Александр Тамоников - Тени прошлого. Восставшие

– Вот черт, а серьги-то забыл.

Он спросил у дуканщика:

– Гушвара?

– О да, гушвара, серьги.

Павлов купил и серьги после символического торга.

Истомин нагнулся к дуканщику:

– Как насчет «Мальборо»?

– «Кэмель».

– А алкоголь?

– Шараб? Э-э, шараб нет… для местных, для шурави есть. Виски, коньяк, водка руси.

– Водка чанд?

– Сто пятьдесят афганей.

– Ты смотри, – взглянул Истомин на разведчика, – дешевле, чем у нас.

– Да дерьмо какое-нибудь. Тут брать – рисковать. Хрен его знает, что будет после их пойла.

– Ладно. – Истомин ограничился двумя блоками сигарет.

Павлов сказал дуканщику:

– Насчет картошки, тушенки, бензина я запомнил. Будет, завезу.

– Хорошо, офицер.

– Ташакор, спасибо, хода хафез, до свидания.

– Хода хафез, шурави, сафар бахайр.

– Чего? – спросил Истомин.

– Счастливого пути он нам пожелал.

– Надеюсь, искренне.

– Их не поймешь, когда искренне, когда нет. Лесть в почете.

– Заметил.

– Давай, дуканщик.

Офицеры с покупками вышли из дукана. Тут же туда ввалились еще двое офицеров, видимо, успевшие обегать большинство дуканов.

Дуканщик принялся за них.

Истомин с Павловым прошли к машинам. Там уже сгруппировалась большая часть военнослужащих и вольнонаемных. Местных стало гораздо меньше. Но обстановка в общем-то спокойная. Видимо, благодаря тому, что десантура спешилась и взяла колонну техники в оцепление, а пушки БМД поворачивали из стороны в сторону.

Посреди толпы – замполит.

– Так, старшие от частей проверить людей.

Проверка заняла минут десять. Собрались все, довольные, кто-то поддатый, даже здесь в столице мусульманского государства, граждане которого строго исповедовали ислам, нашли место и выпивку.

В 11:02 колонна направилась в обратный путь, выстраиваясь на ходу, и в 11:48 благополучно зашла на территорию гарнизона.

И уже там, у парка боевых машин, Румянцева подошла к Истомину:

– Привет, Илюша!

– Привет!

– Нормально затарился?

– Нормально, а ты?

– Что хотела, взяла. Надеюсь, хоть какой-нибудь подарок ты мне купил?

– Угу, – улыбнулся штурман, – чадру!

– Чего?

– Шучу. Купил. Вечером встретимся?

– Если только опять в медпункте. Там будет Галка Белкина дежурить. С ней я договорюсь. Тебе понравилось в санчасти?

– С тобой мне хорошо везде!

– Льстишь?

– Ни в коем случае.

– Ладно. Тогда после отбоя в медпункте.

– Договорились.

Офицеры, прапорщики, вольнонаемные разошлись по модулям. Поездка не долгая, не сложная, но на нервы действовала. Все же город, где можно ждать всего чего угодно. И были случаи, когда советских офицеров и служащих убивали во время таких поездок. В полку мотострелковой дивизии похитили молодую официантку. Искали, все перерыли, не нашли. Пропала девушка, скорее всего сейчас в сексуальном рабстве, а может и вообще мертва. Но и наши тоже отличались. По ошибке расстреляли трех мужчин, которые хотели продать японские «Шарпы», в одном дукане подорвали гранату. Не сошлись в цене, но были сильно пьяны, решили припугнуть, а в результате взрыв. Бойцы успели выбежать, дуканщик с сыном погибли. Всякое бывало. Поэтому нервная усталость ощущалась явственно.

И, как и договаривались Истомин с Людмилой, после отбоя штурман прошел в полковой медицинский пункт. Как выяснилось, афганского мальчика по имени Матик с утра выписали. Он уже мог самостоятельно ходить, ему ничего не угрожало. За ним приехала машина из Тахарака. Афганцы, особенно отец парня, поблагодарили русских врачей и уехали. Больных из числа личного состава тоже не оказалось, и получилось, что весь медицинский пункт был в распоряжении любовников.

А на следующий день, в воскресенье, уже в полку среди тыловиков праздновали день рождения официантки Елены Осиповой. Начали после обеда. Командир разведвзвода Борис Павлов хотел тоже пойти на празднество, но Елена отговорила. Для них был вечер и целая ночь.

Павлов смирился. Завалился в своем отсеке спать. Ночь обещала быть бессонной. Выспавшись и поужинав, он пошел в модуль офицеров штаба, надо было привести в порядок отсек начальника бронетанковой службы. В прошлый раз уходил спешно, не до того было. К тому же надо занести бутылки шампанского, водки, купленные в военторге, конфеты и, естественно, подарки. В модуле вновь почти никого не было. Вечером не так жарко, офицеры старались больше времени проводить на воздухе, кроме того, начальник клуба получил новый фильм. Как всегда, дневальный был на своем месте. Рядовой шестой роты второго батальона, этот постарше предыдущего. Он поднялся при появлении офицера, принял положение смирно.

– Расслабься, солдат, – сказал Павлов, – я в отсек майора Глазова.

– Он же в отпуске, товарищ старший лейтенант.

– У меня ключи. Майор сам передал.

– Ну тогда какие проблемы?

– А их и изначально не было. Но могут возникнуть позже.

– Для кого?

– Для меня, для тебя.

– А я при чем?

Пришлось объяснять солдату, что и с кем в модуле намерен делать старший лейтенант.

Рядовой усмехнулся:

– Это разве проблемы. Здесь дамочки наши частенько бывают. Иногда такой шухер наводят, что удивляешься, как их пустили за границу. Хотя какая здесь заграница?

– Значит, все будет как надо?

– Конечно. Проходите, делайте свои дела. Мне это без разницы.

– Молодец, правильно понимаешь ситуацию. Я сейчас все приготовлю и уйду.

Солдат кивнул и сел за стол.

Павлов подошел к отсеку начальника бронетанковой службы, только вставил ключ в замочную скважину, как сзади послышался пьяный голос:

– А это что еще за явление?

Разведчик обернулся. Перед ним стоял начальник продовольственной службы полка капитан Козлов. Интересно, как иногда фамилия соответствует сущности отдельно взятой личности.

– Ты, старлей, не заблудился?

Козлов был сильно подшофе, но на ногах держался, не шатался.

Павлов взглянул влево, вправо, в коридоре никого.

– Я не заблудился, Козлов, ты-то мне как раз и нужен.

– Даже так? А чего ломишься в сектор Глазова? И на какой хрен я тебе нужен?

– Разговор есть.

– Какой у взводного может быть разговор с начальником службы полка?

– Личный!

– Ты меня удивляешь, Павлов. А! Догадываюсь, ты же спишь с Осиповой? Что, хочешь поделиться тем, как она в постели? Знаешь, старлей, меня это не интересует.

– Конечно, у тебя же своя «курочка» есть. И ради нее ты Лену третируешь.

Начпрод изобразил удивление:

– Третирую? Да она мне на хрен не сдалась, твоя шлюха.

– Э-э, капитан, ты бы полегче на поворотах, а то за базар ответить придется.

– Что? Это ты мне?

– Тебе. Слушай и запоминай, начпрод. Будешь доставать Елену, оскорблять ее и вообще проявлять неуважение, пожалеешь.