Евгений Сухов - Империя смотрящего

Прозвучавший голос он мог бы распознать из тысячи похожих. Слегка простуженный и надтреснутый, он напоминал ему те края, откуда он был родом.

— Как ты попал сюда? — Маркелов постарался придать своему голосу бодрое звучание.

Все же вопрос прозвучал несколько нервно, выдавая его состояние.

Впрочем, человека, сидящего перед ним, невозможно было обмануть подобно самому современному сканеру, он с легкостью считывал биоэнергетику Захара и знал наверняка не только что тот чувствует, но даже о чем думает.

— Через дверь, — усмехнулся он. — Я подобрал ключ. У тебя очень плохой замок, я бы советовал заменить его! — сделал он вывод.

— Как ты узнал, что я буду здесь, ведь это конспиративная квартира?

— У меня есть свои источники.

Захар уже отчетливо различал сидевшего перед ним человека. Не видно было только его лица, а вот белки глаз сверкали из глубины комнаты. Ему очень хотелось включить свет, чтобы внимательно рассмотреть выражение его лица, но не позволяло самолюбие. Человек, сидевший в кресле, совершенно не нуждался в освещении, он был способен видеть своего собеседника даже в инфракрасном излучении. Для него это было обычное дело. Захар не однажды бывал свидетелем, как тот демонстрировал и куда более серьезные вещи.

— Включи свет, не напрягайся, — сказал гость дружелюбно.

Маркелов уже не сомневался, что тому удалось прочитать его желания. Ничего удивительного, ведь мысль физическая субстанция, с той лишь разницей, что ее невозможно увидеть или почувствовать на ощупь.

Не отрывая взгляда от сверкавших в темноте белков глаз, Захар пошарил ладонью по стене и отыскал выключатель.

Вспыхнувший свет показался Маркелову нестерпимо ярким. Поток лучей, брызнувший от потолка, озарил сознание, расшевелив энергетические центры восприятия. Сейчас ему казалось, что он способен видеть даже то, что творится за каменными стенами. Следовало только правильно расшифровать энергетический сигнал. Изменение в его состоянии мгновенно заметил человек, сидящий в кресле. Удовлетворенно кивнув, он сказал:

— Молодец, еще не забыл! А я-то думал, что город убил в тебе все лучшее. Только никогда не нужно расслабляться. Даже если есть основания думать, что находишься в полнейшей безопасности. Ты бы присел, — ворчливо попросил Панкратов. — Чего пнем-то торчать!

Маркелов устроился на стуле. Григорий Яковлевич всегда появлялся неожиданно. В тот самый момент, когда надобность в нем усиливалась. Его присутствие всегда действовало на Маркелова успокаивающе.

— Почему ты пришел?

— Я понял, что ты во мне нуждаешься, — просто сказал гость.

Незримо Григорий Яковлевич Панкратов — могучий волхв их стаи — был связан с каждым из своих учеников и появлялся в тот момент, когда одна из многочисленных незримых нитей натягивалась, готовая порваться. Видимо, нить Захара натянулась слишком туго, вот волхв и объявился.

— Я справлюсь сам, — уверенно сказал Маркелов, прекрасно понимая, что волхва не обманешь.

Даже если бы у старика сейчас были закрыты глаза, он все равно почувствовал бы ложь своей кожей. Зрачки, сжавшись до крохотных точек, подобно буру, легко проникли в информационное пространство Захара. Маркелов почти физически почувствовал, как волхв стал рыться в его мыслях, понемногу приводя их в надлежащий порядок.

Волхв выглядел старым, хотя таковым отнюдь не являлся. С длинными седыми волосами и окладистой бородой он напоминал храмового языческого идола.

Улыбнувшись, Григорий Яковлевич удовлетворенно сказал:

— Вот теперь ты справишься. К тебе, кажется, должен прийти гость?

Маркелов не удивился его вопросу. Волхв всегда все знал.

— Да.

Старик поднялся:

— Ладно, я пойду. И еще вот что, от тебя табачищем разит. Откажись от него! Иначе не сможешь увидеть даже того, что творится у тебя перед глазами.

И опять Маркелов не удивился. Последнюю сигарету он выкурил неделю назад, зная, что никотин в малых дозах может стимулировать глубинный уровень восприятия. Тогда ему показалось, что около его дома крутятся какие-то подозрительные личности. Потребовалось сделать две глубокие затяжки, чтобы осознать — они здесь ни при чем!

— Григорий Яковлевич, можно у тебя спросить? — осмелился Маркелов.

Так было заведено в общине, даже юнец мог обратиться к старцу на «ты». А все потому, что их связывала волчья кровь.

— Спрашивай, — великодушно разрешил волхв.

— Ты ведь работал нелегалом в Англии?

— Теперь об этом можно говорить… Да!

— Как получилось, что ты провалился?

Волхв нахмурился:

— Мне неприятно вспоминать об этом… Среди нас оказался предатель. Я до сих пор ломаю голову, кто бы это мог быть… В очередной раз я пошел на встречу с резидентом. В лицо я его не знал, он должен был передать мне сообщение из центра и указать место почтового ящика. Еще накануне я почувствовал что-то неладное. Интуиция меня никогда не подводила. А тут подошел к месту встречи и увидел человека, сидящего на скамье. Мне не понравилось его биополе, и я ушел.

— А что именно в нем было не так?

— Другой бы не понял, но ты поймешь, — кивнул Григорий Яковлевич. — Поле было с зеленоватым оттенком и показалось мне каким-то зловещим. Была и еще одна особенность. В правой руке он должен был держать журнал, но журнал-то был в левой! Условия встречи по моей просьбе были изменены буквально накануне. Информация до резидента так и не дошла. Хотя должна была дойти! Скорее всего, в это время его уже не было в живых… Его так и не нашли… МИ-6 умеет заметать следы. Там работают настоящие профессионалы… Я понаблюдал за контактером со стороны, а потом просто ушел. Как выяснилось впоследствии, я был прав. Человек, пришедший на встречу, был из контрразведки. В итоге я был раскрыт. Еще через пару дней запасным каналом меня переправили в Россию. И все!

— Пробовали установить, кто тебя выдал?

Глаза волхва потемнели.

— Да. Проводилось следствие. От дела был устранен человек, на которого и списали этот провал. Вскоре его нашли мертвым… Официальная версия — самоубийство. С мертвых уже не спросишь. Но, на мой взгляд, ситуация гораздо сложнее. Это заметал следы настоящий «крот», сдавший меня! — Улыбнувшись, он спросил: — У тебя есть еще вопросы.

— Извини, что спросил.

— Ничего, будь осторожен.

Замок щелкнул почти зловеще, Маркелов, недоуменно посмотрев на захлопнувшуюся дверь, остался в одиночестве.

Ни одного из своих питомцев волхв не выпускал из поля зрения. Все они были стаей, единым организмом, а Григорий Панкратов был ее природой, некой субстанцией, законом, по которому жил каждый из них. Им могло показаться, что они находятся вне зоны его видимости, но на самом деле, связанный с каждым из них единой энергетикой стаи, он не отпускал ни одного из них даже на секунду.