Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Я слышала еще, что под водой даже могут порваться легкие, — вспомнила Амико.

— Нет, баротравму легких можно получить, только когда на сжатом воздухе ныряешь. Там чем глубже, тем редуктор больше давление дает в легкие, чтобы столб воды не расплющил. И когда всплываешь, надо обязательно выдыхать, чтоб лишний газ стравить, не то действительно легочную ткань может порвать. Но тут у нас аквалангов нет, поэтому и опасности такой не имеется вовсе.

— А ведь и с аквалангом нас звали нырнуть на Окинаве, помнишь? — почесала в затылке Кейко. — Приставал какой-то гайдзин… ой, простите, Банька-сан! — иностранец какой-то на набережной. Загорелый такой, с дредами, как у афроамериканца. Мы не пошли с ним, конечно, еще чего!

— И вот не знаем самых элементарных вещей, — вздохнула Амико.

— Все это дело наживное. Научитесь, не боги горшки обжигают, — подбодрил Иван, управившись с несколькими «сникерсами», и принялся нажимать крохотные кнопочки на супертехнологичных джеймсбондовских часах, разыскивая таймер. — И начнем с табличек для углекислого газа: задерживаем дыхание на все увеличивающиеся промежутки несколько раз подряд, со все меньшими паузами на отдышаться. Сядьте на колени удобно, чтоб ничего не мешало. Вдыхаем глубоко, но не плечами, а диафрагмой — то есть животом — чтобы воздух шел в нижнюю часть легких. Ребра должны расходиться шире, вот так, — он наглядно продемонстрировал процедуру.

— Да у вас там воздуха, как в бочке! — завистливо пробормотала Кейко. — Где уж нам за вами…

— Ничего. Тем более, вам работать и тратить кислород не потребуется, я вас поволоку.

— Но там темно, как же не сбиться с пути? — спросила Амико.

— Для начала я по компасу — тут и он есть в суперчасах, оказывается. А потом по кабелю будем руками перебирать. То есть я буду перебирать, а вы за меня держаться. Человек при обычном дыхании использует всего пять процентов кислорода из того объема, что вдохнул, так что резерв есть. Кроме того, женщины экономнее дышат, и некоторые чемпионки очень даже этим пользуются. Ладно, приступаем к табличкам. Если голова закружится, говорите мне. Ну, начали!..

Час спустя Иван, наконец, пощадил девушек, надышавшихся до кругов в глазах и вымотанных гипервентиляцией, позволив им отдохнуть.

— З-зачем же все эти пытки, Банька-сан?.. — простонала Кейко, держась за Амико. Кажется, ее тошнило. — Хотите нас уморить, следы преступлений заметаете?!

— Ну, здравствуй, я за свои дела отвечаю, что натворил — все мое, — усмехнулся Иван, и пояснил: — А табличками мы сейчас с вами здорово подняли уровень содержания углекислого газа.

— Но какой в этом смысл? Он же вредный?

— Почему вредный? Газ сам по себе не токсичный — в отличие от СО, моноокиси — СО2 вполне инертный. Но фишка в том, что в человеческом организме он активно вовлечен в метаболизм, и реакция на него соответствующая. Вот вы только что вдыхали, а потом задерживали дыхание, так?

— Да, и через некоторое время глаза начинали на лоб лезть!

— Вдохнуть хотелось, ага? И чем дальше, тем сильнее — аж спазмы начинались? Так вот именно повышение уровня углекислого газа и вызывает желание вдохнуть. Не исчерпание кислорода в тканях, до него еще долго, а вот углекислота повысилась — и диафрагма аж сжимается невыносимо, требует воздуха. Если потеряешь сознание, то автоматически начнешь дышать. И вот мы сейчас сделали что — повысили углекислоту, как бы привыкли к ней на время. Теперь дольше сможем вытерпеть, пока захочется дышать, — рассказывал Иван, одновременно аккуратно выкладывая кабель свободными витками на краю ротора, чтобы он мог легко разматываться вслед за уходящим в тоннель пловцом.

— Подумать только! Такое и в голову прийти не могло.

— Ну, так, вас на подводных пловцов и не готовили же. И вот надо вам знать, что есть еще и кислородные таблицы — там немного по-другому идет тренировка. С кислородом другая засада — он как бензин в организме, пока есть запас, человек работает. Но когда бак пустой — брык, теряешь сознание. Не так уж и трудно довести себя кислородным голоданием до обморока. Теми табличками осторожно приучают организм к пониженному проценту кислорода, чтобы дольше работал на бедной, так сказать, смеси. Хуже того, есть такая штука, как shallow water blackout — это когда ныряльщик, почти израсходовав кислород, всплывает, и внешнее давление воды при этом падает, то нередко случается мгновенная потеря сознания. На воздухе и ничего бы, а в воде захлебываешься — и прости-прощай.

— Ужас какой! — схватилась за щеки Кейко. — И мы тоже так захлебнемся?!

— Нет, вряд ли. Глубоко мы не пойдем, хотя под водой придется долго пробыть. Ну, если вдруг с кем случится, то верный способ помочь — искусственное дыхание.

— Дзинко кокё, — кивнула Амико. — Нам в школе объясняли, как оказывать первую помощь, если у кого-то остановилось сердце.

— Вот-вот. Еще и непрямой массаж сердца помогает, но для утопленника чаще всего одного искусственного дыхания хватает, чтоб его оживить. Тебе ли не знать, милая моя, — кто бы мог подумать, что этот грубый вояка смог говорить так мягко и нежно; что он вложит в простые слова столько тепла, благодарности и любви.

Амико чуть покраснела и опустила ресницы, не найдя, что ответить, и Кейко, видя затруднительное положение подруги, пришла ей на помощь, наигранно хохотнув:

— Ха, и ни одна уважающая себя пляжная серия в аниме без него не обходится! Банька-сан, вы там перед концертом на плотине говорили что-то такое про литераторов, которые нас с вами сочиняют. Неужели, думаете, они нам новую собаку подложили? Мало им драматизма?.. Снова заставят кого-то фансервисно откачивать? Мы же вроде и так уже устроили зажигательное эччи… тьфу, да тут уже и не эччи даже, а настоящая взрослая эротика! Чего им еще от нас надо?!.. — искренне возмутилась Кейко.

— От этих сволочей всего можно ожидать. Потешили низменные инстинкты, а теперь им, может, драму подавай, и снова кровищу рекой. Не удивлюсь, если и ядерную войну к финалу прикрутят или еще какое адство. Ох, вернусь домой, возьму еловый дрын и навещу Союз писателей, выясню, что там к чему, — пригрозил Иван.

— Увы, исламистов придумали не ваши гипотетические писатели, — вздохнула Амико. — Они настоящие.

Кейко инстинктивно обняла себя за плечи руками.

— Но кто же они такие, эти варвары? Неужели нормальным людям могут прийти в голову такие зверства? Бабушка в детстве пугала меня страшными сказками про чертей-они, чтобы я ела мисо-суп, и я никогда в них не верила, но теперь… теперь мне кажется, что они в самом деле существуют, и вдруг вырвались из ада!..

— Романтический взгляд, как и ожидала от тебя, Кейко-тян, — скептически пожала плечами Амико. — Но никаких чертей не бывает. Помнишь, в учебнике же писали про теорию «конфликта цивилизаций» Фукуямы: это просто исламофашисты, террористы с радикально нетерпимой и антисовременной доктриной, которые отрицают все ценности западной цивилизации.