Альберт Сенин - В живых не должен остаться никто!

Поставив ботинок на пол, Семён неспеша достал из пачки две бритвочки в бумажной упаковке. Убрав начатую пачку обратно в карман, он поочерёдно приложил пальцы доктора к двум оставшимся бритвочкам, чтобы на них остались его следы. Затем одну из бритвочек, прямо в упаковке, он бросил в ботинок доктора, а вторую аккуратно распечатал.

Осторожно взяв острое лезвие двумя пальцами, Семён вопросительно посмотрел на Ворона. Тот разрешающе кивнул.

Дальше Семён действовал быстро, словно стараясь поскорее закончить с этим неприятным делом. Он вложил бритвочку меж пальцев доктора на правой руке и крепко их сжал своими. Затем поднёс его правую руку к левой. Резкое движение — и вены на левой руке оказались перерезаны. Обильно потекла на пол кровь. Но доктор даже не дёрнулся, «сыворотка правды» не дала ему почувствовать боли.

Положив обмякшее тело доктора на нары, Семён критически осмотрел себя, не остались ли на нём капли крови. Но нет, он был предельно осторожен, и всё сделал чисто. Семён удовлетворительно хмыкнул, быстро снял с рук перчатки и бросил их в полиэтиленовый мешочек, который протянул ему Ворон. Затем аккуратно свернув, засунул мешочек в карман пальто. Всё, теперь можно и расслабиться, дело сделано.

— Уходим? — негромко спросил он босса. Но тот сделал останавливающий знак рукой. Ворон всегда придерживался одного правила: никогда не спеши в важных делах. Иначе что-нибудь да упустишь.

Ворон ещё раз критически осмотрел камеру. Нет, всё сделано правильно, чисто и аккуратно. Любой теперь скажет, что здесь произошла самая банальная история, которые часто бывают в тюрьме. Не выдержав угрызений совести, доктор Рожков достал из своего ботинка заранее спрятанные им бритвочки и вскрыл себе вены. Бывает…

А показаниям доктора теперь грош цена, тем более что все, кто, так или иначе, контактировал с ним, уже мертвы. Так что все ниточки, ведущие к Ворону, теперь обрублены и он вновь чист перед законом аки младенец. Правда, остались ещё бумаги, переданные в милицию доктором. Но это сущая ерунда. Они или потеряются, или случайно сгорят от пожара. Есть у него в милиции люди готовые за деньги сделать всё что угодно. Так что всё будет хорошо…

Ворон довольно улыбнулся и победным шагом направился к выходу из камеры.

Знакомый капитан услужливо проводил Ворона с телохранителем до выхода из здания Саровского УВД и, счастливо расцвёл, когда тот сунул ему на прощание пухлый конверт с деньгами:

— Держи, это тебе небольшая премия. Купишь себе чего-нибудь.

Уже у самой машины зазвонил телефон. Ворон с недовольным видом достал свой сотовый и ответил. Однако новость, сообщённая невидимым собеседником, заставила его немедленно повеселеть.

— Приманка сработала, — спрятав телефон, сказал он Семёну. — Мы поймали нашего неуловимого убийцу. Он у нас.

Семён только удивлённо покачал головой.

— Ну вы даёте, босс. Провести за один день столько удачных операций… Нет, теперь никто не сможет оспорить ваше право занять место Креста. Никто. Вы умнее всех. Я всегда это говорил.

Ворон только улыбнулся. Он действительно умнее всех. Он точно всё рассчитал. И теперь так неудачно начавшийся день стал днем его успехов, если не сказать больше — триумфа. Кажется, он поймал свою птицу-счастья за хвост.

Ворон сел в машину и, с довольным видом откинувшись на спинку кресла, весело сказал, смотревшему на него с обожанием, шофёру:

— Трогай, Семён. Успехи отпразднуем попозже. А пока у нас есть ещё дела. Нам поскорее нужно попасть в Новошатровск.

— Если надо, так сделаем! — радостно ответил Семён, и машина, быстро развернувшись на небольшом пятачке, стремительно помчалась к выезду из города.

— Папа! Нет! — Мария резко проснулась и с криком вскочила с дивана. О Боже!.. Какой ужасный сон! Её отца мучают и убивают… Мария покрутила головой, пытаясь поскорее прогнать наваждение. Но проклятые картинки из сна не куда не уходили, вновь и вновь проходя у неё перед глазами одна за другой. Мария тяжело задышала. Её сердце бешено колотилось в груди, тревожным набатом отдаваясь в висках.

Продолжая учащённо дышать, Мария бросила быстрый взгляд на настенные часы — ого, уже шесть часов вечера, она проспала гораздо больше, чем планировала. Голова болела, пульсируя тупой болью в затылке. Проклятая усталость, да ещё этот ужасный, пугающий своей невероятной реалистичностью сон… Бедный отец, зачем же ты ввязался во всё это?..

Чтобы поскорее успокоиться, Мария быстро встала и прошла в ванную комнату: пусть холодная вода унесёт с собой все тревожные мысли, поможет ей проснутся, и прогонит, прогонит эти остатки ужасного, зловещего сна.

— Это сон, это всего лишь сон, — как заведённая повторяла она себе, обильно поливая себя холодной водой. Но тревога никак не уходила, острой занозой засев в сердце. Никогда ещё предчувствие беды не было у неё таким сильным.

Кое-как приведя себя в порядок, Мария прошла на кухню. Заварила себе кофе покрепче и сделала пару бутербродов с колбасой. Но даже крепкий кофе помог слабо — мысли по-прежнему кружились вокруг страшного сна. Она несколько раз смотрела на телефон в прихожей, но не решалась подойти — Олег ведь крепко-накрепко запретил ей куда-либо звонить.

Олег… Хоть бы он поскорее пришёл и успокоил её. Он сильный, он знает, что надо делать. Мария с надеждой посмотрела в кухонное окно, стараясь углядеть его фигуру среди множества прохожих. Тщётно, его не было. Мария тяжело вздохнула: ничего, она подождёт, Олег скоро придёт. Он обещал придти, и он придёт.

Но Олег не пришёл. Ни через двадцать минут, ни через сорок, ни через час. Мария места себе не находила от волнения. Тревога за отца никак не проходила, остатки сна по-прежнему пугали её своей правдоподобностью и реалистичностью. Неужели виденное ею произошло на самом деле? Мария упорно гнала такие мысли, но они занозой сидели внутри, и выдернуть их было невозможно. Услышать бы голос отца, убедиться бы, что с ним всё в порядке…

Сидя за столом на кухне, Мария смотрела то в окно, то на дверь, то на часы, упорно отводя взгляд от телефона в прихожей. Она вся обращалась в слух едва, раздавались шаги на лестнице. Но Олега всё не было. Она была одна, одна со своими мыслями, сомнениями и страхами. Тишина пустой квартиры угнетающе действовала на неё, буквально сводя с ума.

Наконец, не выдержав, Мария встала из-за стола и решительно направилась в прихожую. Будь что будет, но она больше не может оставаться в неведении. Схватив телефонную трубку, Мария быстро набрала домашний номер. Ей невероятно повезло: междугородняя линия была свободна и, слушая длинные гудки вызова, она вся напряглась в надежде услышать знакомый голос отца.