Альберт Сенин - В живых не должен остаться никто!

— А-а-а-а… — неожиданно закричала женщина и попыталась нажать на курок пистолета. Но страшный зверь, почуяв угрозу, опередил её…

Сильный удар когтистой лапы сломал ей кисть словно сухую ветку, а ещё через мгновенье страшные когти с размаху прошлись по её лицу, превращая его в кровавое месиво. Женщина истошно закричала и, отлетев в сторону, тяжёлым мешком рухнула на пол.

Продолжая истошно кричать, она попыталась отползти подальше и спрятаться, забиться куда-нибудь в угол, подальше от всего этого ужаса. Не вышло… Через пару мгновений лапа зверя грубо схватила её за волосы и рывком подняла в воздух. Уцелевшим левым глазом она видела, как к ней приближается оскаленная пасть. Испуганно задёргавшись, она вновь истошно закричала.

Этот её истошный крик побудил к действию бледного как мел губернатора. Он вышел из своего ступора и в панике с диким воплем метнулся к входной двери. Его отчаянный порыв не остался незамеченным. Ворг мгновенно отбросил в сторону первую жертву и стремительно бросился за второй.

Зверь настиг губернатора возле самой двери. Один удар мощной лапы и человек как мячик отлетел в сторону. Губернатору крупно повезло — он упал точно на кожаный диван, что стоял возле стенки, скатился по нему и плюхнулся на пол. Все кости остались целыми, пострадало только лицо.

Но не успел губернатор порадоваться своей удаче, как мощный удар когтистой лапы вновь подняли его в воздух. На сей раз когти ноги с хрустом вошли ему точно в низ живота, разрывая внутренности и ломая позвоночник.

Полёт был долгим. Ударившись с размаху о массивный книжный шкаф — да так, что у него разлетелись вдребезги все дверцы и стёкла — губернатор рухнул спиной на пол.

Когда он немного пришёл в себя, прокричавшись от дикой боли, то увидел медленно идущего к нему зверя. Кроваво-красные глаза, буквально излучавшие злобу и ненависть, не оставляли никаких сомнений в намерениях зверя. Перепуганный насмерть губернатор истошно закричал, затем попытался было отодвинуться в сторону, но ноги не слушались его, а низ живота болел так, словно в него залили раскалённый свинец. От бессилия и ужаса он заплакал и испуганно сжался, ожидая нового удара. Но страшный зверь лишь склонился над ним и, обдав мерзким зловонием из раскрытой пастью, глухо прорычал:

— Ну что, понравилось?! Это тебе не другим причинять боль! А теперь лежи и медленно сдыхай! В аду уже ждут тебя! Но перед смертью вспомни всех тех, кого ты обрёк на смерть! Вспомни их! Вспомни всех! Всех до одного! И наслаждайся болью, она будет преследовать тебя вечно!

Зверь быстро поднялся и, не оглядываясь, направился к выходу. Дело сделано. По пути он на что-то наступил, послушался сухой хруст и громкий крик боли. Ворг невольно оглянулся — так и есть, он наступил на безвольно лежавшую на полу руку женщины, всю украшенную браслетами и массивными золотыми перстнями с блестящими разноцветными камешками, наверное, бриллиантами… Он её не заметил и раздавил её все пальцы, смешав плоть и золото. Боль, очевидно, была столь ужасной, что женщина вскрикнула и вновь потеряла сознание. Это её и спасло. Ворг внимательно посмотрел на неё, поднял было когтистую лапу, а затем, раздражённо рыкнув, пошёл дальше — пусть пока живёт. (Как ни странно, но жена губернатора выживет. Выживет путём потери правого глаза и изуродованного лица с рукой, но только она никогда уже больше не заснёт спокойно — видение страшного зверя будет преследовать её всю оставшуюся жизнь, до самого последнего вздоха. За страшные преступления — страшная и расплата…)

У входной двери Ворон оглянулся и оглядел плоды своих рук. Губернатор лежал у дальней стенки под книжным шкафом и громко стонал, зажимаю руками страшную рану в животе. Никуда ему отползти не удалось. Плача и корчась от боли, он больше не напоминал того всесильного человека — «царя и бога местного разлива», каким казался всего несколько минут назад. Боль уравнивает всех. Равно как и смерть. И причиняя боль другим, надо порой задумываться о том, а понравится ли она тебе самому…

«Вот теперь действительно всё, — отрешённо подумал Олег, открывая входную дверь. — Теперь я действительно свободен, я выполнил свой обет. Я сдержал клятву и теперь могу с чистой совестью взглянуть в глаза жены и сына. Я отомстил за них, справедливость восторжествовала. Она восторжествовала здесь, на земле, а не там, на небесам, невидимая оставшимся в живых жертвам. Я выполнил всё, и теперь мне не страшен суд Божий, я свободен…»

Двое спецназовцев с автоматами, по-прежнему, стояли в коридоре. Ничего подозрительного они не слышали. И не услышат! Олег, в образе Ворона, внутренне усмехнулся — завеса тишины действует, и будет действовать ещё час. А там… А там он будет уже далеко…

Перед тем как закрыть дверь, Ворон громко сказал, обращаясь к невидимому собеседнику в глубине комнаты:

— До свидания, Владимир Анатольевич. Всего вам хорошего. Спокойной ночи.

Поправив галстук на груди, Ворон неспеша направился к выходу. Проходя мимо спецназовцев, широко улыбнулся:

— Всё, ребята, ухожу. Оставляю вас одних.

Возражений не последовало. Ворон спокойно вышел за пределы дачи. За воротами его дожидалось «такси» — как хорошо, что он вызвал его заранее, позвонив с поста охраны.

Нашарив что-то невидимое в снегу возле ворот, Ворон сел в «такси» и оно, рванув с места, тут же помчалось в сторону города. Важный клиент очень спешил…

До ресторана «Космос» домчались за пятнадцать минут. Олег, всё ещё в образе Ворона, неторопливо расплатился с таксистом, небрежно бросив ему стодолларовую купюру, и вальяжно вылез из машины. Таксист, счастливо улыбаясь, пожелал ему приятно провести время и, стремительно рванув с места, исчез за углом.

Олег только покачал головой — лихой парень, куда ж так гнать-то… Хотя, конечно, это его дело. Но, надо отдать ему должное, довёз он весьма быстро.

Проигнорировав сверкающий огнями ресторан, Олег быстро перешёл на другую сторону улицы и, вернув себе свой облик, стал ловить «частника».

Машина нашлась быстро — подержанная «шестёрка» с водителем весьма интеллигентного вида. На вид ему было лет пятьдесят пять, седые волосы, очки и умный взгляд серых глаз сквозь них — ни дать не взять настоящий профессор. Олег аккуратно открыл дверь, сел на переднее сиденье и попросил отвезти его, если можно, не на вокзал, как он спросил ранее, а в Саровск.

Водитель как-то подозрительно посмотрел на него и невинно поинтересовался:

— А деньги у вас есть на столь дальнюю поездку, молодой человек?

Олег вытащил из кармана заранее приготовленную бумажку в сто долларов и протянул её водителю.

— Друзья вот дали на дорогу, — он кивнул в сторону ресторана. — Посидели немного… а домой всё равно надо. Надеюсь, этого хватит?