Альберт Сенин - В живых не должен остаться никто!

Мучительно прошли пять минут. Наконец Олег поднял голову и решительно сказал:

— Я сделал свой выбор.

Торн с Марией выжидательно уставились на него. Девушка изрядно волновалась, и чтобы скрыть волнение и тревогу прикусила губу, а пальцы рук сами собой сжались в кулак.

— Я пойду в церковь, а там, как решит Господь Бог. Я покаюсь в своих грехах — это нужно мне в любом случае, и не важно простит меня Господь или нет. Я не знаю, что меня ждёт, я целиком и полностью отдаю себя на суд Божий. Как он решит, так и будет.

Очевидно, его ответ полностью удовлетворил Марию, поскольку она тот час схватила его за руку и горячо воскликнула:

— Тогда не будем терять времени, идём.

Олег взглянул на Торна, тот согласно кивнул головой.

— Иди, Олег, и пусть Бог рассудит тебя. Я верю в справедливость.

Олег снял с пояса ножны с мечом и молча протянул их Торну. Руки его немного дрожали, только сейчас он понял, как тяжело ему расстаться с ним. Он сжился с мечом, тот стал частью его, неотъемлемой частью. Они соединились с ним в одно единое целое, Олег верил мечу и тот его ни разу не подвёл. И передавая меч Торну, Олег чувствовал, что он отдаёт не оружие, он отдаёт нечто важное, он отрывает частицу своей души. Ему будет не хватать его.

Торн принял обеими руками меч и мягко улыбнулся:

— Молодец, Олег, ты преодолел искушение. Легко расстаться с этим мечом невозможно. И не каждый сможет… Теперь медальон.

Олег еле слышно вздохнул и медленно снял медальон. Посмотрев на него в последний раз, он решительно протянул его Торну. Вот и всё, он больше не Ангел, теперь он просто Олег. Обычный человек, без всяких там магических способностей. Один из тысяч и миллионов. Олегу стало немного страшно, он чувствовал себя будто голым, беззащитным перед опасностями этого мира. Непривычное состояние.

— Скажи, Торн, — не удержался от вопроса Олег, глядя на медальон висевший теперь на груди своего хозяина, — а почему медальон отказался подчиниться мне и не выпустил огненный шар в губернатора? Почему он сделал так? Было мало энергии? Или было ещё что-то, чего я не знаю или не понял?

Торн положил руку на медальон и через пару секунд мягко сказал:

— Всё дело в тебе, Олег, только в тебе. Ты очень хотел убить губернатора, но ещё больше ты боялся лишних жертв. Медальон чувствовал твой страх и отказался выполнить твой приказ, ибо последствия были бы самыми ужасными. В машину надо было бить молнией, а выпусти ты огонь волшебника, и полыхала бы вся площадь. А потушить его невозможно… В общем, ты всё понял сам.

— Значит, зря я обижался на медальон, — задумчиво протянул Олег. — Он всего лишь спасал меня. Спасал мою душу… Что ж, большое спасибо ему… и тебе Торн. Спасибо тебе за всё.

Волшебник снова улыбнулся.

— Иди, Олег. Ты должен поспешить. Удачи тебе.

Олег протянул магу руку.

— Прощай, Торн. Я благодарен судьбе, что она свела меня с таким человеком как ты.

— Спасибо за добрые слова, Олег. — Торн пожал ему руку. — Ладно, иди, надеюсь, ты проживёшь остаток жизни долго и счастливо.

Это пожелание показалось Марии несколько двусмысленным, но она тоже подошла к Торну и крепко сжала обеими руками его руку.

— Спасибо вам. Большое спасибо.

Торн немного склонился к её уху и тихо прошептал:

— Не сдавайся, и всё у вас будет хорошо.

Мария обрадовано кивнула и, взяв Олега за руку, направилась к церкви. Когда они миновали металлическую ограду и обернулись, Торна уже не было. Он ушёл также незаметно, как и появился.

Мария первой взошла на крыльцо церквушки и громко постучала в деревянную двустворчатую дверь.

Олег взглянул на часы и неуверенно сказал:

— Боюсь, мы несколько невовремя… ночь ведь на дворе… С чего ты, Мария, взяла, что там кто-то есть?

Девушка, почувствовав его неуверенность, взяла его за руку и тихо сказала:

— Отец Никодим часто молится здесь по ночам. Мне сказала об этом тётя Дуся. Она считает его святым. Вот я решила отвести тебя к нему… Подожди, я чувствую он здесь. Я уверена, он поможет тебе.

Олег хотел было выразить сомнение, но сдержался. Незачем лишний раз огорчать Марию, она и так переживает за него.

Две половинки двери неожиданно легко и тихо отворились, и на пороге в молчаливом вопросе застыла фигура отца Никодима. Олег критически оглядел «святого отца» и тут же, отбросив свой скептицизм, был вынужден согласиться со словами тёти Дуси. Отец Никодим действительно выглядел как святой. Вернее, должен был выглядеть, как представлял себе святых Олег. Невысокого роста, худенький, весьма почтенного возраста, белые седые волосы, просветлённое лицо и, неожиданно, какие-то юные, светло-синие глаза, с любовью смотревшие на них.

Отец Никодим ждал ответа, но Олег растерянно молчал, не зная, что и сказать. Молчала и Мария, во все глаза, рассматривая святого старца. К счастью, к ним на помощь пришёл сам отец Никодим.

— Здравствуйте, дети мои. Что привело вас в столь поздний час? — спросил он мягким, приятным голосом.

Олег с Марией окончательно растаяли, безоговорочно поверив неизвестному священнику.

— Простите, святой отец, что побеспокоили вас в столь позднее время, — немного сбивчиво начала Мария, — но нам нужно… очень нужно…

— Мне нужно покаяться в грехах своих, — неожиданно твёрдым голосом сказал Олег, чуть выходя вперёд. — Если можно. И пока ещё не поздно.

Отец Никодим пристально посмотрел на него и мягко сказал:

— Господь всегда открыт для ищущих его. И двери храма открыты для вас.

— Тогда, — неуверенно начал Олег, — я пройду. Мария, — обратился он к девушке, — прости, но… но, не могла бы ты подождать меня здесь? Я хотел бы пройти один…

— Конечно, — Мария схватила Олега за руку, — иди, не беспокойся. Я подожду тебя здесь. Я никуда не уйду. Иди, и да смилуется Господь над тобой, — неожиданно быстро сказала она и перекрестила его.

В глазах Марии блеснули слёзы, ей было страшно оставлять его одного. Но она, отпустив его руку, ободряюще улыбнулась ему, и, подтолкнув в сторону двери, тихо добавила:

— Иди. Не теряй на меня время…

Олег молча кивнул и шагнул за порог церквушки. Отец Никодим, войдя следом, аккуратно прикрыл за ним двери. Всё, пути назад нету. Он покается, а там… а там, как решит Господь Бог. Всё в воле его…

— В чём же ты хотел покаяться, сын мой? — мягко спросил отец Никодим, когда они остановились перед алтарём.

Олег скользнул глазами по ликам святых, чуть задержался на образе Богоматери с младенцем и, потупив взор, тихо сказал:

— Грешен я, отче. И тяжкий грех лежит на душе моей. Но сначала скажите: мои слова не выйдут за стены этого храма?

— Можешь не беспокоиться, сын мой. Тайна исповеди священна для меня.

Отец Никодим трижды перекрестился. Олег посмотрел на него и тоже перекрестился. Затем, он устало склонил голову и, сам не зная почему, опустился на колени.