Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Стой, гад!.. — заорал Засельцев, кидаясь вдогонку. Но когда он выглянул за дверь, лишь быстрый топот из-за угла темного узкого коридора свидетельствовал о похвальной физической подготовке противника. — Тьфу! Вот увертливая же сволочь!.. Я за ним, а то ведь подмогу приведет!..

Впрочем, не менее шустрый «Джон» успел поймать его за разгрузку.

— Нет смысла. Раз исламисты знают об этом убежище, задерживаться здесь все равно нельзя. Кроме того, он может устроить засаду. Лучше закроемся, пока не закончим свои дела.

Действительно, предложение выглядело разумным — массивная бронедверь явно была рассчитана на оборону: если бы несчастные японцы не открыли ее для визитера-убийцы, то спокойно смогли бы отсидеться за ней. Двухсантиметровую сталь взял бы разве что направленный взрыв.

«Джон» плотно закрыл дверь и повернул ручку, заставив стальные штыри замка щелкнуть, входя в пазы. Сейчас беглецы оказались надежно отгорожены от врагов. На какое-то время. Иван облегченно вздохнул, и тут за спиной раздалось:

— Амико.

Акеми-старший с чудом уцелевшего заляпанного кровью монитора смотрел на дочь, вставшую перед камерой. Девушка одной рукой держала автомат, другой вытирала со щеки кровь из глубокой царапины.

— Здравствуй, отец, — сказала она, наконец, посмотрев в объектив.

— Вот ты где… — медленно сказал Сацугай. — Выходит, этот подонок мне солгал. Ожидаемо.

— Он умолчал о моем побеге, отец.

Кейко благоразумно осталась на заднем плане, не подходя к подруге. Ледяной тон отца Амико всегда заставлял ее съеживаться, как от холода. С самого детства Маэми предпочитала держаться от родительского дома Акеми подальше.

В самом деле, приветствовали друг друга отец с дочерью совсем не так, как можно было представить.

— Ты жива. Это хорошо, — произнес Сацугай таким тоном, словно дочь задержалась после уроков, не предупредив.

— Я рада, что ты доволен, отец, — знакомое спокойствие вернулось в речь Амико. Иван заметил, как выпрямилась ее спина, как выровнялось дыхание. Словно кто-то щелкнул переключателем и вернул беглянке достоинство истинной японской девы.

— Случившееся весьма… неудачно, — все так же медленно проговорил Сацугай. — Прискорбно.

— Мне тоже жаль.

— У тебя, полагаю, есть вопросы.

— У тебя тоже, отец.

— Да. Для начала, что именно с тобой случилось?

— Нас с Маэми взяли в заложники вместе со всеми пассажирами рейса 1313. Но русские провели спасательную операцию, и нам удалось бежать. Один из русских бойцов вместе с нами отстал от остальных, и нам пришлось идти через джунгли. Мы случайно набрели на колонну беженцев и добрались до плотины. А потом…

— Вот что мне нравится в японцах, так это вежливость, — вдруг сердито пробормотал себе под нос Иван — впрочем, современный микрофон позволял без труда расслышать его даже в далекой Японии. — Если б я узнал, что мой папаша с рыльцем в таком вот пушку, не смог бы так изъясняться…

Его слова заставили Амико сбиться. Сацугай перевел взгляд на огромного славянина, стоявшего на заднем плане рядом с дочерью.

— Молчать! — рявкнул японец так, что динамики, казалось, затрещали от напряжения.

— Иван-сан, — молниеносно обернувшись, Амико посмотрела на него взглядом, в котором вечной мерзлоты было почти столько же, сколько в глазах ее отца. — Потрудитесь помолчать. Это личный разговор.

Игнорируя широко раскрытый от удивления рот Ивана, она вновь повернулась к родителю.

— Раз ты в бункере, значит, что-то случилось, — сказал он.

— Мы знаем правду, отец, — отвечала Амико. — Мы знаем о причастности компании к плану «Ветер». О том, что ты и те, кто стоит за тобой, в ответе за терроризм. За войну.

— Это тоже прискорбно, — Сацугай и бровью не повел.

— Тогда я задам главный вопрос: почему?

— Реальность, Амико. Реальность мира, в котором мы оба живем, — Акеми-старший склонил голову, и стало заметно, что он, несмотря на железную суровость, выглядит очень усталым. — Это все твой дед.

— При чем тут… дедушка?

Словно в ускоренной съемке, Сацугай начал стареть на глазах. Расслабилась широкая шея, появилась складка на галстуке, выступили морщины. Амико заметила эти мелкие, но выдающие отца с головой детали. Ему было очень плохо. Правая рука шарила по столу за кадром — Сацугай машинально искал порванные четки.

— Когда твой дед принял меня в семью, женив на твоей матери, он не скрывал своего презрения. Я был чужаком, с которым породнились для спасения семейного наследия. Финансам и бизнесу семьи требовался новый хозяин, которым твоя матушка стать не могла. И я был… нанят, чтобы встать на ее место. Никто не посмеет сказать, что я не справился.

— Наша семья при тебе стала богаче и солиднее, чем когда-либо, — Амико говорила все так же твердо, но уже не так холодно.

— Именно. Наш успех заметили в Сумимото. Люди куда более важные, чем я или твой дед. Они обратились ко мне и предложили работу. Хорошую работу, приносящую большие деньги. Строительство объектов, где нужно, когда нужно, как нужно. Я делал все, что они говорили. Чем дольше шло наше сотрудничество, тем больше денег и власти я получал. Выгодные контракты, связи в правительстве, международный уровень — все это наша семья получила благодаря моим тайным нанимателям.

— И? — в голосе Амико не было ничего, кроме вопроса.

— Меня посвятили в истинное положение дел. Те, кто направляет потоки истории, не произносят речей с трибун. Кто-то всегда стоит за плечом короля. Мои наниматели оказались людьми, стоявшими за плечами многих, очень многих королей. Когда международный климат изменился, и Америка не выполнила своих обязательств, они начали действовать сами. Мне было обещано многое в обмен на службу. Команда аналитиков, связь с исламистами… все потому, что я оказался очень хорошим управленцем. Как и хотел твой дед.

— Но как?.. — снова спросила она. — Как строитель становится международным террористом?

— Приказы и послушание, — отвечал отец. — Сначала ты строишь нужный объект, и закладываешь в него взрывчатку при возведении. Потом твоих конкурентов убивают, чтобы обеспечить тебе успех. Потом ты сам убиваешь. Потом тебе предлагают стратегию развития компании, зависящую от прогноза на будущий год, учитывающего войну и разрушения в соседних странах, которых еще не произошло. Представь, как мы разбогатеем, отстраивая всю Азию.

— И это все? Ты решился стать террористом ради выгодных контрактов?

— Нет, дочь моя. Контракты, семейная фирма — все это мелочи. Сидя в этом кресле, я получил власть, достойную правителя целой страны. Вся верхушка Сумимото почти у меня в руках. Я мог бы возглавлять кэйрэцу (Крупные корпоративные конгломераты и холдинги в Японии, наследники более старой формы корпоративной структуры, дзайбацу, оставшиеся связанными друг с другом в экономический кластер.), мог бы побороться за должность премьера. Но настоящая власть не в этом. Настоящая власть в способности менять мир вокруг. ТАНТАЛ дал мне эту власть. Под моей рукой сейчас убийцы, террористы, шпионы, воры и чиновники. И никто не может представить себе, что Акеми Сацугай не менее смертоносен, чем его имя. Я возвел нашу фамилию на высоты, о которых старик и мечтать не мог.