько крупных глотков, откинулся в свое офисное кресло, посидел, собираясь мыслями несколько минут:

— Прошу простить меня, господа, за вынужденную задержку. Все-таки продаю, можно сказать, свое родное, кровное детище. Для меня это очень тяжелая задача, вот сердечко и сдало. Но сейчас я готов к дальнейшему обсуждению условий сделки. Будьте любезны, Прокопий Порфирьевич, продолжайте. Тот молча встал, заходил по комнате, наконец, вернувшись на свое место, продолжил:

— Ошер Мендлович, мы с Вами принципиально экономические вопросы уже отработали. Остались только те, которые волнуют уже нового хозяина, в плане управления, кадрового состава, организации и восстановления комбината в полном его формате, который Вами и задумывался. Я предлагаю Вам ответить на вопросы Карима Юсуфовича. Затем мы прервемся на часик, ну может быть на полтора или максимум на два. И вот после перерыва, к окончанию которого Соломон Наумович подготовит проект условий сделки, мы его обсудим, отредактируем с учетом достигнутых соглашений. Если мы это успеем сделать, то завтра, в середине дня, уже окончательно оформим сделку и зафиксируем ее у столичного нотариуса, который к тому времени должен прибыть на комбинат.

Ошер Мендлович покачал головой:

— Я вижу у Вас все действительно продумано, и надо «ковать железо, пока горячо», я имею в виду отсутствие Икрама. Надо поставить его перед совершившимся фактом. Но как Вы хотите обвести местную администрацию, мы ведь должны ее, эту сделку, согласовать с нею, а ему, в этом случае, все станет сразу же известно и он тут же примет свои бандитские меры, а они, скажу Вам, очень круты и чреваты для договаривающихся сторон смертельной опасностью.

Соломон Наумович тут же пояснил:

— Не думаю, Ошер Мендлович, что нам придется ставить местную администрацию в известность о сделке. Ваше предприятие имеет статус не муниципального и даже не областного значения, а республиканского. Утверждать эту сделку должны именно в Ташкенте, так гласит Ваша Конституция. Поэтому мы надеемся на быстрый успех завершения сделки, у нас в этом есть некоторый опыт, необходимые ресурсы и люди. Именно поэтому, уважаемый Ошер Мендлович, мы и торгуемся с Вами с учётом байской опасности. Конечно, ею нельзя пренебрегать, особенно в случае просачивания информации о проведенной сделке. Поэтому-то мы и торопимся завершить её как можно быстрее, дабы попридержать эту информацию, но помимо этого будет осуществлена еще и физическая защита силами высокопрофессиональной команды, имеющий большой опыт в этом деле. Вы будете номер один, который попадет под ее зонтик. К тому же мы Вам предложим, после оформления сделки, завтра же отбыть в Ташкент под надежной защитой, а оттуда — в ту страну, куда Вы и намеревались. И там дожидаться уже утверждения документов и оплаты.

Хозяин комбината задумался, покачивая головой, зачем то ли спросил, то ли попытался убедить себя в чем-то:

— Значит, несколько дней всё будет в подвешенном состоянии, так?

— Это неизбежно, сами понимаете, и тут сделать ничего невозможно, но главное — Вы будете недоступны для людей Икрама, да и сами документы тоже.

— Сколько мне придется ждать?

— Полагаю, максимум три-четыре дня после возвращения нотариуса в Ташкент, а он, по нашим прикидкам, послезавтра уже будет в столице и сразу же, с нашей помощью, займется оформлением.

— Ну хорошо, с этим понятно. Но нужно же подписывать всякие акты сдачи-приемки. С этим-то как быть, если меня не будет?

— Вам придется дать генеральную доверенность на право подписи тому лицу, которому Вы доверяете из тех, кто намерен остаться работать под руководством нового хозяина на комбинате. Но это должен быть порядочный человек, отличный специалист и не болтун. Надеюсь, у Вас такой найдется, и чтобы Вы не беспокоились, вопросы сдачи-приемки мы начнем решать уже после Вашего отбытия на новую Родину, сразу после утверждения документов по сделке.

Он снова задумчиво покачал своей большой круглой головой.

— Такой человек у меня найдется. Я Вам его назову и сам предупрежу.

— Ошер Мендлович, предупреждать его Вы будете после того, как документы будут окончательно оформлены. Придется Вам звонить и объяснять этому человеку. А уж мы предъявим ему Вашу доверенность и копии документов по сделке.

— Ясно, тогда что? Не возражаю против Вашего плана, Соломон Наумович. Начинайте, Карим Юсуфович, задавать свои вопросы, постараюсь дать на них надлежащие ответы с надеждой, что они помогут Вам в будущем, в реализации Ваших планов по подъему комбината из лежачего положения. Буду с интересом, да что с интересом — это же мое детище, с надеждой следить за Вашими усилиями и, если будет необходимость в моей помощи, то можете быть уверены в ней.

— Очень хорошо, Ошер Мендлович. Я как раз и хотел Вас просить об этом. Ваша помощь в восстановлении комбината, социальной справедливости его работников, социальной значимости для города, будет неоценима. Вы, как никто другой, знаете обстановку, кадры. Более того, если наша сделка реализуется, то я намерен Вам предложить участие в судьбе комбината на приемлемых для Вас условиях. Вы можете поучаствовать в решении коммерческих вопросов, т. е. поставки сырья, сбыта продукции, в лизинговании нужного комбинату современного оборудования.