Александр Шувалов - Ахиллесова спина

– Не надо спешить, – пробасил этот жуткий монстр.

Тут в прихожей появился молодой человек приятной наружности, подошел ко мне, очаровательно улыбнулся и протянул руку.

– Добрый день, сэр! – Его английский был почти безупречен. – Позвольте представиться, Алекс, секретарь господина Ханта. Как добрались?

– Изумительно, – ответил я и тоже улыбнулся, хотя мне и не очень хотелось это делать.

– Хозяин ждет вас, – торжественно заявил, почти пропел милый юноша. – Позвольте проводить.

Ну, как такому откажешь.

– Друг мой! – Свен поднял голову от бумаг и сделал вид, что прямо сейчас выскочит из-за роскошного письменного стола и заключит меня в объятия. – Какая радость, что нашли время заглянуть!

– Искренне рад встрече, – отозвался я, уселся в кресло и слегка поморщился.

Тот монстр в прихожей учинил мне самый настоящий обыск. В ходе его он пару раз ненавязчиво ткнул толстенным как кабачок пальцем мне под ребра и похлопал ладошкой по почкам. Ласково, но очень больно.

Минуту-другую мы просто молчали и смотрели друг на друга. Так ведут себя близкие люди, встретившиеся после долгой разлуки. Я излучал радостную, несколько натянутую улыбку. Он поглядывал на меня с грустью и легкой затаенной обидой.

Свен Хант, видный, что называется, штучной работы мужчина. Суровое с крупными чертами лицо, открытый взгляд серых глаз, кустистые брови, небольшой шрам на левой щеке. Ну, прямо вождь древних викингов или старый солдат, прошедший все войны минувшего века, суровый и прямой, честный и бесстрашный.

На самом деле это был просто подонок и врун, с позором вычищенный в свое время из ЦРУ за слишком вольное обращение с казенными средствами. Ко всему прочему обидчивый и злопамятный как носорог. Свен годами таит самую искреннюю, можно сказать, детскую обиду на тех людей, которых он не сумел кинуть. Надо сказать, что таких персон наберется не так уж и много.

Наша предыдущая встреча завершилась вничью. Почему, думаете, меня столько держали за воротами, а потом еще настучали по почкам?

– Как поживаете? – светски спросил хозяин дома.

– То так, а то совсем иначе, – откровенно ответил я. – А как ваши дела?

– Стабильно по-разному. – Свен озабоченно нахмурил брови и спросил: – А что это вы все время морщитесь?

– Ваш дворецкий, – наябедничал я. – Крепкий малый, по-моему, даже слишком. Где вы раскопали это чудо?

– Не держите зла на малыша Билли. – Свен рассмеялся. – У парня золотое сердце, просто он слишком силен.

– Это точно, – согласился я и опять поморщился. – Как слон.

– И предан, заметьте, как собака, – с гордостью добавил Свен. – Я сам, как вы знаете, человек чести, и ценю это в других.

– Весьма редкое качество в наше время, – с готовностью поддакнул я.

О порядочности хозяина этого дома среди знающих людей не первый год ходят легенды. Если ты хочешь, чтобы человек на всю оставшуюся жизнь исчез из списка твоих знакомых, назови его Хантом.

– А если серьезно?

– А то вы сами не понимаете. – Свен сокрушенно вздохнул. – Вести дела с каждым годом становится все опаснее. Вы знаете, что я человек с университетским образованием. – Он поднял правую руку, чтобы я лишний раз полюбовался гарвардским кольцом на безымянном пальце. – Однако мне приходится держать под рукой вот это тупое злобное животное.

Основным занятием этого дипломированного специалиста является добыча информации. На любой вкус, самой разной, порой очень даже грязной. Поэтому в определенных кругах за господином Хантом давно и прочно закрепилось прозвище Помойка. Не самое безобидное занятие. А если еще учесть его милую привычку кидать всех и каждого!.. Честное слово, никак не могу взять в толк, как это он до сих пор умудряется оставаться среди живых.

– Отдаю дань вашей предусмотрительности, – на полном серьезе заметил я.

– Вот именно. – Свен раскрыл коробку с сигарами и принялся выбирать что-то по вкусу. – Тем более что сам я уже не молод, а мой секретарь Алекс – толковый парнишка, но не рейнджер.

Хант в своем репертуаре. «Один дома», часть пятая. Плюс хилый секретарь и орангутанг Билли со своим золотым сердцем и пудовыми кулачищами. На должности огородного пугала и мешка.

Именно так! В случае чего заклятые враги постараются нейтрализовать первым именно его. А в это самое время…

Не так уж и долго я наблюдал за секретарем Алексом, лощеным молодым человеком в легком светлом костюме, тоненьких очечках в золотой оправе и редкими волосенками, гладко зачесанными назад, но все равно успел кое-что углядеть. Например, плоский ствол под пиджаком слева. Хотя этот лощеный мальчуган и без него гораздо опаснее, чем целый выводок придурков вроде Билли. Уж поверьте моему опыту.

– Чай, кофе, что-нибудь покрепче? – Хозяин дома тонко намекнул на то, что мы несколько заболтались.

– Перейдем к делу. – Я бросил взгляд на часы: без одной минуты три, и циферблат ярко-зеленого цвета.

Значит, наш разговор не записывается, по крайней мере пока.

Свен сделал глоток из высокого стакана, аккуратно опустил его на стол и проговорил:

– Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я разыскал человека, который в конце восьмидесятых…

– В восемьдесят восьмом или восемьдесят девятом году, – уточнил я.

– Да-да, именно в это время был резидентом ЦРУ в…

– Греции.

– В Греции, – не стал спорить он. – И выяснил, кого из русских разведчиков его подчиненным тогда удалось завербовать.

– Совершенно верно.

– У русских всегда было неприлично много спецслужб. Какая конкретно из них вас интересует?

– Военная разведка.

– То есть Главное разведывательное управление их Генерального штаба?

– Именно так.

– Может, подойдут те, с кем мы работали тремя-четырьмя годами позже? – с надеждой спросил Свен.

– А что было позже?

Мой собеседник пыхнул сигарой и окутался ароматным дымком явно кубинского происхождения.

– Какое славное было время! – Он снова отпил из стакана. – Мы тогда выиграли «холодную войну» и как следует попользовались правом победителя, вербовали русских пачками!

– Да что вы говорите?

– Точно, – подтвердил Свен. – И за очень скромные деньги.

– Круто! – восхитился я.

– Нам тоже тогда так казалось. – Свен нахмурился. – Потом, правда, выяснилось, что от всех их не так уж и много толку.

– Грустно, – опечалился я. – Но меня все-таки интересует именно этот временной промежуток.

– Могу ли я спросить, почему так? – Свен вдруг сделался очень серьезным.

– Запросто. – Я загасил сигарету в пепельнице, достал из кармана пластиковый пакетик и присовокупил окурок к еще нескольким. – Меня наняли кое-что выяснить, и я пришел к вам, дружище, потому что не знаю лучшего специалиста. Ваш опыт, обширные связи…