Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

Действительно, тот прямоугольный короб, по которому они ползли с самого начала, и который насчитывал в ширину и высоту сантиметров по 80, ушел прямо, а правый рукав, где они оказались сейчас, вдруг неприятно сузился. Сейчас здоровенный русский уже плотно обтирал плечами стенки при каждом движении, а понизившийся потолок заставлял держать голову ниже.

— В самом деле, — отозвалась Амико, но голос ее — так же как и у Кейко — звучал спокойно. — Но Джон-сан здесь пробрался, значит, пролезем и мы.

— Хорошо вам, — уныло пробормотал Иван, и поежился, хотя и продолжал ползти вперед, извиваясь, как червяк. — Удивляюсь только, как вас клаустрофобия не пробирает. Стоит подумать, сколько над нами миллионов тонн бетона… бррр! Мне в своем время серьезно пришлось бороться, чтобы торпедный аппарат освоить. Страшно было, аж жуть. Хорошо, нашлись добрые люди, потренировали. Даже самовнушение какое-то попользовал, чтоб не бояться. Понимаю, стыдно для морского диверсанта, но уж как есть.

— Не переживайте, Банька-сан, — подбодрила Кейко, умудрившись даже изогнуться на ходу так, что посмотреть назад, посветив фонариком. — Если не сузится еще, вам хватит места пролезть; плечи совсем немножко стенок касаются.

— Ничего себе немножко! Во, кажется, уже и воздуха не хватает, — Иван даже немного побледнел. — Не, я четко знаю, это симптомы клаустрофобии, просто надо им не поддаваться… Главное, не бояться, что сейчас клаустрофобия накатит. Вот, кстати, вы бы научили, как у вас так ловко выходит не пугаться этой душегубки?..

— А вы в большом городе жили, Иван-сан? — сочувственно поинтересовалась Амико.

— Он сказал, что маленький какой-то городок, патриархальный, — хихикнула Кейко. — Серупукухов.

— Значит, там не было метрополитена? — продолжала Акеми мягко и участливо, словно доктор, ставящий диагноз.

— Н-нет, откуда там метро?

— Вот в этом все и дело, да?.. — кивнула Кейко, продолжая ползти.

— Полагаю, так, — согласилась ее подруга. — Иван-сан, я знаю. Вам просто надо поездить в метро в час пик, и клаустрофобию как рукой снимет. Лучше всего токийское метро, но и другие мегаполисы подойдут.

— Спасибо за совет, — уныло пробурчал Иван, соскребая широкими плечами пыль со стенок.

— Вот я не уверена, кстати, что поможет, — со скепсисом в голосе вдруг заметила Кейко.

— Почему же? — удивилась Амико.

— Ты-то редко в метро оказываешься, тебя обычно в школу привозят-увозят на лимузине, поэтому тонкостей и не знаешь! Да кто же такого здоровяка осмелится плющить? Вокруг него наверняка зона пониженного давления образуется, вот! Здорово я скаламбурила?.. — хихикнула очкастая ехидна. — И рост!.. Это мне приходится воздухом из потных подмышек разных салариманов дышать, а он минимум на две головы будет над средним уровнем торчать — дыши, сколько хочешь, и плюй им на лысины!

Представив себе эту картину, Амико не удержалась, и прыснула. Кажется, Иван тоже подбодрился, и, вспомнив червячные движения, которые применял, проползая торпедный аппарат, начал двигаться увереннее.

— Более того, — менторским тоном продолжала Кейко. — Я бы посмотрела на такого поездного извращенца, который бы попробовал к нему подобраться. Это вам не меня, бедненькую-несчастненькую меганеко, плющить своими похотливыми чреслами и засовывать мне коленку между ног!..

— А что, у вас и правда такие водятся?.. — удивился Иван, на мгновение забыв бояться клаустрофобии. — Я думал, такими историями только в хентайных порномультиках тешат несбыточные мечты онанистов. В реале ведь сразу же визг подымется, и морду набьют.

— Не знаю, может, у вас в русском метро одни валькирии разъезжают в сверкающих доспехах, — печально вздохнула Кейко, — а у нас женщине неприлично перечить мужчине. Проще терпеть, когда прижимаются и несильно лапают; а если начнешь слишком возмущаться, то уже тебя саму сочтут нарушительницей общественного спокойствия. Вот представьте, я однажды даже вместе с мамой ехала, и то… пришлось терпеть и улыбаться. А-а, муцкацку («Бесит!» (яп.))! Иногда реально достает это отношение!.. Эх, мне бы в такую зону пониженного давления пристроиться, хоть бочком, — мечтательно закончила Кейко. — Вот если бы вы рядом вошли бы в вагон, Банька-сан, все извращенцы бы мигом шарахнулись прочь! Наверняка побоялись бы приставать, что ко мне, что к любой школьнице. И с мамой я бы вас познакомила…

— Но, правда, и школьницы бы шарахались, — напомнила Амико. — Крупных и суровых мужчин у нас принято избегать, а уж европейцев и подавно. Они же не знают, что вы только с виду страшный, а внутри очень добрый.

— Ну, что-то совсем захвалили, — смущенно буркнул Иван. — Если я от гордости сейчас раздуюсь, то стопудово застряну, останусь тут жить и ни с какими мамочками знакомиться не смогу…

— Нет, вот это нам не подходит!.. — хором заявили обе девушки.

И… кажется, немного сглазили.

Сначала спереди пахнуло более свежим и прохладным воздухом.

— О, кажется, кончается эта кишка, вылезаем куда-то! — обрадовалась Кейко.

— Света не видно? — уточнила Амико, на что подруга лишь обиженно хмыкнула:

— Сама не видишь?.. Хочешь сказать, что моя многострадальная попа тебе все загородила?

— А, вон фонарик Тун Тина мелькнул… получается, света там нет? Это не галереи, вроде тех, по которым мы блуждали?..

— Сейчас узнаем… кстати, тут действительно вместо короба труба какая-то… и тесновато стало, — пробурчала Кейко, но, тем не менее, без задержки преодолела последние метры коммуникационного тоннеля. Амико тоже невольно заспешила, вылезла из трубы и с наслаждением выпрямилась в полный рост.

Она оказалась в крохотном — метра два на полтора — тамбуре, где громоздились какие-то механизмы; кажется, воздуходувки. Но стоило сделать шаг, и дальше открылось пространство побольше: в луче фонарика стоящего рядом Тун Тина мелькнули уходящие на неизвестную высоту и глубину стенки вертикальной шахты. Ее поперечник составлял около четырех метров, на грубых бетонных стенах были смонтированы вертикальные полозья из стальных балок.

— Лифт?..

— Он самый, — отозвался откуда-то снизу шпион-проводник. — Провода ведут вниз, и есть скоб-трап. Давайте за мной.

Мальчишка-бирманец протянул руку в сторону — действительно, сразу же сбоку от проема обнаружились вмурованные в бетон стальные п-образные скобы — и он начал спускаться, перебирая их смуглыми руками, точно ловкая обезьянка.

— А тут высоко? Не видно ничего… — поежилась Кейко, выглядывая в шахту плечом к плечу с Амико.

— Какая, к дьяволу, разница?.. — буркнул уже спустившийся на несколько метров бирманец. — Не тормозите.

— Пхе… погонщик нашелся… — Кейко повертела в руках автомат, с которым в тесном коробе приходилось постоянно мучиться, чтобы он не мешал. — Тут лучше за спину закинуть, верно?..